Лэя - Виктор Кувшинов

— Ты прекрасна! Честно сказать, еще не видел столь восхитительной девушки, — вынужден был признаться Женька.

— Ты зря сравнивал вас с голыми лягушками, потакая моим страхам. Я поняла: тебе надо было сравнивать вас хотя бы с дельфинами — гладкими, стройными и красивыми. Мне стала ближе ваша красота, и я попросила Славу дать мне чуть-чуть информации Ташиной души, чтобы изменить свой внешний вид в астрале в соответствии с параметрами ваших тел. Так что примерно так я выглядела бы, будучи человеком.

— Ты восхитительна в любой ипостаси!

Лэя подошла к нему и стала расстегивать его рубашку. Женя чуть не заскулил от страха:

— Я же напугаю тебя…

— Ты опять за свое? Я здесь решаю, кого мне бояться, а кого любить. Поэтому молчи и слушайся! — взволнованно дыша, прошептала принцесса и добавила: — Не ломай красоту момента.

Она неумело справилась с рубашкой и принялась за штаны.

— Я сам! — пропищал Женька, но Лэя остановила его руки и продолжила свое дело.

Вскоре он стоял в костюме Адама, а Лэя-Лена внимательно его разглядывала, прикасалась к телу. Потом удовлетворенно кивнула и, поцеловав, шепнула ему в ухо:

— Теперь ты меня раздень!

Жене ничего не оставалось делать, как выполнять каприз девушки, хотя делать это было ой как нелегко! Астральная плоть бунтовала, пытаясь сорваться с места в карьер. Он все-таки довел операцию до конца. В результате всех этих действий они оказались совершенно обнаженными перед зеркалом. Лэя, обняв его одной рукой за шею, любовалась на их отражение.

— Посмотри, разве не красиво? — шепотом спросила она.

Женька всем телом чувствовал, как дрожь желания бьет ее тело, и заметил:

— Одна штука, на мой взгляд, не очень смотрится. Но неужели у тебя есть настоящее желание ко мне?

— Особенно из-за этой штуки… — призывно улыбнулась девушка и совсем тихо шепнула: — Я готова!

Женька уже хотел подхватить ее и уложить на стоящую по соседству кровать, но Лэя остановила его жестом:

— Не здесь. Идем! — и повела его к чуланчику для выхода в астрал.

— Лэя! — взмолился землянин у самой двери. — Ты хоть знаешь?..

— Знаю. И хочу, — перебила его тихим, но твердым тоном принцесса Эрианы.

— Правда? — воскликнул Женя, обнимая голую подругу. — А я все не решался тебе предложить…

— Да я еще до похода во впадину узнала о слиянии душ — мне родители тогда рассказали, да не было времени на все это. Но теперь я готова, и ты, надеюсь, готов принять меня такой, в человеческом облике?

— Конечно готов! Ты права — теперь я понимаю, что моя душа сразу стала рваться к тебе, когда сегодня тебя увидел. Надо было просто сознание отключить.

— Ну что, пошли? — Девушка продолжала тянуть его в кабинку перехода.

Через мгновение они оказались в черноте астрала. Женя повесил мысленную завесу и обернулся к Лэе. Он хотел что-то сказать, наверное, как и она, но оба только нежно смотрели в глаза друг другу. Слова были излишни. Откуда-то взялась воздушная постель, как будто сотканная из лепестков цветов. Они обнимали и ласкали друг друга. Лэя под руками Жени то принимала вид принцессы Сэйлара, то опять становилась человеческой девушкой. Он тоже произвольно менялся в соответствии с желаниями подруги. Они любили друг друга во всех видах, пока не настал миг полного единения.

В какой-то момент не осталось отдельного Жени и Лэи. Это новое создание с удивлением ощутило, что вспоминает все мельчайшие события и ощущения детства и юности принцессы в изгнании, одновременно помня все, что происходило с земным биологом. Оно почувствовало, что знает и помнит массу интересного из истории и мироздания Земли и Сэйлара. Ощутило прелесть искусства и природы двух миров. Оно прониклось божественной силой астрала, который, как послушный ручей, тек через сознание и был готов раскрыть любое знание или ощущение для нового божества.

Для них было непонятно, да и не важно, сколько длилось это состояние — миг или вечность, просто спустя какое-то время после слияния они вдруг снова ощутили себя в объятиях друг друга. Но теперь каждый слышал и знал, что в любой миг происходит с другим — все ощущения и мысли. И это было восхитительное чувство удовлетворения душевного голода, потому что, оказывается, к этому, и только к этому стремились их души с самого первого момента, как встретились. А все остальное было несущественно, кроме одного, вернее, одной, которая уже заждалась свою маму в реале Сэйлара. Но теперь и у астрального папочки была возможность ощущать их малышку, умеющую пока что лишь одно — любить и ждать.

Женя снял защиту, и они уже намеревались прыгнуть к Сэйлару, когда сознания мягко коснулась осторожная мысль:

— Поздравляю с рождением!

— Кто ты? — удивленно спросили хором Лэя и Женя.

— Я тот, по чьему подобию созданы вы, и тот, который создается по вашему подобию…

— ?

— Новое божество, как ребенок, может позволить себе быть непонятливым, — донеслась ласковая мысль. — Я — астрал, бог, матрица, кто угодно… я безлик, потому что многолик. Я не имею желаний, так как знаю все… но выражаю вам свою признательность за ваши чувства. Ради этого стоило затевать игру. Играйте дальше и несите миру свою любовь. Ведь это единственное оружие против ненависти — такова уж жизнь.

Женя строгал доски для новых кроваток. Большое лето перевалило за половину, и нужно было готовиться к приему в этот мир новых жителей. Лэя грелась на солнышке, подставляя теплу свой подросший животик. Будущий папаша постоянно чувствовал ее мысли, и сейчас «слышал», как мамочка перешептывается с их малышкой. Было забавно подслушивать, так как разговор состоял только из чувств и выражал что-то вроде «Тебе хорошо, малыш?» — «Хорошо! Я люблю тебя, мама!» — «И я тебя люблю!».

Инопланетный папаша послал мысль: «А я вас обеих люблю, сильно-сильно!» Малышка уже различала их мысли и ответила: «Я люблю тебя, папа!» Эту незамысловатую беседу они могли вести часами. И хотя девочка еще ничего не понимала и выражала только чувства, он знал, что у них совершенно исключительный ребенок — казалось, что такой светлой и большой души еще не знали ни Сэйлар, ни Земля.

— Тебе Илаир говорил, что он письмо от Ренка привез? — спросила разомлевшая на солнышке будущая мамочка.

Женя с удивлением на нее посмотрел. Связь между ними, когда они оба были в реальных телах, несколько ослаблялась, но не настолько, чтобы не услышать мысли своей половины о письме.

— Что-то я не расслышал твоей радости от этой новости?

— А это потому, что малышка как раз начала хулиганить, и я в основном о ней думала.

— И о чем он пишет?

— Не знаю, надо почитать. Сейчас посмотрю. — Она достала конверт из кармашка платья и принялась за чтение.