📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРазная литератураКрасный Бонапарт. Жизнь и смерть Михаила Тухачевского - Борис Вадимович Соколов

Красный Бонапарт. Жизнь и смерть Михаила Тухачевского - Борис Вадимович Соколов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 115 116 117 118 119 120 121 122 123 ... 146
Перейти на страницу:
Каждый из вариантов представлялся одинаково заманчив по своим потенциальным возможностям. С одной стороны, казалось очевидным, что вызвать падение Тухачевского гораздо легче, чем поддержать его в значительно более рискованном предприятии – попытке свергнуть хозяев Кремля. С другой стороны, немецкое участие в уничтожении Тухачевского и последующее ослабление Красной армии привело бы к пересмотру политики сотрудничества между вооруженными силами Германии и Советского Союза, проводившейся прежде.

Русско-германское военное сотрудничество было интенсифицировано в 1926 году, когда генерал-полковник фон Сект, начальник штаба 100‑тысячного рейхсвера, попросил и получил техническую помощь от русских. Преемники фон Секта генералы Гайе и Гаммерштейн-Экворд продолжали эту политику при полной поддержке парламентского рейхс-министра обороны. За этим сотрудничеством не стояло какой-либо ясной политической концепции. Генералы в основном хотели военно-технического содействия, особенно в предоставлении оборудования и полигонов для подготовки офицеров, призванных овладеть бронетехникой, боевыми самолетами и другими видами вооружения, запрещенными для рейхсвера Версальским договором. В свою очередь немцы готовы были предоставить Красной армии опыт своего офицерского корпуса и свое знание основных принципов военного руководства. Русские, со своей стороны, быть может, рассматривали военное сотрудничество как отправную точку для будущего политического сближения, но никаких практических результатов в политической сфере так и не было достигнуто.

Когда Гитлер стал рейхсканцлером, положение сразу же изменилось. Нет сомнения, что с самого начала он считал решительную борьбу с большевизмом не на жизнь, а на смерть неизбежной. Такой политический подход в долгосрочной перспективе исключал военное сотрудничество вооруженных сил двух стран. Менее понятны его резоны для отказа от возможности сокрушить или по крайней мере резко ослабить «врагов всего мира большевиков» посредством активной или иной поддержки переворота, который, как считалось, готовит маршал Тухачевский. Уже упоминавшаяся трудность оказания какой-либо практической помощи, несомненно, повлияла на Гитлера, но вмешательство Гейдриха, конечно, в решающей степени перетянуло чашу весов. Он был убежден, что традиционная склонность к русско-германскому союзу все еще жива в прусско-германском офицерском корпусе, и преувеличивал как политическое значение этого фактора, так и возможные результаты любого продолжения военных связей. Оба этих обстоятельства Гейдрих считал очень реальной опасностью, стоящей в повестке дня.

Ничто не могло подорвать сотрудничество двух армий более эффективно, чем доказательство – в глазах общественного мнения – того, что в действительности это сотрудничество служит лишь прикрытием для шпионажа и измены. Это можно было инсценировать различным образом, в Германии или в России, с германскими или русскими генералами в качестве обвиняемых, в зависимости от того, что казалось более подходящим в данных обстоятельствах. И Гейдрих без колебаний готов был выдвинуть фальшивые обвинения в измене против тех или иных немецких генералов. В целом, однако, ему казалось лучше избрать Москву в качестве места действия и Тухачевского в качестве жертвы; советская система предоставляла для инсценировки исключительно благоприятные средства, тогда как в Германии подобную постановку осуществить, возможно, было бы гораздо труднее. Кроме того, при проведении акции в Москве и против партнера вермахта, появлялась возможность нанести непрямой удар и по руководителям германских вооруженных сил, и, несомненно, для Гейдриха эти последние были весьма желанной, даже если только и дополнительной целью. С момента своего позорного увольнения из флота (связанного с обвинениями в гомосексуализме. – Б.С.) он испытывал почти патологическую ненависть к руководителям вооруженных сил и никогда не упускал шанса нанести им ранящие удары. Дело Тухачевского определенно давало ему отличную возможность для этого.

После долгой и весьма секретной дискуссии Гейдрих сумел убедить Гиммлера и, что еще важнее, Гитлера принять его образ мыслей. Во внутренних советских ссорах Германия должна выступить на стороне Сталина. Тухачевский и его товарищи должны быть представлены как изменники, и возмущенная Красная армия, помимо прочего, лишится своих наиболее способных офицеров. Все, что для этого надо сделать, так это снабдить Сталина доказательствами изменнических связей Тухачевского с германским верховным командованием; сведения о его намерении совершить переворот, призванные закончить картину, можно было безопасно оставить генералу Скоблину для выяснения (или фабрикации).

Вся операция была подготовлена в обстановке строжайшей секретности. Она продолжалась с 1936 по 1937 год. Гейдрих вкратце известил о ней только своих непосредственных подчиненных, и то сообщил им лишь минимум сведений, необходимых для исполнения своих ролей. Позднее генерал СС Герман Беренс рассказывал мне, как он разрабатывал технические детали операции. Кроме Гиммлера и самого Гейдриха лишь Беренс знал весь секрет дела. Я знал его очень хорошо во время войны, когда он был начальником войск СС и полиции в Белграде (Хёттль в разведке отвечал за балканское направление. – Б.С.). (Позднее, в 1946 году, Беренс был выдан Тито и казнен за военные преступления.)

Первоначально Гейдрих попытался вовлечь в заговор против Тухачевского шефа абвера адмирала Канариса. Он попросил Канариса разрешить ему взять любые документы, находящиеся в распоряжении адмирала и касающиеся переписки германского верховного командования с русскими по поводу военного сотрудничества, и в особенности любые подлинные письма Тухачевского и других старших советских офицеров. Но Канарис, слишком хорошо знавший Гейдриха (в свое время он был капитаном крейсера, на котором служил будущий шеф РСХА. – Б.С.) и немедленно заподозривший нечестную игру, нашел какой-то предлог и отказал. Тем не менее, Гейдрих – или скорее Беренс – преуспел в получении того, что хотел, и без помощи Канариса. Как это было сделано, не совсем ясно; но известно, что по меньшей мере однажды Беренс взломал помещение архива германского верховного командования и похитил ряд документов. Получив то, что ему требовалось, Беренс в апреле 1937 года начал готовить необходимые фальшивки в изолированном от внешнего мира подвале здания Гестапо на Принц-Альбрехт-штрассе в Берлине. Для этой цели он оборудовал лабораторию со всеми необходимыми техническими приспособлениями и лично позаботился о мерах безопасности. Лаборатория была полностью изолирована от остальной части здания. В нее могли входить только те, кто непосредственно там работал, а у входа стоял специально подобранный охранник. Гейдрих также прибег к услугам двух недавно агентов ГПУ, захваченных несколькими месяцами ранее и призванных им на помощь, в то время как третий русский агент, добровольно перешедший на службу в берлинское гестапо, был задействован непосредственно в изготовлении фальшивок. Насчет этого третьего агента Беренс держался совершенно иного мнения, чем Гейдрих, дойдя даже до утверждения, что это русская секретная служба, а не Гейдрих, породила идею фальсификации дела против Тухачевского и что Гейдрих был, сам того не сознавая, всего лишь орудием в руках ГПУ.

Что можно сказать определенно, так это то, что переписка Тухачевского и его коллег со старшими немецкими генералами, охватывающая период около двенадцати месяцев, была сфабрикована в подвале Гестапо на Принц-Альбрехт-штрассе, и из

1 ... 115 116 117 118 119 120 121 122 123 ... 146
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?