Янмэйская охота - Роман Суржиков

Накануне визита к лорду Эммону нищему велено было помыться. Он воспротивился мытью, сославшись на первую заповедь. Сказано: «Свое место в мире прими с достоинством» — вот он и принимает свое место грязного бедняка! Двое крепких монахов из свиты пророка попытались искупать его силой. Нищий поднял гвалт, вопя, что беломордые святоши попирают двенадцатую заповедь: «Позволь иному быть». Они, чистюли, не позволяют ему быть отличным от них! Монахи пошли на уговоры:

— Праотец Максимиан и ученый Эдвард с братом Кристеном, и святые отшельники Марек с Симеоном, и даже сам Вильгельм Великий не ленились мыться хотя бы раз в четыре дня. Так от тебя и подавно ничего не отвалится, если поскребешь как следует свою шкуру!

Нищий привел тонкий теологический аргумент: дескать, Праотцы были чисты душою и, моясь, приводили свою наружность в соответствие с содержанием; у нищего же нутро черно, как Томас-кот, и если он отмоет рожу добела, то введет окружающих в богопротивный обман. Монахи опешили, но Герион пришел им на помощь:

— Не хочешь мыться — не попадешь во дворец. По мне, оно и к лучшему, ведь кому нужна крыса в павлиньих чертогах?

Южанин показал, будто рад избавиться от нищего, и тот сразу согласился искупаться — Гериону назло. Однако на деле Герион уже не тяготился обществом бедняка, а наоборот, имел на него далеко идущие планы. Он сам позаботился о новой одежде для нищего, раздобыл белые чулки и сорочку, лаковые туфли, синие бриджи и черный с узорами камзол. Бедняк чудесно преобразился. Если он и не стал достоин визита ко двору королевы, то, по крайней мере, больше не вызывал рвотных спазмов своим видом. Герион застегнул и оправил на нем камзол, затянул потуже ремень, воткнул в карман белый шелковый платочек и прочесал расческой пепельные дебри на темени нищего. Оглядев дело рук своих, южанин остался настолько доволен, что допустил появление улыбки на лице.

Если зоркий читатель заподозрил в данной сцене некий подвох, то он совершенно прав. Однако суть подвоха была умело скрыта Герионом, и до поры останется тайною как для нищего с пророком, так и для читателя.

Итак, теперь, видя перед собою худого, но опрятного и нарядного господина, лорд Эммон охотно дал пояснения:

— Я сожалею о том, что огорчил вас долгим ожиданием. Конечно, ваше положение и слава позволяли ждать приглашения ко двору в первый же день, а не в шестой. Но я прошу вас понять и принять особенности нашего нрава.

— Позволь иному быть, — ответил поклоном пророк. — Мы и не ждем в Нэн-Клере того, чего ждали бы в Лаэме.

— Вы в высшей степени правы. Каждый защищает себя, чем может: шиммерийский лорд полагается на силу денег и луки наемников, северянин — на скорость вассальных мечей, столичник — на мощь державной машины… Но Дарквотер — королевство тени. Здесь ничто не является тем, чем кажется. Деньги не стоят своей цены, мечи и луки не выигрывают сражений, колесики властной машины вязнут в болотах. Мы можем опираться только на людей, которым доверяем. Заслуженное доверие — наш щит и доспех, без него мы голы, сколько бы железа ни надели на себя.

— Боитесь кинжала в спину? — спросил нищий, нервно почесывая руки.

— О, кинжалы — игрушки по меркам Дарквотера. Позвольте проиллюстрировать мои слова примером.

Лорд Эммон открыл дверцы комода и выставил на стол несколько предметов: три свечи, пару деревянных кружек, бутыль, заткнутую пробкой. Он зажег свечи и погасил лампу. Дождь стучал дробью в стекло, тучи скрывали небо свинцовой завесой, сумерки подрагивали от свечных огоньков. Дух мрачной таинственности заполнил комнату.

— Любезные гости, я предложу вам на выбор два напитка, — сказал лорд Эммон, открыл окно и подставил кружку под струйку дождя. — Первый напиток — безвредная дождевая вода.

Когда в кружке набралось несколько глотков, он поставил ее перед гостями левой рукою, жестом не лишенным брезгливости. Затем взял другую кружку, плеснул из бутыли, обеими руками подвинул напиток ближе к гостям. Над кружкой поднялся желтоватый дымок.

— Второе угощение — смертельный яд. Вы можете понюхать жидкость и, если знаете запах настойки лиланны, то убедитесь: это именно она. Отмечу, что подобное испытание предлагается жалам криболы, когда они поступают на службу к Леди-во-Тьме. От выбора зависит дальнейшая карьера и, как несложно понять, сама жизнь. Итак, господа, прошу вас: угощайтесь!

В ожидании их решения лорд Эммон задумчиво поглядел в окно, черпнул ладонями дождевой воды, умыл лицо, сделал пару глотков.

Первым решился нищий.

— Если б ты знал, милорд, как меня тошнит от ядов, то не предлагал бы мне эту дрянь!

Он оттолкнул кружку с лиланной и хлебнул чистой воды.

Герион улыбнулся своей находчивости:

— А я, милорд, не испытываю жажды. С глубочайшим сожалением вынужден отказаться от угощения.

Герион был уверен, что пророк поступит точно так же. Каково было его удивление, когда Франциск-Илиан взял кружку с отравой!

— Милорд, вы подали эту чашу двумя руками — жестом искреннего радушия. Я не могу его отвергнуть.

Пророк смело глотнул лиланны. Герион вздрогнул, нищий хмыкнул. Лорд Эммон выдержал долгую паузу, пока Герион и нищий напряженно следили за пророком. Наконец, сказал:

— Итак, выбор сделан. Вы, любезный, — лорд обратился к нищему, — питаете принципиальное отвращение к ядам, и я уважаю ваши принципы… но это не делает ваш выбор правильным.

Нищий хотел ответить, но внезапно схватился за грудь, скорчился и рухнул на пол, сотрясаемый судорогой.

— Вы в Дарквотере, друг мой. Вещи не таковы, какими кажутся. Дождевая вода стала ядом, когда я набрал ее в чашу из дерева томму.

Герион встревожился о том, как выполнится его план со смертью нищего, но вдруг и сам почувствовал странное. Во рту резко пересохло, горло засыпало горячим песком. Он попытался сглотнуть, но глотку будто сжало тисками.

— Славный, вам не следовало отвергать мое угощение под видом вежливости, ведь это отнюдь не вопрос этикета. Если хозяин, которому верите, дает вам выпить — пейте.

Герион силился вдохнуть — и не мог. Перед глазами плыло и багровело. Ногти царапали шею, тщась ослабить незримую петлю.

— Воск иллари, из которого сделаны свечи, почти невозможно распознать по запаху. Но его дым вызывает горловой спазм. Единственное спасение — срочно выпить жидкости. Любой.

Лорд Эммон протянул Гериону чашу с ядом.

— Доверитесь мне, славный? Или умрете от удушья?

Пророк — единственный, кто не испытал боли, — спросил:

— Запах лиланны сымитирован? На самом деле в чаше нет яда?

— Вопрос доверия, премудрый, — охотно пояснил Эммон. — Я не посмел бы лгать гостям: если сказал, что в чаше яд, то он там есть. Но когда я пожал ваши руки при встрече, нейтрализатор попал с моей ладони на ваши и впитался сквозь кожу. Настойка лиланны стала для вас безвредной.