Круг - Бернар Миньер

Хороший вопрос. Где пистолет? Сервас вспомнил, что перед погружением спрятал его в бардачок.

— Нет, — сказал он. — Да вы и не смогли бы пустить его в ход.

Они вышли из здания и остановились под навесом. Вокруг бушевала гроза. В воздухе пахло озоном, гремел гром. Молодой человек потянул Серваса за собой, они шагнули под дождь и почти бегом пересекли стоянку. Мартен мгновенно промок: дождь стекал по затылку за ворот больничной рубахи, в ботинках хлюпала вода. Сыщик замерз, его начала бить дрожь. Темноту ночи разорвала очередная молния.

Открылась дверца машины.

— Садитесь!

Сервас плюхнулся на сиденье и нервно рассмеялся, поняв, что рефлекторно ищет ремень безопасности.

— Что вас так рассмешило? — спросил его спутник, поворачивая ключ в зажигании.

Он не ответил. Включились дворники, и машина рванула с места, взвизгнув шинами.

— Думаю, мы оторвались, — попытался пошутить Сервас. — Не стоит так гнать.

— Вы не любите скорость?

— Вообще-то, не очень.

Сидевший за рулем парень проигнорировал намек, и на следующем повороте Сервас ударился головой о стекло.

— Проклятье, помедленней!

— Пристегнитесь.

Он слышал, как дождь барабанит по крыше, как шуршит под днищем трава, как дрожит небо под разрывами молний. Гроза разошлась не на шутку. Сервасу казалось, что он слушает партитуру грома через стереонаушники. Гроза принесла облегчение, но не успокоила, и майор вздрогнул, как перепуганный ребенок, когда на небе сверкнула яркая молния.

— Невероятная погода, согласны?

Замечание показалось Сервасу странным — им сейчас не до лирических отступлений. В голосе молодого человека с самого начала было что-то такое… интонации… Теперь он это четко осознал. Когда сыщик услышал его голос в палате, сработал механизм дежавю. Сервас не знал его обладателя, но где-то уже слышал, один раз — точно.

— Вы давно работаете в этой больнице?

— Нет… — Собеседник майора помедлил с ответом.

— Чем вы занимаетесь?

— Что? А, ухаживаю за больными…

— Вам не нужно предупредить начальство?

— Может, и надо, но вы и ваш помощник сами просили поторопиться, а теперь…

— Вы правы, и все же… Сбежать с пациентом, никому ничего не сказав… У вас что, нет пейджера?

Ответа Сервас не дождался. Почувствовав липкий страх, он инстинктивно схватился за ручку двери.

— Позвоним в больницу, как только будем на месте, — пообещал молодой человек.

— Вы правы. В чем именно заключается ваша работа?

— Слушайте, сейчас не самый подходящий момент для…

— Откуда вы узнали, что лейтенант Эсперандье — мой помощник?

Шум двигателя, скрип дворников и стук дождя по крыше вместо ответа.

— Куда мы едем, Давид? — спросил Сервас.

Ночь с 18 на 19 июня стала одной из самых неспокойных в году. Порывы ветра достигали 160 километров в час. Буря выворачивала деревья с корнями, все подвалы залило водой, молнии разрывали небо над Марсаком. Спасатели выезжали на вызовы вдвое чаще обычного. Порыв шквалистого ветра сорвал лист железа с крыши магазина «Сделай сам». А еще ночь с 18 на 19 июня стала одной из самых длинных в жизни Серваса. Они с Давидом ехали по шоссе, гремел гром, дул сильный ветер, сверкали молнии, пот заливал глаза под влажной повязкой, и сыщик вдруг подумал, что в ту ночь, когда обнаружили тело Клер Дьемар, было так же ненастно.

— Хорошо вы все разыграли, — произнес он, надеясь — увы, тщетно, — что его голос прозвучал достаточно уверенно. — Я едва не купился.

— Вы купились, — поправил его собеседник.

— Куда мы едем?

— Не хотите выслушать мои признания, майор?

— Могу.

Они на бешеной скорости обогнули очередную круглую площадку, и вслед возмущенно загудели машины.

— Я убил Клер Дьемар, Элвиса, Иоахима Кампоса и много кого еще. — Давид повысил голос, перекрикивая шум… — Они получили по заслугам. Ну вот, я все сказал. А вы что скажете, майор?

— Зачем вы это сделали, Давид?

Вместо ответа молодой человек схватил левую руку Серваса и каким-то до неприличия интимным жестом положил его ладонь себе на живот. Сыщик вздрогнул, нащупав пальцами длинный поперечный шов.

— Что это?

— Азиатский способ. Сеппуку по-японски. Я сделал это в четырнадцать лет, но не довел дело до конца… Духу не хватило. К тому же тупым ножом это делать не так удобно, как остро отточенным кинжалом, верно? — Давид издал неприятный смешок. — Увы, я не Мисима…

На мгновение Сервас пожалел, что он простой полицейский, а не психиатр и не умеет разговаривать на подобные темы.

— Вам ведь известна ма́ксима Камю, майор?

— «Есть лишь одна по-настоящему серьезная философская проблема — проблема самоубийства. Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить, — значит ответить на фундаментальный вопрос», — автоматически процитировал Сервас. — Не уверен, что правильно понял. Ты решил угробить нас на машине, Давид?

Ответа он не дождался. Мартен нервно сглотнул. Нужно найти способ остановить это безумие. Но как? Он слепой пленник мчащейся под дождем на дикой скорости машины и не контролирует ситуацию.

— Почему бы и нет? Это станет моим прощанием и одновременно признанием, — ледяным тоном произнес Давид. — Оцените красоту созвучия… Признания, скрепленные кровью и металлом.

Майора замутило, он опустил стекло, и крупные капли дождя шлепнулись на лицо, освежив кожу. Жадно вдохнул влажный воздух, лихорадочно соображая, что будет, если он выскочит на ходу.

— Не советую, — сказал Давид. — Там сплошные деревья и фонарные столбы. Вы же не хотите, чтобы вашу голову и тело нашли в разных местах. Марго вряд ли оценит такое зрелище.

Сыщик поднял стекло.

— Ты не ответил на мой вопрос: почему?

— Скажите, майор, вы знаете хоть одного стопроцентно невиновного человека? Держу пари, что нет.

— Кончай трепаться. Почему ты, Давид? В этой аварии выжили и другие… Почему убил ты, а не Виржини, Юго или Сара?.. Или ты это сделал, чтобы отомстить за товарища, который теперь ходит на костылях, или за девочку в инвалидном кресле? Круг… правильно?

На сей раз он дождался ответной реакции — в голосе Давида проскользнуло удивление.

— Браво, майор. Не думал, что вы так далеко продвинетесь. Все остальные чисты, виноват я один. Они только фантазировали, воображали, мечтали…

— Вы с Юго об этом говорили? О том, что́ ты собирался сделать? Ты ему открылся? Я прав? Вы все обсудили, он все знал, верно?