Триединый - Генсо-но Ками

смогу уснуть после случившегося, да еще и в незнакомой обстановке. И почти сразу провалился в сон.

Снилась мне работа. Вроде вызвали меня к кому-то из начальства. Я шел по коридору, постепенно превратившемуся в темный пещерный тоннель. Вокруг мелькали неясные безликие тени и я понимал, что они опасны. В итоге я оказался в большом подземном зале, в центре которого стоял…

* * *

Вспоминая сон во время завтрака, состоявшего из булочек с ароматным джемом и напитка, похожего на чай, я буквально чувствовал, что под сводами пещеры был кто-то очень значимый и встреча с ним оказалась поистине судьбоносной. Но кого я встретил и чем дело закончилось — ускользало тем сильнее, чем больше я об этом думал.

Ну, и ладно, — решил я, допивая чай. — Меня ждут задачи поважнее снов. Нужно, не привлекая особого внимания, узнать, куда я угодил. А после — рвать домой.

— Милый, ты не голоден? — заботливо поинтересовалась Росальба. — Быть может, съешь еще?

Сегодня она была в темно-голубом платье, сочетавшимся с ее глазами, но придававшем ей еще более холодный вид. Ии-и… я почему-то был уверен, что никакая она не холодная, а очень добрая, заботливая, и вообще… Боже, шизофазия какая-то. Я словно думаю чужими мыслями! Но если они в моем мозгу, как они могут быть чужими?

Я потряс головой, тут же превращая нервное движение в знак отрицания:

— Благодарю, я сыт. Эзерин, вы обещали показать мне корабль.

— Сын, тебе не обязательно обращаться ко мне на вы, — он глянул удивленно. — И называй меня папа… я ждал этого очень долго.

По его виду было понятно, что он сильно волнуется и происходящее очень важно для него.

— Хорошо, Эз… папа, — выдавил я. — Когда мы пойдем?

— Почему бы не прямо сейчас? — улыбнулся он. — Незабудка, ты с нами?

— Конечно! — буквально расцвела Росальба.

Как я мог решить, что она холодная? — думал я, глядя на ее счастливую улыбку.

* * *

По сравнению со вчерашним днем, на палубе было ветрено. Вероятно, поэтому мы встречали гораздо меньше людей. Некоторых Эзерин приветствовал вежливым кивком, прочих игнорировал. Я никак не мог взять в толк, по каким критериям он их сортирует. Быть может, здоровается только со знакомыми?

— Как зовут этого человека? — вполголоса поинтересовался я, когда мы отошли от очередного, достойного приветствия индивида.

— Не знаю, — с легким удивлением ответил Эзерин. — Почему ты спрашиваешь?

— Мне показалось, будто вы знакомы.

— Нет, — улыбнулся он. — Мы просто плывем на одном корабле. Обычная вежливость.

Задумавшись, я стал внимательнее смотреть на пассажиров. И вскоре пришел к выводу, что вежливость Эзерина распространяется исключительно на мужчин, облаченных в подобие френчей. Остальные носили обычные пиджаки, разве что устаревшего, на мой взгляд, фасона.

Кстати, об устаревшем. Еще накануне у меня промелькнула мысль, что я, словно в фантастическом романе, мог каким-то образом провалиться в прошлое. Эту идею следовало проверить.

— Отец, — позвал я, — а какой сейчас год?

— Пять тысяч двести девятнадцатый.

От неожиданности я открыл рот. Признаться, в глубине души ожидал услышать нечто вроде «тысяча восемьсот какой-то там…» В крайнем случае, самое-самое начало тысяча девятисотых. А тут такое… Не мог же я очутиться в далеком будущем? Или мог? Но будущее, тем более, настолько отдаленное, — и пароходы?! Маловероятно. Разве что «зеленые» в прошлом окончательно победили и повернули вспять технический прогресс.

Или, может, — подумал я, — была глобальная война? Третья мировая? Это вполне могло откатить человечество назад.

— Эзе… то есть, папа, можешь рассказать мне о последней большой войне?

Эзерин, слегка нахмурившись, повернулся ко мне:

— Ты задаешь необычные вопросы, Виктор.

Я, стараясь выглядеть максимально беззаботно, пожал плечами:

— Они сами приходят в голову. Наверно потому, что мне хочется узнать как можно больше. Или я сказал что-то не то?

— Нет, пожалуй, — теперь Эзерин выглядел озадаченно. — Я удивлен тем, что ты вообще знаешь о таком. То, чем ты интересуешься, и как говоришь... Похоже, ты, словно губка, впитывал все, что слышал, когда… когда болел. Что ж, последняя большая война, говоришь? Должно быть, ты имеешь в виду…

— Дорогой, — внезапно вмешалась Росальба, — полагаешь, ему не рано знать о таком? Вдруг на Виктора это плохо подействует?

Эзерин пожал плечами:

— Незабудка, он почти взрослый. К тому же все равно узнает обо всем.

— Но позднее и постепенно, — проявила необычную настойчивость Росальба.

Меня это удивило: до сего момента она вела себя мягко и податливо, во всем соглашаясь с мужем и даже где-то теряясь на его фоне. Наблюдая за ними, у меня не возникало сомнений насчет того, кто главный в семье. Но, оказывается, Росальба вполне может спорить с Эзерином. Хотя тот еще не сказал последнего слова…

В тот момент мне не довелось выяснить, чем завершится разговор. К нам подошел матрос и, попросив прощения за беспокойство, что-то тихо сказал Эзерину. Выслушав, старший Ардисс кивнул.

— Виктор, помнишь, вчера ты высказал желание взглянуть на карту?

Действительно, во время разговора я сообщил, что хочу узнать больше об окружающем мире. И попросил показать мне географический атлас или карту. Изумившись, Эзерин сказал, что, к сожалению, они с Росальбой не смогут сделать этого до возвращения домой. Любопытно, что изменилось?

— Мне удалось договориться с одним из офицеров, — не дождавшись моей реакции, сообщил Эзерин. — Морские карты отличаются от обычных, но, полагаю, тебе будет интересно.

— Какой сюрприз! — всплеснула руками Росальба. — Милый, ты просто чудо! Когда ты успел?

— Перекинулся словом с нужными людьми, когда выходил распорядиться, чтобы завтрак подали в каюту, — подмигнул Эзерин.

Ведомые матросом, мы прошли к неприметной овальной двери в надстройке.

— Этот путь только для экипажа, саэр, саэри, — предупредил моряк. — Он не слишком хорош для благородных господ.

— Ничего, — отмахнулся Эзерин. — Показывай дорогу!

Мы поднялись