Если он порочен - Ханна Хауэлл

— Если его обвинят в государственной измене, это станет страшным ударом для его жены, для тети Милдред, — сказал наконец граф. — Дело в том, что она происходит из старинной военной династии. Мало того что она все потеряет… этот скандал наверняка повлияет на будущее дочерей Артура и тети Милдред.

— Именно поэтому люди из министерства не хотят предавать гласности эту историю. Вашу тетушку весьма уважают в обществе, и все прекрасно знают, как много сделали для Англии ее знаменитые предки. Более того, жены некоторых моих начальников входят в число ее подруг. — Леопольд улыбнулся уголками рта. — Могу по секрету сообщить вам следующее: имеется распоряжение, согласно которому ваша тетя и ее дочери ни в коем случае не должны пострадать из-за преступлений ее мужа. Что же касается самого Артура, то с ним в министерстве еще не определились окончательно. К сожалению, мы пока еще не все знаем о его деятельности. И как я уже говорил, нет необходимых доказательств.

— Ваши начальники знают, что я жив?

— Только двое из них. И как это ни печально, мы склонны считать, что у вашего дяди имеются рычаги воздействия и на некоторых из наших людей. Мы стараемся выявить и разоблачить их. Это требуется не только для того, чтобы пресечь деятельность Артура Кенвуда, но и для разоблачения французских шпионов, которые, судя по всему, обосновались в Лондоне. Ходя, конечно, и у нас есть свои агенты во Франции.

Граф нахмурился и пробормотал:

— Как жаль, что мой дядя не использовал свой талант во благо Англии.

Лео невольно рассмеялся:

— Боюсь, что такая служба, как у меня, не часто делает человека богатым.

— А для моего дяди богатство — это все, — со вздохом заметил Джулиан. — Боюсь, что мне придется пролить кровь своего родственника, — добавил он неожиданно.

— Будем надеяться, что это сделает за вас кто-то другой, — ответил Лео. — И если уж выбирать, то лучше его смерть, чем ваша или кого-то из ваших родственников.

Джулиан еще больше помрачнел и процедил сквозь зубы:

— Если честно, то я даже и сейчас с удовольствием бы с ним расправился. Да-да, без всяких доказательств.

Настойчивый стук в дверь прервал их беседу, и Джулиан вздохнул с облегчением; казалось, этот разговор совершенно лишил его сил. Кроме того, он боялся, что узнает от Лео еще что-нибудь о проделках дядюшки.

Взглянув на часы, граф понял, что означал стук в дверь. Настало время очередного визита его сына. И тут Джулиан вдруг почувствовал, что немного нервничает перед встречей с Хлоей. Более того, он сразу же сообразил, что именно его беспокоило. Было совершенно очевидно, что у него возник интерес к кузине Леопольда Уэрлока. Да, возник интерес, хотя он прекрасно понимал, что Хлоя не из тех женщин, с которыми можно флиртовать просто так, от скуки. К тому же он все еще был не свободен, пусть даже и порвал все связи с женой.

Тут Леопольд открыл дверь, и Джулиан тотчас же почувствовал, как сердце его подпрыгнуло в груди. Хлоя же, держа Энтони за руку, подвела мальчика к его кровати. Она замечательно смотрелась вместе с его сыном. Да. Замечательно. И это вызывало какое-то странное беспокойство. Оба они улыбались ему, а Джулиану в эти мгновения казалось, что кто-то нашептывает ему на ухо: «Твоя семья, твоя семья…» Невольно поморщившись, он мысленно отругал себя за глупые фантазии. Ведь семья предполагала брак. А жениться снова, освободившись от Беатрис, он не собирался. Наследник у него уже и так имелся, а в жене он нужды не испытывал. Правда, внутренний голос в этом усомнился, но Джулиан решительно его заглушил и строго сказал себе: «Тебе следует наконец-то образумиться».

— Вас все еще мучают боли? — спросила Хлоя, заметив, что он хмурится. — Могу принести лечебный чай, если хотите.

Джулиан заставил себя улыбнуться:

— Нет-нет, я в полном порядке. Просто размышляю над тем, что узнал от вашего кузена. Не очень-то приятные новости.

— А… понятно. — Хлоя взглянула на Лео. — Эти новости, вероятно, следовало преподносить мелкими порциями.

— Нет, вы не поняли, — возразил Джулиан. — Я очень даже рад, что ваш кузен выложил мне все сразу. Теперь мне ясно, что я должен делать. А что касается вашего травяного чая, то я с удовольствием выпью чашечку после ужина. Этот чай помогает действительно хорошо.

Улыбнувшись сыну, он спросил:

— Как дела, Энтони?

Вскарабкавшись на постель, мальчик сел рядом с отцом и начал рассказывать обо всем, что делал с того момента, как открыл утром глаза. Хлоя же вставляла слово-другое, чтобы внести ясность. И в какой-то момент Джулиан вдруг почувствовал себя счастливым — даже предательство Артура уже не казалось таким ужасным. Конечно, и присутствие Хлои подействовало весьма благотворно, но граф упорно этого не признавал. Более того, он даже старался пореже смотреть на Хлою. Снова улыбнувшись мальчику, граф сказал:

— У тебя был сегодня очень трудный день, не так ли?

Малыш энергично закивал:

— Да-да, это плавда. И у меня еще очень много всяких длугих дел.

Хлоя рассмеялась, но тут же, строго посмотрев на мальчика, сказала:

— Ты займешься делами после того, как поспишь.

Мальчик надул губы и заявил:

— Я совсем не устал.

Джулиан улыбнулся и осторожно подтолкнул сына к Хлое.

— Что ж, если не устал, то просто полежи и подумай о чем-нибудь.

Энтони вздохнул и спустился с кровати.

— Ладно, холошо, если так надо.

Малыш произнес эти слова с видом мученика, и Джулиан, взглянув на него, с трудом удержался от смеха. Хлоя же театрально закатила глаза и в это мгновение стала еще более привлекательной.

Когда Энтони и Хлоя вышли из комнаты, граф со вздохом откинулся на подушки. При мысли о том, что Артур и Беатрис хотели убить его сына, он невольно сжал кулаки и вполголоса выругался. Ведь вполне могло случиться так, что он никогда бы не увидел своего мальчика. И все из-за алчности Артура.

Тут граф вдруг вспомнил про Лео и, осмотревшись, увидел, что тот приближается к кровати. Усевшись на стул, Леопольд проговорил:

— Да, трудно представить, что этот малыш, едва родившись, чуть не стал жертвой злодеев.

— Очень трудно… — Джулиан взял со столика у кровати кружку с сидром и сделал большой глоток, чтобы смочить внезапно пересохшее горло. — Когда думаю об этом, то готов убить свою жену собственными руками. И дядю вместе с ней. От этих мыслей во мне просыпается зверь, вспыхивает слепая ярость…

— Нельзя давать волю гневу, — заметил Лео. — Мы должны действовать последовательно и хладнокровно.

Джулиан кивнул:

— Да, согласен. — Перед его мысленным взором возник Энтони, и он со вздохом пробормотал: — Только бы с сыном ничего не случилось.

— Что вы делаете?! Почему вы поднялись?!