Чайник мятежности - Николай Гончар

нагнулся, сорвал травинку, сунул её в уголок рта и стал смотреть в небо расфокусированным взглядом, делая вид, что вокруг меня никого нет, и я сижу и думаю о чём-то философско-высоком. На самом деле, думаю я о другом: как бы не зарваться и не пережать. Я знаю, что им нужно и что они спешат, а они не знают меня. В этом моё преимущество. На деле довольно шаткое и вообще единственное. Здесь многие вопросы принято решать силой: кто сильнее, тот и прав. И если конфликт перейдёт в острую фазу, быстро выяснится, что ничего сверхособого я из себя не представляю. По крайней мере пока что. По крайней мере против этой толпы. А значит что? Не надо переводить в острую фазу! Но и ездить на себе давать нельзя — как себя поставишь, так потом и будут относится. Поэтому если нахамили, надо вернуть хамство обратно, хотя бы в тех же пределах. Но пережимать нельзя!

Поэтому, нацепив на себя маску загадочной отрешенности, сижу и жду развития событий, изображая из себя то ли адепта в изгнании, то ли вообще принявшего облик человека Архонта. Развитие не заставило себя ждать. Среди всадников раздались смешки, девушка и вовсе рассмеялась, а усач побагровел и выхватил меч.

Не меняясь в лице, со скучающим видом я одновременно встал с пня и одним движением тоже достал меч. Почувствовал: вышло органично. Даже, наверное, красиво. Мечом я владеть умею. Как ветеран-инвалид с поломанными руками, с похмелюги, после несвежей браги, на следующий день после получения мизерной пенсии за то, что 40 лет назад был комиссован из армии по причине потерянных в сражении ног. Если что — это цитата. Не точная, но примерно так комментирует мои достижения в мечевом бое Хоук, мой наставник. Меня он правда просит так его не называть, ибо с его точки зрения я опозорю его имя, ну да он троллит. Я надеюсь. В общем, каким-нибудь крестьянам или даже средней паршивости солдатам я и на самом деле мог бы без проблем надавать по шее, но поскольку передо мной на коне сидит не средненький солдат, а вполне себе настоящий воин, который с детства готовился к войне и занимался этим всю жизнь — мои шансы на победу не стопроцентны. Почему я думаю, что он такой? Другого бы не взяли в сопровождение к цаце в цветастом платье, на котором огнём сверкает одна интереснейшая штукенция, очевидно же. Но в моем плане нет боя, а недостаток опыта в битве я собираюсь компенсировать другим.

Вытаскивать и держать меч так, как будто бы я с ним родился и вообще одно целое — я тренировался отдельно. Когда я попросил Хоука дать мне несколько уроков именно в этом плане — он ржал как сумасшедший. По его мнению, все это бред сивой кобылы и никак не может пригодиться. Мол, не важно, как достать меч, главное — быстро, не запутавшись (бывает и такое у некоторых) и быть готовым к бою. Хорошо ему говорить. Ему-то меч вообще вытаскивать не надо. Хороший он дядя, в целом, но кое в чем конкретно не догоняет. Пустить пыль в глаза иногда важнее, чем даже реально что-то уметь. Нет, любые знания и умения — это хорошо, кто спорит. Но политику и влияние людей друг на друга никто не отменял, иногда действительно нужно переть нахрапом, но в некоторых ситуациях надо действовать тоньше. Потому Хоук, и не задержался в сотниках надолго, не смог обходить острые углы, спровадили его из столицы несмотря на заслуги и не особо преклонный возраст под каким-то сомнительным предлогом в эту глухомань. Нашу глухомань. А быстро я её своей признал. Вокруг лезвия моего клинка стала разгораться синяя аура, сначала еле видно, но с каждой секундой цвет синего льда искрил всё ярче.

— Господа, господа, нам нет нужды ссориться! Остыньте, прошу вас!

Ну вот, уже господа. Минута прошла от «эй, крестьянин». Не прав Хоук. Очень важно уметь себя подать. Все еще держа в руках оружие, мы пободались с усатым взглядами, я спокойным, (хотя внутри было очень неспокойно), он яростным.

— Мисс потребовала деэскалации конфликта. Предлагаю так и сделать, ну либо перенести наши разногласия на потом, — я закинул меч в ножны, так же, как и вынул — красиво-плавно одним движением. Столько вечеров на это потратил — вот и пригодилось. Не первый раз, кстати.

До усатого похоже дошло, что, несмотря на неприглядную одежду, крестьянином я быть никак не могу: у того не может быть меча, да еще магического, к тому же синего, крестьянин навряд ли бы остался таким спокойным при его наезде и не испугался целого отряда, крестьянин точно не знает слов типа «деэскалация конфликта». Как мне кажется, и сам усатый их не знает. Но интуитивно понимает, о чем речь, и тоже убрал свою железяку, кстати, тоже синюю, сообразил, что где-то ошибся.

— Прошу прощения за Итона! Мы очень спешим, и он допустил бестактность. Давайте начнем диалог с чистого листа и представимся друг другу! Меня зовут Лейна. Лейна Ро. А вас?

— Андрей.

— Ты что, фатуи? — тут же вмешался в наш разговор Итон. — Госпожа, это фатуи! Я точно знаю, только у них такие странные имена, Андрей, Михаил, Павел, Владимир, Николай, Дмитрий, Сергей, или упаси Архонт — ОЛЕГ! Особенно ОЛЕГ! Это же вообще не имена людей, это имена порождений Бездны!

Народ в отряде заметно напрягся. Теперь все, кто был в свите Лейны, положили руки на оружие и стали озираться, то ли пытаясь высмотреть засаду, то ли порождений Бездны, которые появятся с минуты на минуту и нападут.

— Это правда? — Лейна, похоже, была единственная, кто не испугался, — вы — фатуи? Или просто из Снежной?

Я дернул плечом, мол: понимай, как знаешь.

— Моё имя Андрей, я не собираюсь от него отказываться, чтобы кто-то вокруг спокойнее себя чувствовал. — Я