Новенькая для коменданта - Дарья Сорокина

— Ой, да ладно вам, стали бы вы среди ночи искать кого-то для эфирного послания, и глаза у вас вон как горят. Точно запали.  О нас бы вы так фанатично точно не пеклись. Хорошенькая? Не отвечайте, скоро сам все увижу.

Я уже набрал воздуха, чтобы пригрозить Флитчату самыми страшными карами, как он, не дожидаясь, ответил:

— Не парьтесь, господин ректор, не скажу я никому. Вы же и мой секрет теперь тоже знаете про Ритти. Даже полегчало, да? — он грустно улыбнулся и прикрыл глаза. — Как же хорошо, когда кто-то ещё в курсе. Ужасно держать всё это в себе.

Не стал с ним спорить. Отчего-то под другим углом увидел своего студента. Надо же, как оно бывает в этой жизни. Только я не запал. У нас действительно проблемы с кадрами, а девчонка сама глупо подставилась, я не виноват.

Записали эфир с первого раза. Теперь у меня есть тот, кто поможет мне с подарком для Генри. Он же хотел посмотреть живую картинку. Отпустил Тайриса, взяв с него обещание не подглядывать больше за Ритти и молчать о нашем ночном сговоре, со своей стороны я дал ему слово, что отправлю их вдвоём на уборку в аудиторию метеомагии. Флитчат просветлел, и я с лёгким сердцем закрыл за ним дверь. Столько счастья в глазах студента, которого заставлю драить огромный кабинет, я не видел ещё никогда.

В этот раз камин зажёгся черным пламенем без проблем. Вложил в огонь своё письмо и следящий браслет Нуриджа. Впервые за все время работы я с радостью отправляю кого-то на исправительные работы.

До встречи, Алоиза Иксора Нобераль. Надеюсь, ты мечтала именно об этом.

Снова передо мной лежало несколько нераспечатанных конвертов, и снова я не знала, с какого начать. С другой стороны, я ректору Дайхарду тоже отправила два письма, вот он на оба и ответил. Этикет. Простонала, вспоминая свою ночную запись эфира. Я же в платье это проделала? Не в панталонах же? Нет, Алоиза, не обольщайся, именно в панталонах ты ему и явилась из камина.

С тоской взглянула на своё полегчавшее запястье. Браслета больше не было, значит, Гидеон четко озвучил своё решение. Но почему же два конверта! Паника и догадки мешали успокоиться. В первом письме он принял меня, а после я отправила ему свой нетрезвый эфир в неглиже, и он передумал. Так и есть. Ну хоть порадуюсь напоследок, все равно сегодня меня ждет унижение от проигрыша, скорая свадебка и нагоняй от папеньки. Вдруг у моего благоверного детородный орган отвалился вчера. Если бы…

Разорвала первый конверт.

Уважаемая Алоиза Иксора Нобераль...

Я аж сморщилась от собственной грозной фамилии. Ничего, скоро я буду не такой уж грозной Леминбрюк.

У меня нет ни единого сомнения в ваших выдающихся талантах и знаниях…

Уже от одной этой фразы намокли глаза, потому что она всегда подразумевает жирнющее “Но”.

… но Академия Нуридж вынуждена отказать вам в должности.

Та-дам! Академия вынуждена отказать? Серьёзно? О нет, Гидеон Дайхард, отказали мне только что вы, а не ваша академия.

Далее он ещё долго распинался и расписывал, какая я замечательная, умная и талантливая, что он прочитал все мои научные труды и публикации в вестницах. Лжец! Наверняка стелет газеты с моими статьями в лоток коту, или в клетку к хомячку. У такого малодушного мужчины точно хомячок тотемное животное, раз его папенька мой сумел напугать и продавать.

Отбросила письмо с гадким чувством, что меня не на работу не приняли, а отказали после предложения руки и сердца. Он так аккуратно подбирал слова, что стало только хуже. Я даже внутрь заглянула в пустой конверт. Кольца нет? Даже странно!

Рухнула ничком на постель в тщетном желании помереть или разреветься, но даже с этим у меня сегодня не клеилось. Щеки жгло от злости и стыда, а не от рыданий. Почему никто не может написать прямо и честно?

Мы боимся вашего отца, извините.

Тогда я смогла бы ткнуть в эти строки папеньку и аннулировать наше пари. Но нет, никто не сознаётся. Гневно пыхтела в матрас, вызывая слезы, как разорившийся фермер дождь. Как же все меня раздражает, запах постели, невесть откуда взявшийся насморк. Хотя не невесть откуда, я вчера на себя пару литров воды вылила и все грамоты попортила, а ещё у меня ужасно нога чешется. Потянулась, чтобы пошкрябать зудящее место ногтями, а натолкнулась на что-то твёрдое.

Резко села и потянулась к лодыжке. Её обхватывало устройство, напоминающее мой браслет для пари. Постучала по металлу ногтем, покрутила в поисках застёжки. Не было её. Украшение было цельным. Папенька успел навесить, чтобы не сбежала? Но я бы и не смогла после проигрыша в магическом споре. Это нерушимая клятва, зачем ему?

По затылку стремительно разливалось тепло, когда я увидела то, что мне было нужно: крохотную гравировку. Величественная крепость на утесе, такая же как на печати. Сравнила со вторым письмом, даже не пытаясь унять радостного крика. Кольца нет, но Гидеон Дайхард прислал мне что-то другое. Может, он тоже азартный игрок и решил заключить со мной интересное пари? Я готова! Ко всему готова.

К этому я была не готова… Едва я сломала печать на конверте, как из него материализовалась суровая фигура Гидеона Дайхарда. Он стоял в полный рост на моей постели, сцепив руки на груди и грозно смотрел прямо на меня своими черными, как сама тьма глазами.

— Алоиза Иксора Нобераль, — неотвратимо сообщил мне умопомрачительный баритон, и я пропищала ошарашенное:

— Я!

— С этого дня вы находитесь на испытательном сроке в академии Нуридж по обвинению в покушении на здоровье и честь Боварда Перси Леминбрюка. Приговор вступает в силу немедленно, у вас есть неделя, чтобы добраться до академии вовремя, иначе к вам будут применены дополнительные санкции. Попытаетесь сбежать или снять браслет —лишитесь магии на три года и получите реальное тюремное заключение сроком до шести месяцев.

Карту, список необходимого и пропуск вы найдёте в конверте.

По приезде представите ваш учебный план по общей теории и практике Метеомагии и Метеорологии для студентов пятого и шестого курсов, а так же вводный план по силам природы для начального звена.

С уважением, Гидеон Дайхард, комендант исправительного заведения Нуридж.

Он едва заметно склонил голову и готова поклясться, подмигнул мне. Я сошла с ума? У меня лихорадка, и все это мне лишь грезится. Вскочила на ноги и приблизилась к изображению. Ректора замер, но его волосы и одежда все ещё слегка колыхались. Протянула руку, и картинка пошла лёгкой рябью. Безумно красивый и мастерский эфир, словно живой мужчина в моей спальне.

— Спасибо вам за оказанную честь, господин Дайхард, — шутливо ответила ректору, гипнотизируя его губы. — Могу я поблагодарить вас за доверие и понимание?

Сделала вид, что кладу ему руки на плечи. Как он ловко придумал с наказанием. Теперь папенька ничего не поделает. А про испытательный срок Гидеон же для красного словца сказал?