Как Трисон стал полицейским, или Правила добрых дел - Михаил Самарский

– Стоп-стоп-стоп! – остановил его полицейский. – Не горячитесь, спокойно. – И, обращаясь к поднявшемуся с земли старику, пояснил: – Девочку зовут Катя. Пять лет. Вы ее видели, вы с ней общались?

– Так бы сразу и сказали, – закряхтел старик. – Дома она у меня, с бабкой и внучкой остались.

– Номер квартиры? – спросил один из помощников Сергея.

– Не торопись, лейтенант, – почуяв что-то неладное, остановил его Сергей.

– Погоди, – махнул рукой старик, – давайте разберемся, номер ему квартиры. Вы сейчас и старуху мою до смерти напугаете. Меня вон довели, что упал в грязь… Вы что творите?

– Упасть не страшно, старина, страшно не подняться, – усмехнулся Сергей и добавил: – Хорошо, давай разберемся, только быстро. Как девочка оказалась у вас в квартире?

– С этого бы и начинали, – бормотал дед. – А то…

– Давайте не будем сейчас претензии предъявлять, мы ищем похищенную девочку. Промедление, как говорится, смерти подобно!

– Мне эта идея сразу не понравилась, – закачал головой старик. – Но, понимаете, у меня не было выхода. Вы точно так бы поступили на моем месте.

– Мужик, не тяни кота за хвост, говори! – крикнул Рашид Рифатович.

– Да сосед сверху буквально десять-пятнадцать минут назад позвонил в дверь и говорит, так, мол, и так, срочно нужно в больницу, жена умирает, то ли инфаркт, то ли кома, ну, иными словами, наговорил короб и маленькую тележку и попросил посмотреть за племянницей. Обещал вечером забрать. Ну как откажешь?

– А фамилия соседа? – спросил полицейский.

– Да понятия не имею, – это квартира уже сто лет сдается. – Я даже не знаю, кто в ней хозяин.

– Хорошо, – Сергей извинился перед стариком, объяснив тому, что это дочь Рашида Рифатовича.

– А у нас молоко закончилось, вот бабка меня и отправила в магазин. Не кобель у вас, а лев какой-то! – усмехнулся старик.

Сравнение неплохое. Со львом меня еще никто не сравнивал. Мы все поняли, что преступник решил перестраховаться.

– Его уже здесь нет, – произнес Сергей. – Наверняка он наблюдал за нами. М-да, хитрая бестия.

– И что? – спросил Рашид Рифатович. – Выходит, мы его сегодня уже не поймаем?

– Думаю, сегодня вряд ли, – тяжело вздохнув, ответил один из полицейских.

Бабушке, супруге «грустного молочника», конечно, повезло, потому что старик вернулся домой вместе с полицейскими и спокойно все ей объяснил, даже сначала смягчая рассказ тем, что сосед сверху вернется не сегодня и, дескать, попросил знакомых забрать девочку. Катя, увидев отца, расплакалась. Она уже поняла, что совершила серьезный проступок и, видимо, испугавшись наказания, бросилась к отцу и ударилась в слезы.

– Эх, Катька-Катька, – запричитал отец, – как же ты могла? Ну как же ты могла уйти с незнакомым человеком?

– Папочка, – оправдывалась Катя, – он знакомый ведь.

– Как знакомый? – переглянулись полицейские. – Ты его раньше видела? Как его зовут?

– Дядя Федя. Да, видела, – закивала девчонка.

– Когда и где? – спросил отец.

– Вчера, – быстро-быстро заморгала Катя. – Он вчера сидел у нас во дворе на лавочке, когда я каталась на качелях.

– Ты с мамой была? – спросил папа.

– Мама разговаривала с тетей Ниной и тетей Таней.

По дороге домой Сергей в машине рассказывал Рашиду Рифатовичу, к каким уловкам прибегают преступники. Они несколько раз появляются во дворе или на детской площадке, сидят, читают книгу или газету. Прилично одетые, взрослые порой на них даже не обращают внимания. Но преступник делает все, чтобы несколько раз попасться на глаза ребенку. Когда в следующий раз мужчина появляется в том же месте, у ребенка создается впечатление, что дядя знакомый. Вот так случилось и с Катей. Она вспомнила, что тот вчера был здесь, сидел во дворе на лавочке, чуть ли не напротив мамы и соседок, а потому девочка и решила, что этому человеку можно доверять…

– Ну, благодарите своего лабрадора, – прощаясь с нами, сказал полицейский Сергей. – Красавец. Без него все могло быть иначе. Всего доброго!

Не стану описывать встречу дочери с матерью, вы наверняка и сами уже можете представить эту сцену. Глава семьи, конечно, заранее позвонил ей и предупредил, что все обошлось, что все хорошо, но все равно сцена встречи была бурной и продолжительной.

Признаюсь, я так устал. Даже не физически, вы же представляете, каково мне было принять решение напасть на человека. Я тут скоро из поводыря в дикую собаку Динго превращусь. Но не стану жаловаться, все-таки сделал доброе дело. По приезде домой упал на свое любимое место и крепко уснул. Я, кстати, заметил, что после подобных событий мне снятся необычные сны. Но об этом уже в следующей главе.

С ума можно сойти, но приснилось мне, что меня назначили участковым полицейским. Вот самым-самым настоящим. Даже фуражку выдали и пистолет. И главное, стою на построении в строю, никто не удивляется. Мимо проходит начальник отдела полиции, даже имя его запомнил – Малейкович Владимир Евгеньевич. Остановился напротив меня, затем пожал мне лапу и говорит:

– Слышал-слышал, Трисон, о твоих подвигах. Молодец! Объявляю тебе от лица командования благодарность!

Я растерялся, глаза вытаращил, забыл, что нужно говорить в таких случаях. А рядом стоит полицейский Сергей и толкает меня в бок, мол, нужно сказать «служу… и так далее». А кому я служу? Долго размышлять времени не было, ну, я громко и гавкнул:

– Служу людям! – получилось человеческим языком. Я даже удивился во сне, хотя я всегда во снах по-человечески разговариваю.

– Немного не по уставу, конечно, отвечаете, сержант Трисон, но, с другой стороны, ответ очень хороший. Кому же нам еще служить? Конечно, людям. Пойдет! Молодчина. – И снова пожал мне лапу.

Заметили? Не просто Трисон, а сержант Трисон. Вот он – карьерный взлет! Дослужился, думаю, уже до сержанта. Вот так поживешь у Елисеевых да Вильдановых – и офицером станешь. А на старости лет, смотри, и генерала дадут.

Ага, конечно, жди. Дадут! Догонят и еще раз дадут. Размечтался. Тебя ведь старик Андрей Максимович ждет. Забыл, что ли, кем работаешь? Твоя профессия поводырь. А это так, временно. В поводырях званий не присваивают. Хотя зря. Я вот думаю, почему у всех профессий есть всякие ранги, звания, титулы, а у поводыря ничего такого нет. Согласитесь, ведь квалификация и опыт у всех собак-поводырей разные. Ну разве может со мной сравниться новичок-поводырь? Ему еще учиться и учиться. Помните, как я работал у самого первого подопечного и завел Ивана Савельевича в лужу. Чуть не сгорел со стыда! Хорошо, подопечный был у меня добрейший человек. Другой как огрел бы тростью по голове. Хотя зря я такое говорю: слепые, они добрые люди. Они уже и так жизнью проверены, зачем им на ком-то зло срывать? Это зрячие – те вечно куда-то летят, торопятся, обо всем на свете забывают, суетятся, словно жить будут вечно. А слепые – они степенные, осторожные, аккуратные, терпеливые. Да и куда торопиться? Тут действительно вспоминается поговорка: «Поспешишь, людей насмешишь». Если бы зрячие поступали и принимали решения точно так же, как слепые, на свете было бы меньше недоразумений и происшествий. Серьезно вам говорю. Сами сравните.