Гардар. Книга 3 - Михаил Игнатов

Собеседник снова побледнел, начав злиться и возразил:

— Это единичный случай.

Я усмехнулся:

— Тонму сержант, скольких вы собрали?

Одис чуть вытянулся:

— Около пятидесяти, тонму старший лейтенант.

— Из скольких домов?

Сержант пожал плечами:

— Может восемь десятков.

Я взорвался:

— Что за бред!

Приложил усилия, чтобы сдержаться при солдатах. Обвёл взглядом этого тёмного выкормыша. Нашёл время и место, чтобы проявлять сострадание! Процедил, глядя ему в глаза:

— Командир роты поставил нам с вами задачу. Я свою часть выполнил, собрав жителей с половины города. Дело за вами. Напоминаю вам, тонму лейтенант, что, проявляя жалость и позволяя сбежать жителям, вы обрекаете их на смерть. Особенно детей, которые не смогут пережить ночь в зимнем поле. Утром мы уйдём отсюда, люди будут отданы перегонной команде. Все, кто останется в этих домах умирать от холода и голода или ждать прихода зелонского эфирника, останутся на вашей совести.

Каир был бел как лежащий на улицах снег:

— А мне казалось, что, придя сюда, в Зелон, мы должны принести с собой милосердие Создательницы.

— Вспомните историю Крушения мира. Иногда проявить милосердие — означает погубить!

— Как вольно вы трактуете в свою пользу факты и писания. Не удивительно, что мне поручили приглядывать за вами.

Я вскинул брови, услышав такой ответ. Не ожидал. Это кто ему в Пеленоре проводил инструктаж в должности? Но ответил всё же спокойно:

— Сколько угодно, ваша служба и состоит в пригляде за всем составом роты. Но только после того, как исполните полученный приказ. Моя команда закончила. Оставшееся на вашей совести. Вам напомнить, тонму лейтенант, что бывает в армии за неисполнение приказа?

Впервые я услышал в голосе собеседника неприкрытую злость:

— Вы только и можете, что тыкать мне уставом…

— Молчать, тонму лейтенант! Продолжайте выполнение приказа командира роты, и на этот раз в полном объёме!

Я вскинул руку, обрывая пререкания и досадуя на то, как мы выглядим в глазах стоящих здесь бойцов. Впрочем, на их лицах я угадывал одобрение. Мне оставалось лишь увести свой десяток на площадь. Со связисткой и впрямь можно было управиться быстрей, чем с этим бывшим судейским. А ведь у меня были планы на свободное время…

Солдаты приводили себя в порядок, что-то обсуждали у костров, куда понемногу подкидывали куски одного из домов. Вид дал разрешение Пламиту таким образом обеспечить топливо на ночь. Судя по всему, парни справились с задачей дать первый толчок для горения, не иначе как с помощью Ороя, мага-огневика. Обычное пламя от хвороста не воспламеняло этот некамень.

Я лишь быстро выхлебал свою порцию горячего варева и, оценив ладонью длину щетины, оставил её на завтра. Не до внешнего вида, меня ждали бараки химер. Пусть солдаты не нашли там ничего опасного или работающего, но я собирался искать совсем другое.

Внутри меня встретил тот же самый вид, что и в прошлый раз: отвратная смесь муравейника и улья. Стены представляли собой разделённые на ячейки стеллажи. В них раньше росли личинки химер, а сейчас остались лишь их разлагающиеся туши. Похоже, хозяева забрали отсюда всех, что были готовы сражаться, бросив остальных, а без ухода долго они не протянули. Почти никто — я миновал огромную личинку с ушедшим в неё по самый хвостовик болтом.

Не то. Не то. Снова не то. Я искал материал: в доме хозяина города я обнаружил отличную каменную печь, сложенную из необычного камня. Хороший материал, основа для моего создания. Но его было мало и мне нужны были кости и хитин, который хоть немного откликнется на стихию земли. Пусть это и отвратительный материал. Пусть он и слишком близок к некроголемам эфира.

И я нашёл то, что нужно.

Когда я выбрался наружу, площадь озаряли только костры солдат. Где-то в темноте находились посты, у огромных бараков с жителями тоже была выставлена охрана. А здесь я увидел чужие лица: похоже, до нас добрались те, кто снимет с нашей шеи ярмо местных жителей. Я услышал возмущённый голос эфирника, впрочем, быстро стихший, а Ночной глаз показал мне, что Вид гораздо опытнее и мудрее меня: для разговора с возмущённым лейтенантом он ушёл в сторону от костров, в полумрак, скрывшись с глаз рядовых. Обратно канцелярист вернулся бледный, молчаливый и ушёл в сплетение улиц со свежим десятком. А Гвардеец за это время закончил таскать материал из барака, и я занялся делом.

Точнее, хотел заняться. Не успел я начать рисовать линии ритуала, как Вид добрался и до меня:

— Отставить.

Рядом со мной никого не было — никто не разводил костров рядом с мастерскими. Все бойцы были на другой стороне площади, у больших домов, где мы и будем ночевать, а потому я не сдерживался:

— Это ещё почему?

Сколько же можно меня отвлекать?

— Это раньше я тебе спускал с рук напрасную трату маны в выходах. Сейчас — другое дело. Почему ты вообще такие вещи собираешься делать, даже не поставив меня в известность? — Вид кивнул за спину. — Ладно этот молодой и глупый, но ты!

— Да в чем проблема?

— Я отлично помню, как ты выглядел после создания Скорпа. Недопустимо терять магподдержку в походе. Шутки закончились, армия в походе, да ещё и на землях Зелона.

Но и у меня было что возразить:

— И ты хочешь, чтобы мы так и шли по ней с одним големом?

— Нам обещали пополнение.

— Людьми, которые опять не удержат химер?

— Големами.

Я сплюнул:

— Ещё лучше. Старье столетней давности.

— Неважно. Отставить ритуал.

— Так…

С силой провёл ладонью по лицу, собираясь с мыслями:

— Я ведь рассказывал тебе, что мы с Ларигом поднимали Скорпа в горах. Десяток зелий…

Вид оборвал меня:

— И зелья отставить. Одно дело пить рекомендованную дозу, другое глотать их за неделю месячную норму.

— Это я решу сам.

— Это приказ, старший лейтенант.

— У любого приказа есть рамки, тонму старший лейтенант. У меня двойное…

— Вот тут! — снова перебил меня Вид и рукой показал, где. — Вот тут у меня твоя присказка про пятое министерство. Шутки закончились. У нас боевой поход и я не потерплю своеволия…

Теперь не дал договорить уже я:

— С каких пор вы, тонму Вид Тратор, стали так вольно трактовать устав?

Вид повторил мой жест, проведя по лицу рукой. Взглянул мне прямо в глаза, не опуская взгляд:

— Достаточно того, что я потерял товарищей, с которыми служил не один год. Как я могу молча смотреть, как ты медленно, но верно, убиваешь сам себя?