Звездная академия. Как соблазнить адмирала - Наталья Косухина

– Каждый раз поражаюсь этому зрелищу. Все три Звездные академии невероятно красивые. Они символизируют величественность и незыблемость и построены из гранита, который обладает такой прочностью и износостойкостью, что никакие взрывы и природные катаклизмы зданиям не страшны, – произнес сидевший на соседнем кресле Козеро.

«Именно поэтому мою альма-матер и решили уничтожить изнутри», – подумала я и, улыбнувшись, сказала:

– Ты прав. Помню, как после поступления смотрела на этот же вид в окне и пищала от восторга. Все чаще и чаще я с грустью и нежностью вспоминаю те дни. Тогда моими проблемами были лишь тяготы учебы.

– Что-то ты стала очень сентиментальной. Не иначе, влюбилась? – чуть прищурился медик.

Этого стало достаточно, чтобы я поняла – он догадывается. Каким образом он понял, что Ройс мне не чужой, не знаю. И я совершила единственное, что могла себе позволить в этой ситуации: сделала вид, что ничего не происходит.

– Ты что, забыл? Я же ракша! А что про нас говорят?

– Что вы противные, замкнутые деревяшки со своими тараканами. Фиса дала точное определение расы своего мужа: «Если ракш ваш друг, то лучше друга у вас не будет уже никогда, если ракш ваш враг, то я вам сочувствую». Только ты мне зубы не заговаривай, и если вдруг что, я всегда готов выслушать и помочь.

– Спасибо, – подмигнула я Козеро. – Я, кстати, тоже готова помочь с твоими сердечными делами.

Снова переглянувшись, мы поняли друг друга и почти синхронно кивнули. Всегда спокойнее, если знаешь, что есть люди, готовые подставить дружеское плечо и поддержать в трудную минуту. А таких минут будет предостаточно.

Шаттл пошел на посадку, доставив нас в наш второй дом. А завтра начнутся первые занятия, в этом году особенно долгожданные для меня. Встречай нас, Звездная академия!

– Я убью тебя, лодочник! – провыла я, тряся за грудки Ивана.

– Это не я! – вопил парень в ответ.

– Лучше признайся сразу и облегчи свою душу, ибо недолго тебе осталось на этом свете. Как я не смогла просчитать, что вы, три недоумка, споетесь? Немыслимо! Моя жизнь изменилась с того момента, как я впервые вошла в аудиторию к вам неделю назад. Но вчера была последняя капля!

– Мы больше не будем! Я так вообще вас обожаю, мэм. Вы добрая и самая красивая.

Этот негодяй в критических условиях попрал даже устав, мольбы и комплименты со старшими по званию не положены.

– Я вам не помешал?

Мы синхронно повернулись к двери аудитории и узрели Рейнола Ройса. Адмирал стоял с безэмоциональной миной и смотрел на нас странным, темным, застывшим взглядом. Я тут на днях решила узнать про него некоторые сведения, но в итоге мне рассказали только слухи. И сдается мне, парочка из них точно правда. Страшный человек! И невероятно привлекательный. К сожалению…

Отойдя от Ивана, который стал разглаживать помятый китель, я спокойно одернула свой и только потом ответила:

– Не помешали. Мы со студентом Ройсом продолжим разговор вечером. И не только с ним.

– Но, мэм…

– Свободен, – коротко бросила я, строго взглянув на ракша, и того мгновенно вынесло за дверь.

А я повернулась к его старшему брату, который сейчас, чуть прищурившись, смотрел на меня.

– Вы что-то хотели? – поинтересовалась я, садясь за стол.

– У меня к вам есть пара вопросов, – негромко ответил Ройс, и я повела плечами.

Все же он очень странный. С начала учебного года мы с адмиралом почти не пересекались, поглядывали друг на друга издалека и как будто бы уже смирились с тем, что работаем вместе. Меня даже практически перестало бросать в жар от воспоминаний о нашей ночи при виде его.

И вот, стоило мне только немного успокоиться, как нате вам, он заявился. Ну не зараза ли?

– Задавайте, – кивнула я, жестом приглашая его сесть напротив себя.

– Вы давно преподаете в академии. Какой у вас подход к своим студентам? – начал Ройс, разместившись на стуле.

Он издевается? Что за странные вопросы?

– Воспитательный, карательный и дознавательный.

– Вы шутите? – все тот же спокойный тон.

Если Наран Ремарк железка железкой, то этот словно памятник.

– Нисколько. А почему вы интересуетесь?

– Я планирую внедрить в ваше обучение первую экспериментальную программу, и мне не хотелось бы, чтобы ее результат сорвался, в случае если вскроется, что у преподавателя роман со студентом своего профиля.

Пока я слушала уважаемого адмирала, во мне боролись две эмоции: страх и злость. Первый был вызван словами Ремарка: «Скорее всего, они попробуют устранить всех, одного за другим. Возможно, только попытками саботажа служебного положения». Это ли не попытка?

Второе чувство породило наглое предположение адмирала, высказанное в лицо. И мне было больно оттого, что я помнила нежного и чуткого, особенного мужчину. А на самом деле он оказался жестоким и расчетливым гадом, который, скорее всего, хочет меня подставить.

– Если все же решитесь на внедрение, этапы программы сбросьте мне на коммуникатор, я ее рассмотрю и, если что-то будет непонятно, спрошу. Вы в удобное для вас время можете проконтролировать ее внедрение. А теперь вон, – не менее спокойно отозвалась я, стараясь держать себя в руках.

– Что, простите? – удивленно посмотрел на меня Ройс.

– Пошли вон из моего кабинета! На Звездном флоте есть закон, по которому в непрофессионализме можно обвинить служащего, имея веские подтверждения своим словам. В противном случае это оскорбление мундира. Или представьте мне доказательства, или отправляйтесь на выход.

Ройс, прищурившись, смотрел мне в глаза, я же открыто и спокойно встретила его взгляд, хотя мне очень хотелось пнуть этого ракша, и побольнее. И когда молчание начало затягиваться, я, нажав пару кнопок на терминале, распахнула адмиралу дверь.

Дальнейших намеков не потребовалось, мужчина поднялся и вышел прочь. Вот и поговорили. Людям свойственно тешить себя надеждами в самых безысходных ситуациях, это делала и я. Надеялась на то, что между мной и Рейнолом Ройсом возможно что-то большее, чем просто деловые отношения. Хотя я прекрасно осознаю, что он помолвлен и личные контакты совершенно невозможны, но сердце помнит другое…

От только что покинувшего меня адмирала мысли плавно перетекли к старшему группы. Семья Ройсов доставляет мне массу неприятностей. Не хватало, чтобы еще их отец смог до меня добраться. Но обо всем по порядку. И мысленно я перенеслась на неделю назад, в первый учебный день.

Утром, в замечательном расположении духа, я направилась на свою первую вводную лекцию. Решив для себя сосредоточиться на работе и расследовании, я почувствовала некоторое облегчение. Но как аналитик понимала, самовнушение – одно из средств самообмана.