Граф прошлого Рождества (ЛП) - Керриган Берн

class="p1">– Ах ты вонючая шлюха! Ты стоишь не больше, чем...

Пристли, как подкошенный, отлетел назад. Он приземлился на стол у камина, расколов его в щепки и всполошив полдюжины задремавших во хмелю Дугласов.

Горцы бросились в бой, размахивая кулаками, видимо, испугавшись, что чуть не пропустили драку в таверне.

Едва Горди вытер мясную подливу с глаз, как тут же получил кулаком в челюсть и рухнул на пол.

Ванесса повернулась к Бесс, которая вытерла руки о фартук и полезла под стойку.

– Возвращайтесь в свою комнату, дорогуша. Я наведу здесь порядок. – Когда она вынула доску размером с весло, Ванесса быстро ретировалась. По пути к себе она прошла мимо Бальтазара, который ухмылялся и закатывал рукава, как будто ему не терпелось присоединиться к драке.

Подобрав юбки, Ванесса бросилась в свою комнату, влетела внутрь, затем закрыла и заперла за собой дверь.

Всё тело горело от унижения. Она подошла к окну и распахнула створки, приветствуя порыв холодного воздуху, от которого у неё перехватило дыхание.

Внезапно появился Джонатан, олицетворяя собой гору мышц и ярости. Теперь он выглядел чётче и ярче.

– Мерзкие сукины дети! Будь я жив, оторвал бы паскуде руку и забил бы его ею до смерти, а потом обезглавил бы его дружка, просто чтобы помочиться в дыру, где раньше был позвоночник.

– Пожалуйста, успокойтесь. – Ванесса несколько раз неровно вздохнула, выдыхая облачка пара, и прижала замёрзшие ладони к пылающим щекам. Снежинки, словно маленькие кинжалы, больно впивались в кожу.

Выдержать это дольше нескольких секунд было невозможно, поэтому она с трудом захлопнула окно и закрыла его на задвижку.

Джон расхаживал вдоль кровати рядом с ней, сжав побелевшие от ярости кулаки.

– Неужели все джентльмены в этом веке такие елейные, мягкотелые денди? Волей-неволей задумаешься, скольким близким родственникам пришлось прелюбодействовать друг с другом, чтобы произвести на свет эту навозную кучу и назвать её мужчиной. Я сожалею о некоторых поступках при жизни и после неё, но то, что я не вспорол ему горло бутылкой, печалит меня больше всего.

Она прижалась лбом к прохладному оконному стеклу, борясь с печальной улыбкой, которую вызвала его горячность.

– В этом не было необходимости, но всё равно спасибо.

– Он назвал вас шлюхой! – проревел Джон.

– Не имеет значения, – прошептала она, от её дыхания стекло чуть запотело.

Хотя Джон и двигался бесшумно, Ванесса почувствовала, что он замер.

– Не имеет значения? – отрывисто переспросил он.

Она закрыла глаза.

– Меня называли и похуже. Я к этому привыкла.

– Как такое, чёрт возьми, возможно? – громогласно спросил он. – Вы же... вы...

– Я обесчещена, – мягко проговорила Ванесса. Она наконец собралась с духом и повернулась.

Она ожидала увидеть на его лице удивление, но он в замешательстве склонил голову набок

– Что? Обесчещена?

Она глубоко втянула носом воздух и приготовилась лишиться уважения Джона. И уже сожалела об этом.

– Вот почему я провожу Рождество не с семьёй. Как и любой другой праздник. Я персона нон грата в глазах общества. Даже если бы я действительно продавала себя на Уайтчепел-Хай-стрит, моя репутация вряд ли пострадала бы сильнее.

При этих словах он застыл.

– Это случилось давным-давно, – объяснила она, чувствуя невероятную усталость. – Я влюбилась в Уильяма Мосби, виконта Вудхейвена. Он подарил мне кольцо с самым большим бриллиантом в мире. Мы занимались любовью под парижским небом...

– А потом? – прорычал Джон.

– А потом он женился на Онории Гуд, дочери конкурента моего отца по морским перевозкам, потому что её несметное приданое было на десять тысяч фунтов больше моего.

– Он нарушил данное вам слово, – тихо проговорил Джон, почти без интонации. – Он причинил вам боль?

Ванесса не могла заставить себя посмотреть ему в глаза.

– Поначалу не столь глубокую. До тех пор, пока он... пока он не опубликовал брошюру с описанием любовниц, которые у него были. В основном, проституток. Но я попала в список, и мой результат оказался не очень высоким. Умилительно усердная, но неспособная угодить, написал он. Он назвал меня... меня... – Ванесса опустила глаза, удивляясь, почему так трудно говорить. Она ведь давно перестала этого стыдиться, но вдруг испугалась мнения мертвеца. – Ну, он сказал, что я бракованная.

Хлипкий стул у кровати ударился о дальнюю стену и разлетелся в щепки.

– Разве у вас нет братьев? – взорвался Джон. – Ваш отец не убил его на дуэли?

На мгновение Ванесса уставилась на него с открытым от изумления ртом. Он пришёл в бешенство. Казалось, его мускулы увеличивались на глазах, грудь, сквозь которую всё ещё был виден огонь в очаге на противоположной стене, тяжело поднималась и опускалась.

Впечатляющий эффект. Языки пламени лизали торс Джона и ярко озаряли алый китель, словно олицетворяя полыхающую ярость в его глазах.

– Видите ли, – ответила она немного застенчиво. – Дуэли уже некоторое время запрещены законом.

Джон уставился на Ванессу.

– Вы шутите.

– Боюсь, что нет.

– Вы хотите сказать, что не осталось способа отстоять поруганную честь? – Он широко развёл руками, как будто не мог понять такой глупости. – Любой мерзавец может говорить всё, что угодно, чтобы опорочить невинного, а остальные что? Просто верят на слово?

В его устах это действительно звучало довольно нелепо.

– Если они влиятельные люди, им верят, – ответила Ванесса. – Так всё и устроено. Я имею в виду, что существуют законы о клевете, но…к ним редко прибегают.

Джон скорчил гримасу отвращения и жестом указал на дверь, на хаос по другую её сторону.

– Это век не просвещения, а дикости.

– Здесь мне нечего сказать. На дуэлях стало погибать меньше людей, так что... Полагаю, вы можете назвать это прогрессом.

– По моему мнению, нет. Не в том случае, когда чёртов... – Он резко повернулся к Ванессе. – Напомните его имя?

– Уильям Мосби.

– Уильям… Я бы с радостью убил этого франта голыми руками. Вычеркнул бы всю его династию из анналов истории...

– В этом нет необходимости. – Ванесса поднесла ладонь к Джону. – Правда. Он... он принял свою участь. Что сделано, то сделано.

Словно по мановению волшебной палочки, когда Джон посмотрел на неё, черты его лица смягчились, руки опустились по бокам. Он медленно подплыл ближе и потянулся к Ванессе, будто хотел приподнять её подбородок, но ему это так и не удалось.

– Мне