Северная корона. Часть 2 - Анна Джейн

Саша покосился на свою юную спутницу. Она сидела рядом с ним, ничего не говоря, а просто глядя на свои коленки. Лицо ее было почти спокойно, но вот ее крепко сцепленные пальцы и отведенный в сторону взгляд до сих пор широко распахнутых глаз выдавали ее страх. Будто бы вот-вот их нагонит этот мерзкий пошлый тип, так возжелавший заполучить скрипачку в свои грязные руки.

Александру это не нравилось - девчонка не должна бояться рядом с ним! Он что, сидит рядом с ней для красоты, что ли? Да, он виноват, из-за него и случилась эта дрянная ситуация, но пока он рядом, она может никого не бояться, черт побери!

Молодой человек вдруг резко остановил свою серебряную стремительную машину посредине широкого моста, на котором почти не было автомоилей. Марта, не понимая, зачем водитель делает это, вопросительно взглянула в его бледное лицо. Из-за слабого освещения и осторожно спадающих на землю, как плотная ткань на ящик фокусника, сумерек его лицо казалось еще бледнее обычного, и Марте казалось, что ее Саша похож на благородного, но мистического персонажа.

- Девочка, - громко сказал он, нарушая хмурую тишину, повисшую в салоне "БМВ", и повернулся к пассажирке. Длинноволосая изумленно глянула на Сашу, не совсем понимая, что он делает.

- Что?

Сейчас он выставит ее прочь из машины? Прямо на мосту?

Но ничего такого, естественно, не произошло

- Прости, - вымолвил Саша тише, отстегнул ремни и, открыв окно, закурил, не глядя на девушку. Дионов, будучи человеком гордым, очень не любил просить прощения, считая, как правило, свои действия и поступки правильными, но сейчас не мог не сделать этого.

- Не думал, что так получиться, - продолжал парень с сожалением, рассматривая пустую полутемную дорогу, по которой изредка на скорости проносились машины с включенными яркими фарами и тяжелую темно-серую воду, уходящую куда-то вдаль. На востоке казалось, что небо и земля почти одного и того же цвета - еще чуть-чуть, и они сомкнуться, чтобы поглотить друг друга в борьбе стихий. И только лишь едва видные, кажущиеся почти черными неровные горы не давали им сделать этого, выступая в качестве своеобразной границы между свинцовой водой и асфальтовым небом. Марте это небо казалось похожим на дорогу - даже разметка на нем имелась - несколько вытянутых необычайно светлых облаков.

- Ты опять испугалась из-за меня, - с сожалением продолжал Александр. Сигарета не помогала ему успокоиться.

- Это я, наверное, виновата, - почти прошептала Марта, которая, как ни странно, чувствовала и себя виноватой перед Александром. Если бы она сразу же ушла в машину, ничего этого не случилось бы. И вообще. Что с ней такое?! Она как-то по-особому выглядит, как какая-то доступная уличная девица раз этот проклятый мужик решил... купить ее?! Купить! Как лошадь на рынке!!

Кроме страха Марта чувствовала еще и унижение. Никто и никогда еще не унижал ее в этой жизни. Никто.

- Ты виновата? - повторил Дионов, неожиданно начав сердиться. Он медленно повернул голову в сторону скрипачки, не понимая, почему вновь злиться. - Ты виновата? - почти прокричал он и ударил рукой о панель приборов.

"Не бей машину, идиот", - почему-то подумала Марта.

- Я.... Прости. - Девушка закрыла глаза. - Я не хотела, чтобы так выш...

Договорить она не успела - ладонь Саши зажала ей рот, не больно, но крепко.

- Замолчи, - велел совсем переставшей что-либо понимать Марте молодой человек срывающимся полушепотом, близко наклонившись к ней. От того, что она извинялась перед ним, он чувствовал себя еще более скверно. Как она вообще смеет извиняться перед ним?! Когда виноват только он один!

Да что вообще происходит? Все словно с ума посходили, и он тоже в стороне от этого не остался. Сейчас у него были напряжены все мышцы, и чтобы проклятое сковывающее напряжение ушло, ему безумно хотелось сорваться с места и пробежать несколько километров или выложиться в спортзале, а не сидеть на одном месте рядом с испуганной девчонкой, перед которой он был виноват.

Напряжение в его теле все нарастало, проникая в каждую мышцу. От этого даже дыхание у него стало тяжелее.

Наверное, в эти минуты все напряжение, которое копилось в Саше с раннего утра, когда он узнал о том, что Ника неожиданно пропала, сейчас стало прорываться наружу. Он с трудом контролировал себя, хотя обычно это у него хорошо получалось.

Марта от неожиданности вздрогнула. Она тут же попробовала убрать горячую сухую ладонь Саши от своего лица, но у нее ничего не получилось - свободной рукой парень перехватил ее запястье и покачал головой, глядя своими зелеными глазами, кажущимися в полутьме серыми, прямо ей в глаза.

- Не говори этого больше, - велел ей Александр все тем же злым голосом. - Поняла меня?

Карлова кивнула. Не смотря на то, что сейчас Саша добрым и милым не выглядел, она все равно его не боялась. Не боялась, и все. И то, что его рука лежала у нее на лице ей нравилось.

- Ты не виновата, - продолжал молодой человек. - Не говори глупости. - Он замолчал, прерывисто вздохнув - напряжение в мышцах все не уходило, а после вдруг сказал. - Ненавижу глупости.

Он ненавидел их, потому что все время совершал их. Особенно раньше.

В салоне вновь наступила гулкая тишина, которая была наполнена невидимыми обычному глазу серебряными искрами, которым не давали взрываться, превращаясь в радужные фейерверки.

Через секунд двадцать Саша прекратил зажимать девушке рот - теперь его ладонь расслабилась и передвинулась влево и вверх, оказавшись на щеке Марты. Кончики его пальцев касались ее густых мягких светлых волос, а большим пальцем он, не понимая, зачем это делает, стал осторожно поглаживать ее щеку, проводя невидимую линию от крыла аккуратного носа к скуле. Ошарашенная Марта тоже не понимала, зачем Саша делает это, однако, момент казался ей поистине волшебным - ради него она еще дважды вытерпела бы унизительные слова от Владислава Сергеевича, предлагающего Дионову купить ее. Прекрасный единорог, который продолжал жить в ее душе, начал бешеную скачку, и вместе с ним так же бешено заработало сердце. А вот время, напротив, замедлялось.

Александр близко-близко наклонился к скрипачке, не мигая, все продолжая глядеть в ее глаза и поглаживая по коже. А она вдруг исхитрилась и, не ожидая этого от самой себя, коснулась губами основания его ладони - чуть выше крепкого широкого запястья. Это вышло у нее слишком игриво.

Этот, в общем-то, вполне невинный поступок стал для Александра спусковым крючком. Или чем-то вроде выстрела из стартового пистолета для спортсмена-бегуна на шумном интернациональном Олимпийском стадионе, напряженно ожидающего начала финального забега вместе с сильнейшими спортсменами планеты, которые борются за первые места.

Мышцы почти сводило от тонны невыраженных эмоций.

Он не мог сдерживать себя.

Александр, сглотнув, закрыл на миг уставшие веки, открыл их и увидел вдруг в глазах девушки лукавое выражение - или посчитал его таковым, в после он, не контролируя себя, одной рукой обнял Марту за талию, а после поцеловал ее в полуоткрытые губы - не нежно и легко, как это обычно бывает у людей, которые целуются впервые в жизни, а достаточно напористо, но не агрессивно. Сначала он захватил своими губами, жёсткими и привыкшими быть достаточно властными, а еще, как Марта позже вспоминала, очень теплыми, почти горячими, ее нижнюю губу, остановился так на пару секунд и чуть отстранился, проведя кончиком носа по ее щеке, вызвав легкую дрожь во всем теле, а после коснувшись им и ее носа. Одновременно с этим Саша провел свободной рукой по спине замершей девушки, как будто бы давая ей возможность оттолкнуть его от себя, а после запустил пальцы в ее волосы на затылке. Притянув Марту к себе, молодой человек вновь поцеловал ее, только теперь уже куда более по-взрослому, все с тем же напором, присущим ему, но с нарастающим и уже даже почти болезненным влечением.