Право на скелет - Татьяна Хорунжая

мама разошлась.

– Мам! – она уже пожалела, что включила громкую связь.

– «…Мне не интересно знать про людей, которых я никогда не видела!» – передразнивала Аню мама. – «Я уже сто раз слышала рассказ про то, как ты яблоки в детстве воровала…»

– Мама! – закричала разнервничавшаяся Аня. – Просто скажи, были или нет у нас богатые в роду! – Гюнтер сдерживал улыбку.

– Вообще, у нас все крестьяне были, – наконец, отвела душу мама. – Была, конечно, байка про то, что через нашу деревню проезжал один князь и после него трое ребятишек в деревне родилось, но вряд ли он вообще про их существование узнал. Да почему ты спрашиваешь-то?

– Думаю, почему дом такой драный мне достался! – выпалила Аня. – Значит, одна нищета у нас была? – Аня разочаровалась и почти вернулась на землю.

– Никогда нищих у нас не было! – взвизгнула мама – Всегда колбасу на хлеб клали! Говорят, даже какой-то купец был! Или торгаш какой-то, уж не знаю… брат бабы Нюси, вроде.

Аня заинтересовалась:

– Какой купец?

– Да не знаю я.

– Ну что ж ты ничего не знаешь, мама?!

– Да потому что когда мне бабушка рассказывала, я так же, как ты, слушала. А сейчас уже спросить не у кого. Вот говорила же твоя тетка…

– Имя, мама! – умоляюще перебила Аня.

– Чье имя?

– Имя купца того хотя бы скажи! Знаешь?

– Имя знаю. Дмитрием его звали. А ты смотри там, веди себя хорошо… Местные пацаны знаешь какие прыткие…

Аня быстро отключила громкую связь и молча, с кислой миной дослушала мамин монолог.

– Ну, вот видишь, – бодренько сказала она, когда, наконец, телефон был отложен. – Был у нас купец какой-то. Дмитрий.

– «Баба Маруся», которую ты случайно на улице встретила, ни про каких купцов в Ильинске слыхом не слыхивала и знать не знает. Как говорят бабы Маруси, «слышала звон, да не знаешь, где он».

Аня посверлила его взглядом, а Гюнтер продолжил:

– Баба Нюся жила в 20-м веке, соответственно, ее брат тоже, никаких купцов уже в помине не было. У тебя даже мама про него ничего не знает. А был ли мальчик?..

Аня задумалась.

– У кого бы узнать?.. Я же никого здесь не знаю! А ты мог бы и помочь, вообще-то. Вы же тут все если не дальние родственники, то по крайней мере знакомые, – она надулась и надолго погрузилась в чтение писем. Гюнтер давно пообедал, помыл посуду, а она всё копалась в письмах, сиротливо поджав ноги. Наконец, Гюнтер бросил полотенце и сжалился.

– Ну что мне с тобой делать? Ладно, поможет «баба Маруся» твоему горю еще раз… Ты права, в деревне все и всё друг про друга знают, может, кто обмолвится. Только сначала мне нужно по своим делам съездить.

– А мне пока чем заняться?

Гюнтер подумал.

– На велосипеде ездить умеешь?

– Нет.

– Ну вот, учись.

Провожая взглядом удаляющуюся машину Гюнтера, Аня в задумчивости держала за руль сунутый ей в руки желто-белый велосипед. По каким таким делам отправился бы «выписанный» уголовник?.. Убивать каких- то троих людей, о которых говорили в магазине?

Да вообще… Что за глупости? Зачем ей этот велосипед? В последний раз она каталась на велике в детстве. Тогда ещё тормоз ножной был. Поставить его на место. Или попробовать разок?.. Аня закинула ногу и осторожно оттолкнулась от земли. Велосипед покатился. Ну, вроде бы, и ничего. Осталось только понять, как тут тормозить. Разбираясь в цифрах на руле, Аня не заметила, как подол ее платья попал в колесо велосипеда и запутался в спицах. Неожиданно что-то дернуло её назад, Аня чуть не упала и запрыгала на одной ноге по дороге. Поняв, что всему виной ее платье, она попыталась освободиться, но одной рукой у нее не получалось, а второй нужно было держать велосипед. Какой-то мужик бомжеватого вида, заметивший ее беду, поспешил ей на помощь. Аня уже начала привыкать, что без помощи местных не обходится ни один ее самостоятельный поход на улицу.

– Обожди, дочка, я подсоблю! – Ловко провернув колесо, он отцепил платье.

– Спасибо! – поблагодарила Аня и узнала его по «ухоженному виду» – этот тип рассматривал ее, когда она красилась в первый день на колонке. «Не суди человека по его платью, – подумала Аня. – Похоже, я уже запоминаю местных. Здесь в велосипедах даже бомжи разбираются.»

– К чему был этот цирк с велосипедом? – спрашивала Аня Гюнтера, когда они отправились наводить справки у местных.

– Маленькие радости. Ты боишься получать удовольствие от них.

– Так я и сейчас не получила.

– Этому нужно учиться.

– Зачем?

– Неужели ты во всем ищешь смысл? Если все свои действия совершать с конкретной земной целью, то зачем тогда вообще жить?

– Зачем совершать действия, если они не ведут к какой- то цели? Это глупо!

Гюнтер внимательно посмотрел на нее.

– Ты хоть попробуй. Просто скажи себе: я разрешаю смыслу отсутствовать! И тогда ты заметишь, что вся жизнь состоит из приятных мелочей. Птицы поют, облака плывут, колесо велосипеда подскакивает на мелких камушках… Приехали. Пункт номер один – дед Василий.

После Василия была баба Люся, потом баба Валя… Гюнтер спрашивал у старожил села, не знал ли кто Дмитрия, брата Анны Матвеевны с Иики. Но никто о таком не знал. Вариантов имен братьев Анны Матвеевны у всех интервьюируемых было столько, что хватило бы, казалось, на роту солдат, но Дмитрия среди них не было. Дела давно минувших дней про какого-то неизвестного брата никого не интересовали. Деревню взволновало иное событие, которого все так ждали: сработала ставка тех, кто утверждал, что после «выписки» уголовника первым помрет тракторист. Все разговоры сводились к одному:

– …нашли Кольку под собственным трактором на ремзоне. Полез ремонтировать, а трактор поехал.

– Алкаш твой Колька был, надо было трактор хоть на ручник поставить…

– Колька-то? Ты что, он уж три года, как в завязке! Не мог его трактор придавить! – громко спорили старушки.

– А чё он вообще ремонтировать-то полез? У него ж трактор новый!

– Ну конечно, вчера уголовник вышел, а сегодня Колька «случайно» под трактор угодил… Да никогда я не поверю!

В Аниной голове снова зашевелились подозрения: Гюнтер съездил «по делам», и вот теперь все обсуждают тракториста… Да ну, глупость какая-то. Она стряхнула с себя нелепые предположения. Что за дурацкие тайны она выдумывает!

Опрос населения не принес результатов, вернулись они ни с чем. Гюнтер, казалось, расстроился больше, чем Аня. Может, конечно, этот тракторист еще… В отличие от Ани, Гюнтер знал его лично. Ане не хотелось отвлекаться от поисков на нелепые сплетни и случайные совпадения. Глаза ее горели.

– Ничего страшного,