Когда пришла чума - Василий Сахаров

– И чего ты хочешь?

– Мести, – недобро прищурился Вага, покосился на экран древнего телевизора, который транслировал новости, и взял бутерброд.

Ели молча, у каждого в голове свои мысли. Но сколько не оттягивай разговор, его нужно продолжать. И когда последний бутерброд был съеден, а чай выпит, Андрей Иванович спросил:

– Не одобряешь моё решение?

– Нет, – ответил я прямо.

– Почему?

– Против Шарукана сработала серьёзная структура. Не бандиты и не ЧОП, а спецназ. Значит, это государство. А как против него выступишь? Если они сто человек зачистили, то нас с тобой сожрут и не поперхнутся. Мы о них ничего не знаем, а они о нас – всё. Мы изгои, а они будут сидеть в обороне, в хорошо укреплённом месте и завалят нас ещё на подходе к бункеру. А туда ведь ещё добраться нужно. И как это сделать? Сесть в самолёт и полететь? Так аэропорты, скорее всего, уже заблокированы, если реально чума надвигается. А скоро автостанции и железную дорогу закроют. Все пути на замке, а потом военные и полиция начнут кордоны выставлять и карантинные лагеря строить. Так что в лучшем случае нас запихнут за колючую проволоку, и мы зависнем там, пока не появится возможность сбежать. А в худшем – тупо расстреляют как подозрительных граждан или мы подхватим болячку. Разве я не прав?

Андрей Иванович кивнул и согласился:

– Прав. Голова у тебя соображает неплохо.

– Тогда в чём суть? Какая месть? О чём ты говоришь? Надо уходить в лес – это самый простой и надёжный вариант. Я так считаю.

– В общем-то, племяш, ты всё верно говоришь. Вот только в лесу мы долго не протянем, особенно в подмосковном. Ну, месяц. Ну, два. Пусть полгода. А потом всё равно придётся выходить, потому что зима настанет и жратва кончится. А это как раз пик болезни.

– Тогда давай двигаться к горам, – предложил я. – К Уралу, в тайгу. Или на Северный Кавказ.

– Нормальная идея. Будем двигаться. Но не к Уралу и не на юг, куда рванут сотни тысяч людей, а на север.

– Опять двадцать пять. Понятно, к чему ты клонишь. Раз всё равно, куда идти, то почему не к бункеру? Дался он тебе…

– Да! – повысил Андрей голос. – Дался! – Дядька редко повышал голос, поэтому я притих, а он продолжил:

– У меня нет чёткого плана, и я не знаю, что произойдёт с нами завтра. Но в одном уверен точно: отомстить нужно. По этой причине я пойду на север, а ты поступай как знаешь. Не мальчик уже.

– Отпускаешь, значит?

– Верно. Отпускаю.

Снова молчание. Я думал. Искал оптимальное решение и ничего не мог придумать. Куда ни кинь – всюду клин. И в конце концов сказал то, чего ждал Андрей Иванович:

– Я с тобой.

– Отлично, – пробурчал он, опёрся спиной на подоконник и, глядя на меня сверху вниз, сказал: – Ты прав в том, что против нас сработала серьёзная структура. Но если бы это было государство, то Шарукан об этом узнал бы. Поэтому считаю, что мы имеем дело с частной инициативой отдельной группы «товарищей», наглых и потерявших берега. Пусть они празднуют победу и заняли место Шарукана. Это ничего. Мы своё тоже не упустим и нагрянем, когда они расслабятся. И может так получиться, что мы будем не одни.

– Хочешь команду собрать?

– Посмотрим, в дороге всякое может случиться, – ответил Вага уклончиво и покосился в телевизор, подошёл к нему, сделал громче звук: – Кажется, началось.

В самом деле, началось. На экране появилась бегущая строка, которая сообщала, что ровно в 12.00 президент страны сделает экстренное сообщение. А спустя три минуты появился глава государства, который уведомил народ о введении чрезвычайного положения и первых заболевших чёрной оспой. Потом пошли кадры из больниц и стали показывать врачей, которые объясняли электорату, с чем придётся иметь дело и как уберечься от чумы. А когда через час с сумками в руках мы покинули квартиру, чтобы выбраться из города, то застали на улицах толпы народа.

Как водится, услышав о кризисе, люди кинулись в магазины и стали скупать товары. Спички, соль, макароны, крупы и спиртное, медикаменты и всё, что могло напоминать оружие. И полиция и ОМОН не могли ничего сделать. Курок спущен, и пуля вылетела.

При этом кое-где толпа стала громить склады и под шумок, прикрываясь смутой, из тёмных углов вылезли преступники, которые начали грабить банки и богатые квартиры. Эти дураки ещё не понимали, что пачки долларов и рублей уже почти ничего не значат, и потому действовали по привычке. А нас это не касалось, и, не обращая внимания на царящий вокруг хаос, мы медленно, но уверенно, выбирались на окраину. Шли пешком, так проще, ибо везде автомобильные пробки. Хотя намерение добыть автотранспорт было. Надо только случай удобный поймать, и вскоре он представился.

На выезде из обычного московского двора встретились две автомашины. Новенький «Toyota Land Cruiser» чёрного цвета и белая «десятка». Никто из водителей не желал уступать, но перевес на стороне владельца внедорожника. Это был плечистый качок в белой борцовке и длинных шортах. А рядом с «десяткой» стоял пожилой работяга. Конфликт плевый. Кому-то нужно сдать назад и освободить проезд. Однако народ был на взводе. Все торопились и нервничали. Вот водители и упёрлись, словно бараны.

– Ты, козёл! – орал владелец внедорожника. – Я тебя порву! Свалил отсюда! Тридцать секунд тебе! Время пошло!

– Сам пошёл! – огрызался работяга. – Думаешь, крутой! Хрен ты угадал!

– Ах, падла! Ну, ты договорился!

Качок сделал пару шагов по направлению к работяге, но тот не растерялся, вытащил из салона монтировку и закричал:

– Давай! Подходи!

Его противник отступил и вместо того, чтобы признать поражение, достал из своего автомобиля травмат:

– Подойду! Сейчас! И пулю тебе в тупую башку влеплю!

Андрей Иванович, который наблюдал за конфликтом, толкнул в бок племянника:

– Как тебе «крузак»?

Иван усмехнулся:

– Нормально.

– Берём?

– Можно. Только мы из Москвы ещё не выбрались. Как проедем?

– Как и пришли, через промзону. Внедорожник проскочит. Знаю я пару дорог.

– Тогда давай.

Вагрин-старший встал и направился к машинам, а Иван, подхватив сумки, поплёлся следом.

Работяга тем временем понял, что проигрывает спор, и начал отступать, а качок надвигался на него и размахивал пистолетом. Но далеко от своего внедорожника не ушёл.

– Молодой человек, – обратился к нему Андрей Иванович.

– Чего надо?! – обернулся качок на голос.

– Уже ничего. – Раскрытой ладонью Вагрин ударил его в горло, и тот, сгибаясь, нелепо раззявил рот и выронил травмат.

Не дав пистолету упасть, Андрей Иванович перехватил его на лету и снова ударил незадачливого качка. На этот раз рукояткой травмата по шее. Затем толкнул его плечом, и мощное тело, перевалившись через металлическую ограду, упало на цветник под окнами дома.