Пятая профессия - Лоренсо Сильва

Но японец сам прервал замешательство Сэвэджа, ответив на незаданный вопрос:

— Они его видели.

— А-а, — сказал Сэвэдж и откинулся назад. Но напряжение не спало. Он представил себе классно подготовленных учеников Таро, мастеров камуфляжа, рассыпавшихся по улицам, смешавшихся со спешащей толпой и наблюдающих за всеми входами и выходами из здания, в котором заседал Шираи. Акира описал его лимузин и его номер, который запомнил, когда утром машина рванула от них прочь. Таро снабдил своих учеников фотографиями Шираи, которые обнаружил в журналах. Те, в свою очередь, вспомнили, что видели Шираи по телевидению во время репортажей о новой консервативной политике, помнили его веру в Силу Аматерасу и настойчивость, с которой он пытался вернуть Японию к карантину, наподобие того, который был установлен сегунатом Токугавы. И теперь точно знали, кого им искать.

— Значит, лимузин Шираи выехал из подземного гаража?

Акира настороженно перебрался на другую полосу и, не потрудившись ответить, въехал в очередную брешь в движении.

— Беда в том, — сказал Сэвэдж, — что лимузин Шираи… мы должны подумать об этом, несмотря на то, что должны во все верить… может быть, пуст.

— Нет, он там. Это точно, — сказал Акира. Его глаза рассматривали поток машин. А руки отвечали на мозговые сигналы — “тойота” вильнула в бок.

— Точно?

— Его видели.

— Что? Но каким образом? Ведь это невозможно. Задние стекла занавешены, а ученики Таро вряд ли могли пробраться в подземный гараж, чтобы увидеть, кто именно сел в лимузин.

— Именно так. Видели, как Шираи уселся в машину. Но это было не в подземном гараже.

— Тогда как?

— Две минуты назад, — сказал Акира, — лимузин появился у северного выхода из здания. Сразу же после этого появилась охрана и образовала кордон. Шираи вышел из здания и сел в лимузин. И теперь направляется на запад.

И снова из уоки-токи послышался треск. Акира поднял передатчик, выслушал едва различимый из-за шумов голос и сказал:

— Хай.

— Они направляются на запад. Позади и впереди машины едут набитые охраной автомобили.

— Стандартная процедура. — Сэвэдж представил себе, как ученики Таро на мотоциклах преследуют лимузин, держась от него на безопасном расстоянии. Они будут продолжать наблюдение и докладывать по радио о передвижении Шираи до тех пор, пока Акира не сможет приблизиться к ним и сам не поведет преследование. Неважно, по какой именно улице поедет Шираи, — Акире тут же передадут направление.

— Как мы и предполагали, Шираи не выдержал, — сказал Акира. — Понял, что мы не намереваемся появляться.

— Он, видимо, ошеломлен или в ярости. Главное, что мы заставили его ответить — так, а не иначе. — Сэвэдж говорил и, успокаиваясь от этого диалога, наблюдал за тем, как Акира объезжает угол и пытается пробиться сквозь поток плотно движущихся автомобилей. — Но в том случае, если Шираи отправится куда-нибудь в общественное место, нам не удастся застать его одного и переговорить в спокойной обстановке.

— Это неважно, — ответил Акира. — Мы будем продолжать наблюдение. В конце концов такая возможность появится. И это будет место, в котором он нас не ждет. Где у него не будет ни охраны, ни оружия.

— Другими словами, хочешь сказать — расслабься, успокойся и наслаждайся поездкой.

— Успокойся? — Акира взглянул на Сэвэджа, и его брови поползли вверх. — Никогда не привыкну к вашим американским шуточкам. — Из уоки-токи раздался мужской голос. Ответив, Акира снова посмотрел на Сэвэджа. — На следующей улице, повернув налево, я окажусь в двух кварталах позади лимузина.

— В таком дорожном хаосе мы не сможем увидеть автомобиль.

— Ученики Таро-сэнсея будут продолжать наблюдение. Их мотоциклы стоят на всех параллельных улицах. Если водитель Шираи повернет, мы будем наготове.

Они продолжали пробиваться сквозь уличное движение на запад, иногда сворачивая на параллельные улицы, получая инструкции по уоки-токи от учеников Таро. Наступали сумерки. Машин становилось меньше. Они добрались до хайвэя, набрали скорость и увидели лимузин, который защищали два “ниссана”. Акира прорадировал наблюдательной группе, что теперь почти все могут быть свободны и возвращаться к Таро. Для того, чтобы продолжать наблюдение за Шираи, осталось несколько человек. Оставив в промежутке между “тойотой” и автоколонной пару автомобилей, Акира настороженно двигался следом.

Сэвэдж потер ноющее плечо.

— Куда бы Шираи ни направлялся, похоже, в скором времени он выедет из города.

Акира пожал течами.

— Тут много городков-спутников.

— Несмотря на это, он едет столько времени, что тому должна быть удивительная причина. — Подумав, Сэвэдж добавил: — Эти люди на демонстрации… Ты знаешь, я удивлен тому, что у него столько поклонников.

Акира, не отрываясь, смотрел на едущего впереди противника.

— Не ошибись. Его битва не окончена. Несмотря на то, что его влияние день ото дня возрастает, большинство японцев с ним не согласны. Экономическое чудо, новый класс богатеев, благосостояние — все это радует моих соотечественников и движет ими при заключении сделок с иностранцами. Им нравится иметь дело с зарубежными фирмами, пока сделка выгодна. Культурное поражение — заражение — как бы не ярило Шираи, для послевоенного поколения японцев всего лишь заманчивая перспектива выхода в мир — ничего больше.

— Тогда почему демонстрации столь многочисленны? — спросил Сэвэдж.

— Многочисленны по сравнению с чем? В шестидесятых годах нашего столетия сотни тысяч вышли на улицы, протестуя против возобновления оборонного договора с Америкой. Политика с проамериканской направленностью поведения публично зарубили мечом. Демонстранты требовали выгнать американцев лишь потому, что не хотели на своей земле атомного оружия. Как говорил ночью Таро, мы никогда не забудем того, что являемся единственной нацией на земле, которая пережила атомную бомбардировку. В 1965-м американский бомбардировщик потерял водородную бомбу возле японского побережья. Ваше правительство не признавалось в этом вплоть до 1981-го, но и тогда заявило, что бомба упала в пятистах милях от берега. Ложь. В 1989-м мы наконец узнали, что бомба залегла в восьмидесяти милях. Подобные инциденты и предательства со стороны правительства лишь подбавляют жара и питают правое крыло антиамериканских оппозиционеров… Ты что-нибудь слышал о Мисиме?

— Конечно, — отозвался Сэвэдж.

Мисима был одним из знаменитейших романистов Японии. Если говорить о его личности и темах романов, то ближайшим его американским эквивалентом являлся Хемингуэй. Кодекс послушания Мисимы привлек к нему огромное количество поклонников, сформировавших что-то вроде частной армии. В особых случаях они носили тщательно продуманный вариант японской военной одежды — костюмы, покрой которых разработал сам Мисима. Из-за славы и влияния романиста офицеры одной из наземных баз Японской Самозащиты позволили Мисиме и его людям практиковаться у них в боевых искусствах.