Неотразимая - Френсин Паскаль

– Привет, – сказала она, плюхнувшись рядом с ним на диван. – Что ты здесь делаешь в такую великолепную погоду?

– Прячусь, – признался он, посмеиваясь. – Возможно, я ошибаюсь, но, судя по звукам, на наш двор устроило налет племя апачей.

– Джес со всей театральной компанией?

– Угу, – Нед Уэйкфилд подмигнул. – И одно из двух – либо Джессику взяли в плен, либо как раз наоборот. Я голосую за второе.

Элизабет сделала удивленные глаза, но потом не выдержала и хихикнула:

– Ой, папа, ну хватит смеяться!

– А тебе не кажется, что я имею право немного посмеяться в выходные дни, после того, как всю неделю просидел в суде с самым серьезным видом? – И он старательно изобразил возмущение.

В дверях кухни показалась Элис Уэйкфилд – она готовила там напитки.

– Твоя сестра привела всю компанию, – пояснила она. Снаружи раздался вопль, потом последовал всплеск. – По-моему, это похоже на репетицию сцены в Перл-Харбор из «Отныне и навсегда».

– Пойду-ка надену купальник, пока еще всю воду не выплеснули, – сказала Элизабет, взбегая по лестнице.

– Тодд тоже здесь! – крикнула мать ей вслед.

Тодд! Во рту у Элизабет пересохло, и сердце заколотилось. Последние несколько дней они редко виделись – и у нее, и у него было много дел – и она по-настоящему соскучилась.

Ее подозрения казались ей теперь просто глупыми. Ну стоило ли так переживать из-за того, что Тодд хорошо относится к девчонке, с которой когда-то дружил?

Она представила, как поделится с ним своими опасениями. А Тодд рассмеется и скажет, что она совсем сошла с ума, если подумала, что он мог влюбиться в кого-нибудь еще – даже если этот кто-нибудь такой же ослепительный, как Пэтси. Потом он обнимет ее, и поцелуй перечеркнет все несчастья этой недели.

Элизабет торопливо натянула свой полосатый купальник и схватила полотенце, висевшее в ванной, которая была у них с сестрой общей. Выходя из ванной, она бросила быстрый взгляд на свое отражение в зеркале и сдернула круглую резинку, стягивавшую волосы в хвостик. Вот так. Теперь, когда волосы рассыпались по плечам, она выглядела более соблазнительно.

«Больше похожа на Джессику», – решила она, и в ее глазах вспыхнули искры какого-то тайного оживления.

Когда она открыла стеклянную раздвижную дверь во внутренний дворик, ее встретили дикие вопли и шумный плеск воды. На мгновение она ослепла от солнечного блеска, но затем открывшаяся перед ней сцена сфокусировалась достаточно четко.

Она даже слегка вскрикнула. В шезлонге во всем своем ослепительном, королевском великолепии растянулась Пэтси, а над ней, согнувшись, стоял Тодд. Она лежала на животе, и лифчик ее купальника был расстегнут. Медленными круговыми движениями Тодд втирал ей в спину крем для загара.

Вдруг он поднял глаза и встретился взглядом с Элизабет. Он выпрямился, как бы собираясь поздороваться с ней, но она уже убежала обратно в дом.

– Лиз, прошу, давай поговорим. Я хочу понять, что происходит.

Встревоженный голос Тодда доносился через закрытую дверь спальни, вызывая у Элизабет новый приступ рыданий. Зачем он прикидывается таким невинным? Наверное, считает ее совсем слепой.

– Я не желаю с тобой разговаривать, – донесся ее ответ, приглушенный подушкой, которую она положила себе на голову. – И наше сегодняшнее свидание отменяется!

Но Тодд был не из тех, кто легко сдается.

– Лиз, это глупо. Ты вела себя просто странно последние дни. С тобой все в порядке?

– У меня все прекрасно.

– Послушай, если ты из-за того, что я мазал Пэтси кремом для загара…

Все-таки до него дошло, что она не слепая, в конце концов!

– Мажь, втирай все, что хочешь. Меня это ни капельки не волнует!

– Лиз, ну это действительно просто глупо, – повторил он. – Это было просто…

Но Элизабет надвинула поплотнее подушку, чтобы не слышать его жалких оправданий. У нее больше не было сил слушать дальше. Доказательство было неопровержимым, ведь она все видела собственными глазами.

Вместе с тем, ей страстно хотелось поверить Тодду, дать убедить себя, что здесь какая-то нелепая ошибка. Но ведь это же бесполезно! Если внешность она унаследовала от матери, то от отца ей досталось железное чувство логики. Тодд, влюбленный в Пэтси, – это логично. И вообще, в его жизни было слишком много моментов, когда Пэтси можно вычислить абсолютно четко.

Она осторожно сдвинула с головы подушку и услышала звук удаляющихся шагов Тодда. Почему-то ей стало еще хуже. Она почувствовала себя покинутой, хотя сама велела ему уйти. Назойливо вертелась мысль о том, что если бы он действительно хотел убедить ее, то приложил бы больше усилий.

Внезапно дверь в ванную, которая соединяла спальни сестер, распахнулась. Оставляя мокрые следы, в комнату влетела Джессика и обняла сестру.

– Я пошла за полотенцем и встретила Тодда. Он сказал, что ты заперлась в своей комнате и ни с кем не хочешь разговаривать. Но я знаю, что ко мне это не относится! Ой, Лиз, что такое? Вы что тут, подрались?

«Тодд несправедлив к Джессике, – подумала Элизабет. – У ее сестры действительно доброе сердце, хотя порой и кажется, что это не так».

Однако она быстро высвободилась из влажных объятий Джессики.

– А тебе не кажется, что если человек не хочет с кем-то разговаривать, значит на то есть причины? – насмешливо спросила она, вытирая мокрые щеки.

– Должно быть, Тодд сделал что-то кошмарное, раз ты в таком состоянии. Знаешь, я всегда подозревала, что он свинья.

Элизабет не была уверена, что ей нравится, как Тодда называют свиньей, хотя сама готова была убить его в эту минуту.

Она вздохнула:

– Видимо, не стоит так уж винить Тодда. Я хочу сказать, что Пэтси… ну, достаточно только взглянуть на нее. Кто из ребят перед ней устоит?

– Тодд и Пэтси? – Джессика округлила глаза. – А я и не знала, что между ними что-то есть.

– Тодд встречался с ней до меня. Перед тем, как она уехала.

– Почему же я узнаю об этом только сейчас? Ради бога, Лиз, почему же ты мне раньше не сказала? – Ясно было, как она обижена тем, что Элизабет не доверилась ей.

Вдруг все повернулось так, что Элизабет стала утешать Джессику:

– Прости, Джес. Я собиралась тебе сказать. Но… просто ты была так занята с пьесой… и вообще. Я тебя почти не видела.

По правде говоря, Джессика была обычно слишком увлечена собственными романтическими подвигами, чтобы уделять внимание сердечным делам Элизабет. Но отношения между Тоддом и ее сестрой всегда вызывали у нее раздражение. И на то были две веские причины. Причина номер один: вначале она предназначала его для себя, а он предпочел ей Элизабет. Причина номер два: он отнимал у ее сестры чересчур много времени.