Сказки Заколдованного Замка - Игорь Стрелков

— Да ну? — усмехнулся Вершигорн уже в полный голос. — Кто же с болота будет по-человечески вещать? А что говорит?

— Да вот всё «позови да позови короля»! Каждые пять минут! Да ещё таким противным голосом, — сплюнул солдат. — А как его позвать? Что сказать? Наш государь, всем известно, ни в какую нечисть не верит. Я сам несколько лет назад пять палок от ротного командира получил по «мягкому месту» только за то, что рассказал, как перед дальним походом к гадалке ходил. А тут дело не пятью, а пятью десятками палок пахнет. Стой! Слушай: вот опять…

— Слу-у-у-уживы-ы-ыЙЙЙЙ!!! Позо-о-о-в-и-и короля-я-я-я! — тонко завыл над болотом противный надтреснутый голосок.

— Дай-ка свой арбалет, — тихонько попросил король солдата. — Сейчас узнаем, кто тут моих воинов пугает. Когда-то я «на звук» стрелял неплохо, — а потом (уже в полный голос) добавил, обратившись в сторону «шутника»: — Ну, я король. Пришёл. Кто спрашивает?

— Ах, Ваше Величество! Как я рад, что вы столь быстро соизволили снизойти к моим призывам. Признаться, полагал, что ночи три придётся в болоте сидеть. Коленопреклоненно прошу выслушать… ОЙ! — тугая тетива арбалета коротко зазвенела…

— Как ты там, разговорчивый наш? — не особо ожидая ответа, осведомился Вершигорн, вернув разряженный самострел испуганному (только теперь узнавшему своего повелителя) гвардейцу.

— Благодарю за заботу, Ваше Величество. Прекрасный выстрел! Не будь я столь искушён в ловле стрел, пришлось бы долго лечиться — даже каменная шкура не помогла бы. Но всё же хочу заметить, что стрелять по лягушкам из арбалета — грубейшее нарушение традиций. Ваши далёкие предки предпочитали обычный лук.

— А ты кто такой будешь? — поражённый Вершигорн совсем опешил.

— Как кто? Сказок не читали, что ли? Принц-Лягушонок!

— Нет… В детстве дедушка пытался заставить, но я всё равно не читал эту галиматью. Я арифметикой увлекался. Ни про какого принца-лягушонка не знаю.

— Ваше Величество, — зашептал на ухо солдат-караульный. — Это иноземная сказка. У нас в деревне всё больше про Царевну-Лягушку рассказывают — она и вправду на болотах стрелы ловит, а тех, кто за ними придёт, жениться на себе заставляет. А про Принца-Лягушонка я тоже слыхал, но тот вроде в колодце обретался. Его женщинам ловить положено.

— А ну-ка, освети себя! — собравшись с мыслями, приказал король невидимому собеседнику. — А то как я проверю, что ты принц, да еще и лягушка?

— Справедливое требование, Ваше Величество! Сей момент! — проквакал голос. И в ту же минуту с разных сторон к его источнику поспешно потянулись светящиеся холодным неживым светом болотные огоньки (у короля аж мороз прошёл по коже от суеверного ужаса). Собравшись вместе, огоньки соединились в шар с куриное яйцо размером и свет их сразу усилился.

— Мать честнАя! — изумлённо выдохнул караульный. Освещённое колдовским светом, на кочке восседало существо, отдалённо похожее то ли на огромную жабу, то ли на ящера со старинных гравюр — пучеглазое, бородавчатое, с большую кошку размером. На удлинённой (вовсе не лягушачьей) голове, без всякой шеи переходящей в тело, криво сидела маленькая золотая корона, а в тонких трёхпалых лапках чудовище сжимало пойманную арбалетную стрелу.

— Что-то не больно ты похож на лягушку! — как ни был поражён Вершигорн, но старался держать себя в руках и внешне оставаться столь же невозмутимым, как обычно.

— Что поделать. Сильно болел в детстве, — смущённо отвёл глазки назвавшийся Принцем-Лягушонком монстр. — Наследственность плохая опять же. Впрочем, я не для этого искал встречи с королём. У меня для вас важные известия о дочери.

— Говори! — подался вперёд Вершигорн.

— Да будет известно Вашему Величеству, что принцесса Фаэтина жива и находится в добром здравии! Она заточена навеки в башне Заколдованного Замка, принадлежащего лорду Ординарусу — жуткому чёрному колдуну, сильнее которого нет во всём королевстве. Никто из людей не сможет даже увидеть замка и тем более освободить королевну, если он не является истинным героем и рыцарем. Только по-настоящему благородный, бесстрашный, красивый душой и телом, обладающий умом и талантами воитель, непременно влюблённый в Фаэтину, может попытаться одолеть чёрного колдуна и вызволить возлюбленную.

— Чушь! Я сам освобожу дочь! У меня хватит пушек, чтобы не оставить камня на камне от любого замка, и достаточно солдат, чтобы притащить на эшафот самого сильного колдуна, — надменно заявил король. — К тому же я, кажется, собрал достаточно бездельников, заявивших, что они сильны в волшбе, чтобы открыть моему войску эту проклятую колдовскую дорогу.

— Не сомневаюсь в храбрости и дальновидности Вашего Величества, — вежливо поклонился Принц-Лягушонок. — Однако сегодня вы уже убедились, что, куда бы ни направился ваш отряд, он всё равно утыкается в Путевой Камень. Не сомневаюсь, что так будет происходить и далее. Все эти подмастерья и недоучки (больше половины из которых вообще ничего не понимают в магии и только дурят людям головы) вряд ли помогут хотя бы обнаружить сокровенную крепость, не говоря уж о её штурме. Впрочем, если я оказался недостаточно убедителен, то воля ваша. Мне осталось только откланяться.

— Постой! — засомневался король (события последних безумных дней и ночей сильно поколебали его железный рационализм). — Подожди. Расскажи подробнее, как и что я должен сделать, чтобы дочка вернулась во дворец?

— А награда будет? — вдруг особенно вкрадчиво поинтересовался Принц-Лягушонок. Король вопросительно взглянул на соседа-караульщика. Тот, поняв без слов, принялся торопливо разъяснять:

— Обычно принцы-лягушата требуют себе в жёны принцессу. А когда их целуют — превращаются в прекрасных юношей. Но после этого им ещё полцарства в приданое надо отвалить.

— Извините, что подслушал, — перебил шёпот охранника болотный монстр. — Но на руку и сердце Фаэтины я вовсе не претендую, как и на половину вашего замечательного королевства. Мои запросы куда скромнее.

— И что же ты просишь за помощь?

— Бочонок свежего пива в день — пожизненно! Начиная с сегодняшнего дня! — с жаждой в голосе квакнуло чудище.

— Ну-с, Краставац, докладывай. Как справился с заданием? — рыцарь-маг рассматривал только что вернувшегося в замок трэльфа с подозрительной ухмылкой, а в его голосе явно слышались ехидные нотки. Заподозрив неладное, «женская половина совета» — Фаэтина и Вестика также принялись внимательно разглядывать бывшего эльфа и сразу заметили изменения в его облике.

Во-первых, Краставац сильно потолстел в своей средней и нижней части. Сейчас он по форме больше напоминал не огурец, а зрелую грушу. Во вторых, заляпанная болотной грязью и тиной кожа чудища ещё больше позеленела, а сам он постоянно покачивался из стороны в сторону.

— Фу-у-у! — сморщила носик Повелитика и переместилась подальше от трэльфа. — Как можно выпить столько пива?