Источник - Александр Беловец

звание, личный номер и полк приписки. Поинтересовался состоянием здоровья, тщательно всё записал и отпустил. Всю дорогу до камеры Колин ломал голову над этим нелепым допросом…

В правом ответвлении коридора мелькнула та самая дверь, но Капитан не оборачиваясь, продолжала чеканить шаг. Удивившись, сержант решил поинтересоваться:

— Разрешите вопрос, госпожа капитан?

Та резко остановилась и развернулась на каблуках. Тяжёлый взгляд упёрся в арестанта:

— Слушаю вас, сержант. Что-то срочное?

— Разве мы направляемся не в допросную?

— Верно, сержант, вы наблюдательны, — губы капитана вытянулись тонкой нитью. Глядя на арестанта, словно на грязное пятно на полу женщина проговорила:

— Я уполномочена сопроводить вас в малый зал Трибунала. Это всё, что вы хотели знать? Тогда прошу за мной.

Так же резко развернувшись, капитан продолжила путь. Колин невольно напрягся.

«Всё-таки близится развязка. Но почему трибунал? И почему малый зал? Что меня ожидает?»

Видимо последний вопрос прозвучал вслух, так как капитан не оборачиваясь, произнесла:

— Скоро всё узнаете, сержант. Прошу, идите за мной… молча.

«Вот же стерва. Тебе-то я, чем не угодил?»

В конце коридора показалась массивная дверь и капитан, остановившись рядом с ней, произнесла с металлом в голосе:

— По моему личному мнению, сержант, такие как вы не просто позор империи. Вы грязь под ногами цивилизации. Кстати мы пришли. Сумку оставьте в коридоре.

Толкнув дверь с надписью «малый зал Трибунала», капитан посторонилась, пропуская Колина внутрь.

Военный трибунал по делам младшего командного звена предполагал в своём составе трёх офицеров — капитана, майора и полковника. Сегодняшнее заседание собиралось в спешке и майора не оказалось на месте. В последний момент пригласили офицера из исследовательского центра, приехавшего по каким-то делам. Этим офицером оказался майор Дорел Стоун — ветеран, приписанный к НИИ из-за ранения.

Атмосфера напряжённости, нависшая над заседавшими, усугублялась присутствием человека в штатском. Представившись простым капитаном, тот сел на своё место и тихо ожидал начала процесса.

Полковник Клаус Менке — розовощёкий толстячок с лицом добряка — являлся неизменным членом каждого трибунала. Хотя звание полковника он получил не за боевые заслуги (каждое повышение начальство устраивало с целью избавиться от непутёвого офицера), но в людях разбирался превосходно. Промокая одутловатое лицо огромным, как полотенце платком, он с опаской косился на «капитана». Клаус как никто другой знал, что за такой неброской внешностью чаще всего скрывается высокий чин, а судя по небрежному спокойствию этого — не ниже полковника внутренней разведки, что было равносильно бригадному генералу. И это, скорее всего, чревато проблемами. Не иначе как явился с проверкой. Вздрогнув при мысли о проверке, толстяк шумно выдохнул и принялся в который уже раз промокать выступивший пот…

Пытаясь привести форму в порядок, Колин задержался на пороге. Этой заминки хватило, чтобы бегло осмотреть помещение. Напротив двери длинный стол, покрытый зелёным сукном. Окно позади задрапировано плотными шторами. Всё освещение это небольшая люстра под высоким потолком да лампа посреди кипы разложенных на столе папок. Малое количество света здорово нагнетает обстановку. За столом трое, но от двери лиц не видно.

— Пройдите в центр зала и встаньте напротив стола, — сухой голос человека в штатском заставил вздрогнуть даже майора. Полковник с удивлением посмотрел на капитана.

«Что это он делает? Почему ломает порядок заседания?»

Колин сделал несколько шагов и вскинул руку в воинском приветствии:

— Сержант Колин Мак-Стайн. Личный номер…

— Оставьте, сержант, — оборвал его капитан. Взял папку с делом, раскрыл и произнёс:

— Вы обязаны чётко и недвусмысленно отвечать на заданные коллегией трибунала вопросы. От достоверности сведений будет зависеть ваша дальнейшая судьба. Надеюсь, я ясно выразился?

— Так точно, господин… — Колин запнулся. Погон не видно, а вместо формы строгий, тёмно-серый костюм.

— Господин капитан, называйте меня так.

— Так точно, господин капитан, мне всё ясно.

— Занесите в протокол — трибунал в составе полковника Клауса Менке, майора Дорела Стоуна и капитана… э… Смитсона, начат.

Сзади раздались резкие щелчки, и сержант невольно вздрогнул. Обернувшись, он заметил ширму, отгородившую от двери стол, за которым сидел секретарь в чине лейтенанта военной полиции. На столе странное устройство с кнопками и торчащим из него листом бумаги.

— «Интересная вещь» — отметил про себя сержант.

Он любил военную историю и часто посещал архив. Там же подружился и с местным архивариусом. Тот был кладезь полезной информации и очень любил рассказывать разные небылицы, вычитанные в старых книгах. Так, например, Колин узнал о том, что когда не было компьютеров, люди набирали тексты вручную, иногда даже соревнуясь на скорость. Название «пишущая машинка» отложилось в памяти, и сейчас сержант увидел её воочию.

«Пользуются раритетом? Не доверяют компьютерам? Странно».

К реальности вернул голос капитана:

— Не отвлекайтесь, сержант.

Колин повернулся к столу.

— Приступим. Надеюсь, господа трибунал не возражают, если я поведу? — капитан оглядел сидящих справа от него офицеров. Полковник пошёл розовыми пятнами, но промолчал, а майор сделал вид, будто увлечён рассматриваемой бумагой.

— Вот и славно… итак, сержант, признаёте ли вы себя виновным в преступлении против империи?

Офицеры затихли и на арестанта уставились три пары глаз. В наступившей тишине щелчки печатной машинки звучали словно выстрелы. Колин опешил и не сразу нашёлся что ответить. Ничего себе начало. Быть может это какая-то ошибка?

— Прошу прощения, господин капитан. Не могли бы вы уточнить, в каком конкретно преступлении меня обвиняют. Хочу обратить ваше внимание на тот факт, что фраза «преступление против империи» звучит несколько расплывчато.

— Хм… — капитан пожевал губами. — Сержант, хотите сказать, что не знаете в чём ваша вина?

— Так точно, господин капитан, понятия не имею, — для наглядности он даже пожал плечами.

— Быть такого не может, — первый раз на лице капитана отразились хоть какие-то эмоции. — Во время ареста вас обязаны были поставить в известность.

— Никак нет. Две недели назад я был вызван с дежурства. По прибытии в штаб меня встретила госпожа капитан Зибровски и, сообщив о том, что я арестован, приказала сдать оружие. Меня отвезли в космопорт, оттуда на эту планету, а затем уже отконвоировали сюда, в здание