Божество реки - Уилбур Смит

— О, сладкое дыхание Гора! У тебя получилось, Мем! — Я обнял мальчика. — Край колеса может опираться на крестовину, соединенную с центром! Какие еще чудеса ты совершишь, когда станешь фараоном?

Так царевич Мемнон, правитель рассвета, наследник престола и первый в династии носитель этого имени, с небольшой помощью своего друга Таиты изобрел колесо со спицами. Тогда я даже не мог мечтать о том, что в один прекрасный день мы вдвоем поедем на таких колесах навстречу славе.

ЕЩЕ ДО ПОЛУДНЯ мы увидели первого мертвого египтянина. Он плыл по реке со вздувшимся животом, уставившись в небо бледным лицом. Ворона сидела у него на груди, выклевывала глаза и глотала их по одному, вскидывая голову. Мы молча стояли у борта корабля и смотрели, как мертвец спокойно проплывает мимо. — На нем юбка стражи Льва, — тихо сказал Тан. — А Львы — основная часть войска Нембета. Молю Гора, чтобы больше таких трупов в реке не попадалось.

Но трупы были. Сначала десятки, потом сотни. Их становилось все больше и больше, пока всю поверхность реки от берега до берега не покрыл ковер мертвых тел. Ковер этот был густым, как заросли водного гиацинта, закрывающие оросительные каналы летом.

Наконец среди них нашелся живой. Он был сотником стражи Льва, направленным в штаб Нембета. Плыл, держась за связку стеблей папируса. Мы выловили его из воды, и я обработал раны. Тяжелая каменная палица раздробила ему плечо, и он уже никогда не сможет владеть правой рукой.

Когда раненый пришел в себя и был в состоянии говорить, Тан присел на корточки у его матраца.

— Что случилось с вельможей Нембетом?

— Вельможа Нембет убит со всем своим штабом, — прохрипел сотник.

— Получил ли Нембет мое предостережение о гиксосах?

— Получил накануне битвы и смеялся, читая его.

— Смеялся? — спросил Тан. — Как мог он смеяться?

— Сказал, что щенка наконец-то побили, — прости меня, вельможа Тан, но именно так он назвал тебя — и теперь тот пытается покрыть свою глупость и трусость подстрекательскими письмами. Сказал, что будет сражаться так, как учит его опыт.

— Надменный старый дурак, — горестно проговорил Тан. — Однако говори, что было дальше.

— Вельможа Нембет расположился на восточном берегу спиной к реке. Враг обрушился на нас, как ветер, и загнал в воду.

— Скольким удалось спастись? — тихо спросил Тан.

— По-моему, из тех, кто вышел на восточный берег с вельможей Нембетом, в живых остался я один. Других не видел. На берегу было такое побоище, что я не в силах описать его.

— Все наши славные отряды разбиты, — горевал Тан. — Мы остались беззащитными, если не считать кораблей. Что случилось с флотом Нембета? Поставил ли он его на якорь посреди реки?

— Вельможа Нембет поставил на якорь большую часть флота, однако пятьдесят лодок вытащил на берег в тылу своих войск.

— Зачем он сделал это? — возмутился Тан. — Безопасность кораблей — основа нашего боевого порядка.

— Я не знаю, что задумал вельможа Нембет, но, вполне вероятно, он оставил их под рукой, чтобы поскорее погрузить на них войска, если предостережение окажется верным.

— Какова судьба этих кораблей? Нембет потерял войско, но потерял ли он также корабли? — Тан заговорил грубо от ярости и горя.

— Что касается ладей, оставленных на якоре посреди реки, большинство из них брошены и сожжены маленькими командами, которые не могли управиться с ними. Я видел пламя и дым со своего папирусного плотика. Отдельные ладьи обрубили якорные канаты и ушли к Фивам. Я пытался кричать морякам, когда они проходили мимо, но те так перепугались, что не стали останавливаться и подбирать меня из воды.

— А пятьдесят лодок на берегу, — остановился Тан и перевел дыхание, прежде чем закончить вопрос, — что случилось с флотилией, вытащенной на берег?

— Она попала в руки гиксосов. — Сотник задрожал, так как опасался гнева Тана. — Я глядел назад, когда меня уносило течением, и видел, как враги толпами ходили по палубам ладей на берегу.

Тан встал и пошел на мостик корабля. Смотрел вдаль, откуда плыли трупы и обожженные доски кораблей Нембета, ковром покрывая реку. Я подошел к нему и приготовился смягчить его гнев, когда он прорвется наружу.

— Так этот горделивый старый дурак пожертвовал своей жизнью и всем своим войском, чтобы насолить мне. Нужно поставить пирамиду его грехам, потому что Египет такого еще не видывал.

— Это не единственный его грех, — пробормотал я, и Тан мрачно кивнул.

— Нет, не единственный. Он предоставил гиксосам средство переправиться через реку. О, сладкое молоко Исиды! Как только они переправятся через Нил, нам придет конец.

Наверное, богиня услышала, как он произнес ее имя, и в то же мгновение я почувствовал, что ветер, все это время дувший нам в лицо, начал стихать. Тан тоже почувствовал это. Резко повернулся на пятках и громко выкрикнул приказ командирам, стоявшим на кормовой надстройке.

— Ветер поворачивает. Он будет попутным! Передайте общий сигнал всему флоту. Поставить все паруса! Сменять гребцов каждый час по водяным часам! Барабанщикам ускорить темп до марша! Спешить на юг!

Ветер повернул и скоро задул с севера. Паруса наши наполнились и напряглись, как животы беременных женщин. Барабаны отбивали ритм гребцам, и ладьи в боевом строю разрезали поверхность реки.

— Благодарю тебя, богиня, за ветер! — выкрикнул Тан. — Божественная Исида, позволь нам успеть вовремя и настигнуть их на воде.

БАРКА государства плыла медленно и неуклюже. Она стала отставать от основного флота. Казалось, судьба снова вспомнила о нас, потому что старая, любимая ладья Тана «Дыхание Гора» снова оказалась рядом с нами. У нее теперь был новый кормчий, но она попрежнему оставалась быстрой и грозной ладьей. Острый, обитый бронзой таран торчал на носу чуть выше ватерлинии. Тан сигналом подозвал ее к борту барки и перенес на нее флаг Синего Крокодила, приняв командование у нового кормчего.

Мое место было рядом с госпожой и царевичем. Я до сих пор не помню точно, как оказался на кормовой надстройке «Дыхания Гора» рядом с Таном, когда мы понеслись вверх по течению. Иногда я грешу не меньше, чем вышеупомянутый вельможа Нембет. Помню только, что стоило барке государства отстать от нашей ладьи, как я начал горько сожалеть о своей дерзости. Я хотел было сказать Тану, что передумал, и попроситься обратно на палубу барки. Но, бросив взгляд на его лицо, понял: лучше встретиться лицом к лицу с гиксосом, чем просить об этом.

Стоя на палубе «Дыхания Гора», Тан отдавал приказы. Голосом и флажками их передавали с корабля на корабль. Не уменьшая скорости движения, Тан начал менять строй. Он собрал вокруг себя все ладьи, а сам занял место во главе флотилии.

Раненых и тех, кто был не в состоянии сражаться, перевели на более медленные суда, которые отстали, чтобы сопровождать барку государства. Более быстрые ладьи в авангарде подготовили к бою. Команды их в большинстве своем составлял свежий отряд Ремрема, снятый с осажденного Асюта. Его воинам не терпелось отомстить за позор Абнуба. Тан поднял флаг Синего Крокодила на мачте «Дыхания Гора». Как же скоро воины смогли собраться с духом после кровавого поражения!