Миссия супергероев - Кирилл Кащеев

– Вадик! – окликнул его знакомый голос, и он увидел бегущую к нему Кисоньку. – А ты почему один – Катюша что, сильно обиде…

– Я не один, – торопливо, чтобы не дать Кисоньке закончить, перебил Вадька. – Я вот… – он быстро кивнул на остановившуюся впереди училку. – С нашей учительницей по литературе.

Кисонька, умница, мгновенно все поняла:

– Ты занят! – с видом глубочайшего разочарования протянула она. – А ты нам так нужен – задание по информатике делать. Мы без тебя не разберемся…

– Какая у тебя симпатичная девушка, Вадик, – сказала Елизавета Николаевна, внимательно оглядывая светлую Кисонькину курточку, сапожки на высоком каблучке, сумочку в тон сапожкам и подхватывающий ярко-рыжие, тщательно завитые волосы шарф из пушистого меха.

– Она не моя девушка, – пробормотал красный как рак Вадька.

– Я не его девушка. Мы просто друзья, – невозмутимо выдерживая взгляд литераторши, сообщила Кисонька и очень-очень спокойно, словно всегда это делала, взяла Вадьку под руку. А потом еще более невозмутимым тоном добавила: – Моя сестра – его девушка.

Вадька судорожно дернулся и чуть не плюхнулся прямо на мокрый асфальт.

Зато литераторша рассмеялась:

– Сейчас пойдешь к своим девушкам и их сестрам, – насмешливо поглядывая на Вадьку, сказала она. – Только поможешь мне немножко… Ты тоже присоединяйся, если хочешь, – кивнула она Кисоньке. – Это недолго.

– С удовольствием, – светски согласилась Кисонька. – Что за дело?

– Загадочное и романтическое, – таинственно понизила голос Бедная Лиза и уже обычным тоном добавила: – Нужно выяснить, что с девочкой, которую мы собираемся на литературную олимпиаду послать, а мне вроде как неудобно… Вот я и попросила Вадьку сыграть роль настоящего сыщика! Когда ему еще подвернется такая возможность!

На лице Кисоньки не дрогнул ни один мускул:

– Действительно – когда? – сказала она и, так и держа Вадьку под руку, пошла рядом с ним.

Вадька вышагивал, будто жердь проглотив, напряженно держа на отлете локоть, на котором небрежно лежали Кисонькины пальчики с покрытыми бледно-розовым лаком ноготками.

– Расслабься, – бросила ему Кисонька. – Или вы с Муркой никогда под руку не гуляли?

– Ты зачем сказала, что Мурка – моя девушка? – зашипел в ответ Вадька.

– А что, на самом деле она не твоя девушка? – холодно спросила Кисонька.

Конечно – нет! – хотел было вскричать Вадька и… промолчал. И не только потому, что зеленые глаза Кисоньки вдруг стали злыми и колючими. Просто… он не знал, что отвечать. Он… никогда об этом не задумывался. Мурка – его девушка? Ответ «нет» показался ему неприятным. Но сказать «да» было просто немыслимо!

– Я не собираюсь это обсуждать! – отрезал он, в точности как его мама, когда она запрещала Катьке красить глаза или натравливать Евлампия Харлампиевича на вредных одноклассниц.

– Правильно, – неожиданно согласилась Кисонька и заулыбалась. – И не надо! Даже со мной, – с легким сожалением добавила она.

Нет, все-таки девчонки произошли от другой породы обезьян, вздохнул Вадька.

– Вот мы и пришли! – сообщил веселый голос училки. – Вы готовы к своей миссии?

Из-за размышлений о своих отношениях с Муркой (его девушка, надо же!) полностью отключившийся от окружающего мира Вадька очнулся и огляделся.

Они стояли посреди ярко освещенного солнцем проходного двора… точно напротив квартиры с отдельным входом, кованой оградой и пристройкой красного кирпича. Из-за плотно закрытых дверей тянулся жалобный двухголосый собачий скулеж. Вадька и Кисонька испуганно переглянулись.

– Как зовут эту девчонку, которая не пришла сегодня в школу? – дрогнувшим голосом спросил Вадька.

– Аней! – охотно ответила учительница.

– Аниного папы, Егора Викторовича, дома нет – он на «Южмаше» работает, там у них строго, – деловито объявила Елизавета Николаевна. – Знаете, чем наш «Южмаш» занимается? – по известной учительской привычке проверять учеников строго поинтересовалась она.

– Ракеты делает. С ядерными боеголовками. Для атомной войны, – не отрывая взгляда от квартиры, прозванной Катькой «собачьей», рассеянно обронила Кисонька.

– Ой, нет, что ты! – переполошилась учительница. – Это раньше, когда мы были так называемым закрытым городом! Они уже лет десять этим не занимаются. Они на космос работают! С Америкой сотрудничают, с Бразилией, Египтом. Придумали такую систему, что можно стартовать в космос без специального космодрома – с поверхности моря, например, или из джунглей! В общем, пока ее папа там из джунглей стартует, вы Аню расспросите… – деловито закончила она. – Я вас тут подожду. – Литераторша кивнула на тот самый врытый в землю столик, под которым, судя по рассказу Катьки, она пряталась от Лысого и Репанного. – Главное, я должна точно знать, как с олимпиадой, будет Аня участвовать в ней или нет…

«Главное, узнать – есть вообще эта самая Аня или ее нет!» – мысленно не согласился с ней Вадька. Литераторша еще что-то им втолковывала, но Вадька уже решительно двинулся к кирпичной пристройке. Кажется, появился шанс разобраться со вчерашним загадочным происшествием!

– Катька видела, как девчонку похитили, через час отец ее сказал, что она дома, а сегодня она не пришла в школу, – тихо, чтобы не услышала оставшаяся позади учительница, пробормотал он. – Или она и правда заболела, или… Катька все правильно видела.

Кисонька согласно кивнула и надавила на звонок.

Дверь в пристройку распахнулась без всяких вопросов – видно, «кто там» здесь приберегали для ночного времени. На пороге стоял тот самый высокий немолодой мужчина, который вчера объяснил растерянной Катьке, что будто бы похищенная девочка Аня спокойно спит в своей кровати. Литераторша напрасно рассчитывала на «южмашевские» строгости – папа оказался дома. В свете дня он казался старше, чем вчера. Мужчина поглядел вопросительно на неожиданных гостей, и тут Вадька сообразил, почему тот показался ему таким старым, – у него был совершенно пустой, словно бы мертвый взгляд.

– Мы… э-э… мы… – как Катька вчера, проблеял Вадька, вдруг сообразивший, что он понятия не имеет, что говорить. Не ляпать же снова, один в один с сестрицей: «Мне Аню!». – У нас… э-э… школа…

– А у меня работа, – ответил мужчина. – Перерыв заканчивается, мне уходить пора. – И он сделал попытку захлопнуть дверь перед их носом.

– Извините нас, пожалуйста, – очень вежливо сказала Кисонька, при этом совершенно бесцеремонно придерживая дверь за ручку. – Он хотел сказать, что мы пришли проведать Аню.

– Надо же, какие замечательные друзья! – зло фыркнул собеседник, и видно было, что его такая дружеская забота совсем не радует. – Один день девочка пропустила – и, бросив все дела, ее примчались проведывать! Только знаете что, ребятки? – Он перевел взгляд с Вадьки на Кисоньку и обратно. – Я неплохо знаю Аниных друзей. Вас я в первый раз вижу! – И он снова попытался закрыть дверь. Створка дернулась… и не поддалась – Кисонька вцепилась в ручку мертвой хваткой. И при этом она еще умудрялась изображать смущение!