Марья Моревна - Ольга Богатикова

дворце среди придворных, и на поле сечи среди сотен ратников, и на колдовских сборищах среди собратьев-чародеев. Друзей, приятелей, прислужников верных – хоть ложкой ешь. А случись беда, думай, Марья, как от нее избавиться сама.

Что там говорил покойный Иван? Мы за тобой, как за каменной стеной. Стена я и есть, все меня такой видят – крепкой и холодной. А потому чуть что, прячутся за мою спину. И Маруша прячется, и Ратибор, а Иван из-за нее так и вовсе не выходил. Один раз высунулся – когда меня Кощей в свой замок унес, а потом уж сидел тихохонько, деньги в казне пересчитывал, да споры купеческие разрешал.

Как тут покориться? Как замерзнуть? Прав Бессмертный, пока не нашла я себе достойного преемника, государство бросить не могу. А значит надо выбираться из этого ледяного плена.

Стоило подумать, как замерзших щек коснулось мягкое тепло. Воздух снова наполнил легкие, ожили руки и ноги, а потом сами собой открылись глаза…

Свет резанул по глазам так сильно, что я сразу же смежила веки. А когда открыла их вновь, увидела перед собой лицо Кощея. Еще несколько секунд понадобилось, чтобы осознать: я лежу в своей дворцовой опочивальне, в теплой пуховой постели, в его теплых уютных объятиях.

- Проснулась, спящая царица?

Голос супруга был тих и ласков, совсем как на снежном поле после битвы с северными исполинами. Я открыла рот, чтобы ответить, однако тут же закашлялась. Кашель сотрясал меня почти минуту, а когда закончился, ему на смену пришли слезы.

Я смотрела в лицо Кощея, а они сами собой текли из моих глаз. Чародей притянул меня ближе, а потом крепко прижал к себе. Я вцепилась руками в его рубаху, уткнулась носом в грудь и отпустила все свои внутренние щиты.

Напряжение последних дней хлынуло, как вода из рухнувшей плотины. Я ревела навзрыд, а Бессмертный баюкал меня, как ребенка, гладил по голове и едва слышно бормотал:

- Бедная моя, бедная… Ослабла совсем, обескровила…

Я перевернулась на спину. Он накрыл меня собой, как одеялом, и принялся собирать мои слезинки губами. Когда же рыдания, наконец, сошли на нет, я крепко обняла его за шею и тихо произнесла:

- Ты не взял Иглу.

- Не взял, - согласился Кощей. – Я подумал, что у тебя она будет целее. Сама посуди, спрячу я ее снова на каком-нибудь острове Буяне, а потом явится туда какой-нибудь дурак-королевич, отыщет ненароком, сломает… А у тебя в сундуках ее никто не найдет. Даже искать не станет – побоится без головы остаться.

Я снова всхлипнула.

- Реветь больше не надо, - строго предупредил Кощей. – Я хоть и Бессмертный, однако ж не железный. На вот, глотни.

Он потянулся к стоявшему у кровати столику и взял с него маленький деревянный кубок с какой-то желтоватой водицей.

- Что это? – спросила я.

- Не знаю, - пожал плечами Кощей. – Какая-то дрянь. Беззубая ведьма этой отравой тебя двое суток поила.

- А ты…

- А я тебя грел. Пей.

Я приподнялась и послушно сделала глоток. По вкусу зелье напоминало отвар ромашки с медом.

- Ты после битвы напоминала полуокоченевший труп, - принялся рассказывать колдун. – Без сознания, белая, как сметана, холодная, вся в порезах и в засохшей крови... Знаешь, я, когда из гроба восстал, и то краше был. Уходила ты себя, душа-царица, донельзя. Мы со старой Моревной почти трое суток тебя выхаживали. Тело мазью вонючей мазали – смрад на всю горницу стоял. Потом отвары всякие вливали, а этот желтый чаще всех. Затем у тебя лихорадка началась - под двумя пуховыми одеялами зубами стучала. Тогда я тебя решил собою согреть. Как видишь, получилось.

Я отдала ему пустой кубок и упала обратно на подушки.

- Расскажи мне про битву, - попросила его.

Бессмертный пожал плечами.

- Что там рассказывать… Про бой со снеговиками ты знаешь. Твое подкрепление, Марья, было мне очень кстати. Северный колдун, как оказалось, со снегом обращался лучше, чем я. Серые ж воины его белоснежек живо назад отбросили, а потом так резво и красиво их в сугробы превратили – залюбоваться можно. Колдун же им ничего противопоставить не смог – не успел или просто силенок не хватило. Не ожидал он, что снеговикам окажут такое жесткое сопротивление.

- Ты его видел?

- Колдуна? Видел. Мальчишка совсем – на вид лет двадцать, не больше. Но тебе с ним познакомиться не удастся – один из Ратиборовых ратников ему на голову булаву уронил.

Понятно.

- Про сражение с войском северного короля лучше расскажет воевода, - продолжал Кощей. – Я ему особо не помогал, он и без меня прекрасно справился. Чужеземцы, как увидели, что их великаны пали, весь боевой дух растеряли. Треть войска сразу разбежалась, остальные – кто убит, кто в плену.

- А король?

- Он здесь, в темнице сидит. Ждет, когда ты придешь в себя и соизволишь с ним побеседовать.

- Ты с ним разговаривал?

- Да, поболтал немного. Хотя, что мне с ним обсуждать? Я о нынешней политической обстановке знаю не много. Мне было интересно, отчего он вообще в наши земли сунулся. Прочие-то соседи их давно стороной обходят, и все вопросы предпочитают разрешать мирным путем. Знаешь, что он мне сказал? Что считал силу здешних колдунов сильно преувеличенной. У них на севере чародеев рождается мало, а с равнинными царствами они почти не общаются, поэтому сравнить их попросту не с кем. То, что ты - Марья Моревна, он и вовсе не знал. Что колдунья, слышал, но что магией смерти владеешь, стало для него неожиданным.

Я хмыкнула. Кощей улыбнулся и поправил мою подушку.

- Что ж. Раз греть тебя больше не надо, пойду я, Моревна, к себе. Отдыхай, набирайся сил.

Он попытался встать с кровати, однако я ухватила его за локоть.

- Останься. Пожалуйста.

Бессмертный не вырвался и не возразил. Молча улегся рядом со мной.

- Теперь ты вернешься в свой замок? – тихо спросила у него.

Кощей пожал плечами.

- Слетать в замок нужно в любом случае – снять стазис, посмотреть, что там и как. А вот останусь ли я там навсегда, зависит от тебя.

Я протянула руку и аккуратно заправила ему за ухо выбившуюся черную прядку.

- Как глупо, Кощей, - пробормотала я. – Как же глупо у нас с тобой все получилось! Сорок лет жизни – псу под хвост.