Как две капли крови - Сергей Самаров

Старший лейтенант Соколовский не стал будить Крушинина. Он взял на себя командование посадкой вертолета «Ми-8», который привез следственную бригаду, сопровождаемую взводом спецназа Росгвардии, и доложил об этом сразу, как только Анчар надел свой шлем.

— А наш вертолет сюда прилетал? — осведомился командир роты.

— «Ми-28» появлялся, над нами кружил. Экипаж соседние ущелья осматривал, да и вообще всю округу. Наше ущелье до самой границы тепловизором просканировал. При этом сразу включился в нашу систему связи. Ты шлем на ночь снял, потому не слышал. Я с ним поговорил. Вертолетчики никого не обнаружили. Прилетал еще и санитарный. Мы его загрузили. Тебя будить не стали. Я приказ майора Пороховщикова слышал. Остатки взвода Обухова я пока присоединил к своему. Там только двенадцать человек во главе с двумя младшими сержантами, командирами отделений. Парни все опытные, обстрелянные. Только двое срочников, остальные — контрактники.

— Выдели мне отделение своего взвода и сапера. Мы пойдем ущелье осматривать. Теперь поиск на нашей совести. Нам эмир нужен, может быть, даже больше, чем его банда. Без командира она быстро засыплется.

— Найдем и не отпустим! — пообещал Анчару старлей Соколовский, известный своей боевой хваткой, и сразу убежал к своему взводу.

Он должен был выполнить приказание командира роты и сам хотел послать к нему своих лучших поисковиков.

Следственной бригадой руководил подполковник юстиции Нурсултанов. Старшему лейтенанту Крушинину оставалось только удивляться, откуда у представителей следственного комитета берутся такие высокие звания. Они ведь вроде бы в боевых действиях не участвуют. Тем не менее этого подполковника старший лейтенант помнил еще капитаном, с которым встречался, казалось бы, не так уж и давно, в прошлую командировку. С того дня еще и трех лет не прошло, а капитан уже стал подполковником.

Размышляя об этом, Ибрагим Владимирович нисколько не завидовал таким вот людям. Он хорошо знал, что даже в простой армии офицеры звания получают быстрее, чем в спецназе военной разведки. Даже командующий войсками спецназа носит полковничьи погоны и стоит на такой же должности.

Но командир разведывательной роты ни за что не променял бы свою службу на любую другую, хотел иметь авторитет, соответствующий ее характеру, и прекрасно знал, что тот добывается только делами. Ибрагим Владимирович был представителем кавказских народов только наполовину, по отцу-аварцу, но всегда стремился к лидерству. Это было у него в крови.

Сам он открыто этого даже не ощущал, считал себя просто перфекционистом по натуре. Однако в его душе всегда жило желание быть первым и главным в любом деле, тем более в военном, к которому он чувствовал призвание. Только армейская дисциплина тормозила это желание, не давала Анчару возможности всерьез задумываться о том, за что получают очередные и внеочередные звания люди из следственного комитета.

Поэтому Крушинин наскоро умылся, пожал руки следователям и экспертам, прилетевшим к нему, и сразу приказал лейтенанту Радужному передать пленников под охрану спецназу Росгвардии. Тот должен был обеспечить визитерам возможность первичного допроса по следам, которые гостям, наверное, казались горячими, хотя на самом-то деле с момента захвата пленников прошло уже немало времени. Но не вина, а только беда всех следственных бригад в том, что им положено прибывать на место, когда бой уже окончен, и в ущелье больше не стреляют. Так гласит общевойсковой приказ, а офицеры спецназа приказы командования обычно не обсуждают.

— Латиф Абдулмеджидович!.. — обратился Ибрагим Владимирович к руководителю следственной бригады. — Я с солдатами пробегусь по ущелью. Пока доберемся до места, внизу уже как раз рассветет полностью. Осмотрюсь там при свете, а как вернусь, напишу рапорт.

— Хорошо. Меня или моих парней с собой не возьмете? — поинтересовался подполковник, человек культурный, предпочитающий даже с младшими по званию разговаривать исключительно на «вы».

— Там еще могут быть раненые бандиты с оружием в руках. Да и проходы в минных полях следует маячками обозначить. Вашим людям пока опасно туда соваться. Подождите в лагере. Допросите пленников. Правда, среди них только один желает откровенничать, но и ему полностью верить нельзя. Тем не менее, пока вы проведете допросы, мы вернемся, — пообещал старший лейтенант вполне искренне.

В его намерения не входило желание начать немедленный поиск пропавшей банды. Хотя Ибрагим Владимирович знал свой характер и мог бы предположить, что при встрече с остатками большого отряда он сразу вступил бы в бой, какими бы силами ни располагал сам.

Ибрагим Владимирович пропустил вперед взводного сапера и двинулся к воротам ущелья, рядом с которыми и устраивал на ночлег свою разведроту. За ним шагало отделение первого взвода.

Почти сразу, только миновав две скалы, огораживающие вход, сапер наткнулся на МОН-100. Командиру разведывательной роты оставалось удивляться, как так получилось, что никто из его солдат, сержантов и офицеров, как и бойцов потрепанного взвода лейтенанта Обухова при входе в ущелье и выходе из него не задел растяжку, невидимую зеленую леску, от которой и активировался взрыватель.

Сапер работал так быстро, что старший лейтенант Крушинин даже заподозрил его в отсутствии аккуратности и осторожности. А ведь это совершенно недопустимо. Такой сапер — это потенциальный убийца своих товарищей, да и самого себя, разумеется.

Поэтому Крушинин к саперу присматривался внимательно, но никаких оплошностей и небрежности в его работе так и не заметил. Видимо, этот парень просто был мастером своего дела.

Так часто бывает. Из одних солдат получаются отличные снайперы, из других — прекрасные связисты, из третьих — бойцы-рукопашники, а из четвертых — саперы. У кого к чему есть талант. Хотя все солдаты спецназа военной разведки традиционно выделяются твердым характером. Именно он отличает их от военнослужащих других видов войск.

Но воспитать настоящего воина — дело не простое. Для этого самому воспитателю требуется быть бойцом по призванию. Именно таким человеком был старший лейтенант Ибрагим Владимирович Крушинин.

Как только сапер сообщил, что работу закончил и проход свободен, бойцы вместе с командиром роты двинулись дальше. Вскоре они оказались на позиции, где вел бой взвод лейтенанта Обухова. Бойцов этого подразделения в сопровождении командира роты не было, но случайность столкновения с бандой была очевидной.

Взвод лейтенанта Обухова не сумел ни окопаться, ни даже установить какой-то общий бруствер. Солдаты вели бой, просто спрятавшись за естественными укрытиями, но крупных камней, способных стать для них защитой, поблизости, как назло, было очень мало.

Тем не менее лейтенант принял решение запереть банду в ущелье, не выпускать ее оттуда, и запросил в штабе подкрепление. Возможно, он надеялся на появление штурмовых вертолетов, которые были способны в пыль разнести все укрепления бандитов, подготовленные заранее, перемешать их с телами самих этих мерзавцев. Но свободных вертолетов в сводном отряде на тот момент не оставалось, как уже сообщал Крушинину майор Пороховщиков.