Большие девочки не плачут - Мария Жукова-Гладкова

От замка вниз вела одна дорога. Я бросилась к ней. Это оказалась хорошо накатанная колея, по которой явно ездили автомобили. И у пешеходов никаких проблем не возникало! Это не Петербург, который не могут нормально убрать. В этой стране снегоуборочной техники достаточно, как и всякой другой, необходимой для прокладывания лыжных трасс. Я лично уже видела два ратрака – машины для разравнивания трасс. Они работали, когда мы приехали на курорт. На заграничных горнолыжных курортах они есть везде – утрамбовывают и разравнивают только что выпавший снег и трассы по вечерам после массовых катаний. Они убирают все ямки и все бугорки. Вероятно, такая машина прошлась и по этой дороге.

Но где мне спрятаться, если вдруг за мной организуют погоню?

По обеим сторонам возвышались сугробы в полтора моих роста. Конечно, можно нырнуть. Но, во-первых, не хотелось сидеть в снегу, во-вторых, могут и обнаружить по следам. Нужно быстрее вернуться в гостиницу, найти Ларису, объяснить ей ситуацию и подумать, что делать. Или найти Владимира Станиславовича? Он-то скорее знает, кто такой Василий. Или скорее знает Лариса?

Я припустила бегом вниз по склону, пару раз чуть не упала – в некоторых местах дорога была скользкой. Вскоре впереди замаячил еще один замок, потом второй, третий. Ко всем вели ответвления от основной дороги.

Внезапно я услышала позади себя звук заводящегося двигателя, на мгновение остановилась и прислушалась. Похоже, что заводили его в том замке, который я так поспешно покинула. Звуки тут явно разносятся далеко. Погоня? Я решила, что лучше перестраховаться, и бросилась по ответвлению дороги в ближайший дом. Если он закрыт, залезу в какую-нибудь пристройку. Найду куда!

Дом, до которого я добежала за несколько секунд, оказался меньше замка Василия, всего с одной башенкой. В нем насчитывалось два этажа, к моему огромному сожалению, рядом не оказалось никаких построек. Значит, нужно обследовать сам замок. Первым делом я бросилась к двери – она оказалась заперта. Никакого звонка, никакого кольца, которым можно было бы стучать, не было. Ни одно из окон не светилось. Все-таки постучать кулаком? Но, скорее всего, в доме никого нет, а стук может разнестись по окрестностям… А если в доме никого нет, это лучше для меня. Воспользуюсь им! Конечно, если удастся проникнуть внутрь.

Я обежала дом, чтобы он по крайней мере закрывал меня от тех, кто приблизится по подъездной дорожке, увидела, что с другой стороны возвышаются неубранные сугробы, и предпочла нырнуть за сугроб. Тем более что звук работающего двигателя приближался… Мне срочно нужно попасть внутрь! Срочно!

Раздвигая телом сугробы, подобно ледоколу в каком-нибудь северном море, я стала продвигаться к окнам и пробовать каждое. Третье поддалось. Явно не наши люди тут живут! Наши не были бы столь беспечны.

Без особого труда я влезла в кухню. Может, ее проветривали, выпускали дым и не закрыли окно плотно? Спасибо большое!

В кухне было пусто, на большой плите ничего не готовилось. Вообще никаких продуктов ни на каких поверхностях не стояло. Пыль, правда, тоже отсутствовала. Я бросила взгляд на огромный холодильник-шкаф, подошла, открыла дверцу, заглянула внутрь. Запасы продуктов имелись, но не могу сказать, что внушительные.

Я проверила, чтобы окно было плотно закрыто, и отправилась на исследование дома. Везде было чисто, но я не смогла определить, живут в доме сейчас или не живут. Для этого, наверное, требовалось осмотреть все шкафы и все комнаты, но я пока оставалась на первом этаже и даже не поднималась на второй. По крайней мере никаких курток, шуб, пуховиков или какой-то другой верхней одежды здесь нигде не висело. Никакой обуви под вешалкой или просто у входной двери не стояло. Обследовать второй этаж?

Пока я раздумывала, откуда-то снизу раздался непонятный мне звук. Вроде как чем-то бросались в стену. Еще раз и еще. Я замерла на месте. За непонятными звуками последовала тирада гневным голосом, правда, звучавшая приглушенно. Слов я не разобрала. Затем все смолкло.

Я стояла и не шевелилась. Что это было? Кто выражал недовольство? Или в этом замке тоже кто-то заперт? Еще кого-то, как меня, хотят продать или обменять на что-то? Но голос был однозначно мужским.

Хотя держать в заложниках могут и мужчину. И не в комфортных условиях, как предлагали мне. Что же происходит на этом курорте? Кто-то решил сделать деньги на наших гражданах? Или кто-то так оригинальничает?

Я решила проверить. Если человека все-таки держат в заложниках и я его освобожу, то получу союзника. А союзник и помощник мне просто необходим! И, конечно, хотелось бы знать, что происходит. Зачем меня захватил этот Василий? Какие поблажки и льготы ему нужны? Что ему было на самом деле нужно? От кого?

Для начала я осмотрела коридор. В нем не было окон, и можно было спокойно зажигать свет, не опасаясь, что его увидят с дороги. Никакого входа в подвал я не нашла. Вернулась в кухню, окна которой выходили на противоположную от подъездной дороги сторону, осмотрела пол там. Опять безрезультатно. Тогда я отправилась на изучение пола в комнатах, выходивших на ту же сторону, что и кухня. Они были явно нежилыми. Но и вход в подвал отсутствовал!

Оставался один большой зал, в который я только заглянула при первоначальном осмотре. Он явно предназначался для приема гостей и занимал площадь, равную трем нежилым комнаткам и кухне. Вход в этом доме располагался в торце, от него шел коридор, по правой стороне которого и находился зал, а по левую – три комнаты и кухня. Но окна зала выходили на подъездную дорожку и вполне могли просматриваться с основной, с которой я свернула сюда. То есть свет лучше бы не включать…

Но где взять фонарик? Хотя снег был белый, и нельзя сказать, что в зале стояла кромешная тьма. Я решила для начала попробовать осмотреть пол без электрического света.

И преуспела.

Каменная плита с кольцом посередине явно служила крышкой люка. Она оказалась в углу, за статуей какого-то рыцаря. То есть это была даже не статуя, а доспехи без рыцаря. Вот только смогу ли я открыть люк?

Я отодвинула «рыцаря», который оказался легким, дернула за кольцо – и довольно легко подняла плиту. Камень был бутафорским, хотя все остальные плиты в полу – настоящими.

Из подземелья тут же послышался русский мат, сопровождаемый словами на каком-то неизвестном мне языке. Человек был очень возмущен.

– Простите, пожалуйста, вы говорите по-русски? – спросила я, врываясь в поток непонятной мне речи, потом на английском спросила, говорит ли господин на этом языке. Владимир Станиславович заставлял меня учить английский. Спасибо ему!

Господин говорил на обоих.

– Ты кто? – спросил он на русском с акцентом.

– Катя Левченко, – честно ответила я.

– Вызволи меня отсюда, о несравненная Катя Левченко! – воскликнул мужчина. – Озолочу!

– А вы кто? – уточнила я.

– Абдулла… – за первым словом последовало очень длинное имя, которое я повторить просто не в состоянии. Я только поняла, что Абдулла – какой-то шейх. Правда, жизнь в гареме никогда не была моей мечтой. Если судьба подкинула мне этого кандидата в мужья, то я попрошу ее еще поработать. Я не поеду на Восток.