Испытание Адом - Дэвид Марк Вебер

– Абрамович Карла!

– Я! – откликнулась женщина из задней шеренги. Стоявшие впереди расступились, чтобы пропустить ее и ее сундучок.

– Картер, Джонатан!

В этот момент старпом ввел в штабную рубку трех офицеров: лейтенант-коммандера, лейтенанта и младшего лейтенанта. Обернувшись к ним, Трумэн выключила монитор.

– Наши новички, мэм, – доложил коммандер Хотон с не столь сильным, как у боцмана, но все же заметным грифонским акцентом.

Склонив набок увенчанную шапкой золотистых волос голову, капитан Трумэн устремила пристальный взгляд на выстроившихся в шеренгу перед ее столом офицеров. Глаза их лучились столь жгучим любопытством, что она не сумела сдержать улыбку.

– Лейтенант-коммандер Барбара Стахович прибыла для дальнейшего прохождения службы, – отрапортовала первой сероглазая женщина с каштановыми волосами.

Кивнув, Трумэн перевела взгляд на второго.

– Лейтенант Майкл Гирман прибыл для дальнейшего прохождения службы! – доложил темноволосый и темноглазый, худощавый, слегка сутулившийся и, судя по всему, до крайности заинтригованный мужчина.

Кивнув и ему, капитан повернулась к третьему.

– Лейтенант Эрнест Такахаши прибыл для дальнейшего прохождения службы!

Самый младший из новоприбывших, Такахаши был невысок ростом, жилист и отличался еще более смуглой кожей и темными глазами, чем Гирман. Как и остальных, его одолевало любопытство, однако держался юноша с непринужденной уверенностью человека, привыкшего с ходу вникать в суть любых обстоятельств.

– Вольно, – скомандовала Трумэн и, с улыбкой повернувшись к помощнику, спросила: – Надеюсь, Джон, все сопроводительные документы в порядке?

– Так точно, мэм. Бумаги у вашего йомена.

– Хорошо. Старшина Мэнтут, как обычно, оформит все в лучшем виде.

Капитан снова обернулась к новичкам и указала рукой на стоявшие у дальнего конца стола стулья:

– Присаживайтесь.

Офицеры повиновались. Трумэн откинулась в кресле, рассматривая подчиненных и припоминая их послужные списки, с которыми уже успела познакомиться.

Стахович считалась блестящим специалистом по ракетному бою, она уже успела побывать командиром ЛАКа, что было просто замечательно. Ее предполагалось направить в штаб капитана второго ранга Жаклин Армон, но и Трумэн рассчитывала время от времени эксплуатировать ее опыт. В данный момент Барбара держалась напряженно, почти нервно, но ее можно было понять. Ни она, ни кто-либо из ее товарищей не получили не только разъяснений, но даже сколько-нибудь внятного намека на характер будущих служебных обязанностей. Отсутствие иллюминаторов на транспортном челноке не позволило им увидеть корабль, на борт которого они поднялись, а уж в том, что это не обычный корабль, они уже не сомневались.

Гирман, в отличие от Стахович, выглядел почти не обеспокоенным. Разумеется, он был глубоко и серьезно заинтригован, но тревоги, похоже, это у него не вызывало. Трумэн отметила про себя сосредоточенность молодого офицера и обратила внимание на загар – без сомнения, результат пребывания в физиотерапевтических соляриях Реабилитационного центра. Незаметно присмотревшись к нему, еще когда он входил в кабинет, Элис не заметила никаких признаков хромоты, а ведь в первой битве при Найтингейле, когда огонь хевов вывел из строя супердредноут «Равенспорт», Майкл лишился ноги. На «Равенспорте» Гирман исполнял обязанности третьего инженера, а до того, еще младшим лейтенантом, провел год в качестве бортинженера ЛАКа.

Что касается Такахаши, то младший лейтенант попал сюда потому, что, невзирая на некий, весьма неприятный, инцидент, имевший место во время испытаний на тренажере, закончил летную школу Крескин-филд первым на своем курсе, а по окончании Академии проявлял себя наилучшим образом за рычагами любого легкого летательного аппарата, каким ему выпадало управлять. До последнего времени он занимал должность командира подразделения штурмовых шаттлов, приписанных к десантному транспортнику «Лойцен». Там его способности пилота-виртуоза получили широкое признание. При других обстоятельствах ему пришлось бы отслужить на «Лойцене» еще не меньше года, но запросы Трумэн и проекта «Анзио», нуждавшихся в одаренных офицерах, считались первоочередными.

– Хорошо, – сказала наконец капитан, нарушив молчание прежде, чем оно стало пугающим. – Прежде всего, позвольте мне приветствовать вас на борту «Минотавра».

Стахович моргнула, и Трумэн кривовато улыбнулась.

– Корабль ее величества «Кэндис» действительно существует, – заверила она собеседников, – только я сомневаюсь, что кто-нибудь из вас туда попадет. Он тоже представляет собой опытный образец, но это ремонтный корабль, а не боевой. В настоящее время он придан станции «Вейланд» в качестве учебно-тренировочного судна. На нем готовят персонал для кораблей этого класса, и он почти непрерывно совершает внутрисистемные рейсы: должны же новички практиковаться. Его штатный персонал насчитывает шесть тысяч человек, что, в сочетании с постоянными отлучками с базы, делает эту посудину идеальным прикрытием. Не вызывает лишних вопросов то, что челноки отправляют так много народу на такой большой ремонтный завод. В конце концов, профессиональный состав команды должен подвергаться ротации, хотя бы в связи со сменой специфики ремонтных заказов.

Трумэн умолкла, чтобы дать младшим офицерам возможность осмыслить и осознать услышанное. Они задумчиво переглядывались, а она, наблюдая за ними, сравнивала их поведение с реакцией других новичков. Эти пока ничем не выделялись среди прочих.

– Столь серьезные меры по обеспечению секретности не случайны, – продолжила она после непродолжительного молчания. – Через несколько минут коммандер Хотон, – капитан кивнула русоволосому кареглазому старшему помощнику, севшему по правую руку от нее, – позаботится о том, чтобы всех вас представили командирам соответствующих подразделений, которые более подробно ознакомят каждого с тем, чем мы тут занимаемся, и с кругом его обязанностей. Но у меня есть обыкновение проводить со вновь прибывающими офицерами краткую предварительную беседу, так что устраивайтесь поудобнее.

Офицеры постарались принять непринужденные позы, что вызвало у капитана легкую улыбку. Трумэн подалась вперед, сложила руки на столе и продолжила:

– «Минотавр» представляет собой первый, экспериментальный образец корабля новейшего класса. Я понимаю, что у вас не было возможности увидеть его до того, как вы поднялись на борт, поэтому прошу, полюбуйтесь.

Она нажала клавишу терминала, и над столом возникло идеально четкое голографическое изображение. Все три головы тут же развернулись к нему. Стахович прищурилась от удивления.

Трумэн ее за это не винила: видеть такое сооружение не доводилось никому, кроме участников проекта. «Минотавр», несомненно, являлся военным кораблем – об этом можно было судить по характерным молотовидным носовым и хвостовым оконечностям – и имел массу покоя почти в шесть миллионов тонн. Таким образом, по массе корабль следовало бы отнести к классу дредноутов, однако даже с первого, беглого взгляда становилось ясно, что с обычным дредноутом его роднят только размеры. Вдоль бортов «Минотавра» тянулись ряды расположенных в необычном порядке огромных люков непонятного назначения, никак не походивших на стандартные бортовые орудийные порты.