Поиски пропавшего без вести - Татьяна Рубцова

— Что бы тогда… — Андрей бросил на нее косой взгляд и поперхнулся, оборвал себя на полуслове, потом выругался и уставился в лобовое стекло.

Спустя какое-то время он снова повернулся.

— Эй, курить будешь? Вроде бы успокаивает.

Ольга слегка выпрямилась на сидении и покачала головой, не отрывая рук от лица.

— Покури, у меня слабые, с фильтром.

— Я не курю, — глухо, из ладоней, и сипло из-за плача, ответила Ольга.

— Да? — Андрей замолчал, вздохнул и снова уставился на дорогу. — Не обижайся, сестренка, слышишь, — продолжая глядеть вперед, сказал он. — Я не хотел ничего плохого. Просто сейчас жизнь такая: или они тебя, или ты их.

Ольга отняла было ладони, чтобы ответить, но на нее снова накатило, и она судорожно зажала лицо руками.

— Вытрись и успокойся. Где твой платок?

Ольга, зажимаясь одной рукой, второй схватилась за пустые карманы на кофте.

— На, возьми, — боясь новых рыдании, Андрей вытащил из заднего кармана джинсов сложенный квадратом большой носовой платок с синей каймой и протянул, почти что всовывая в руку и вздохнул с облегчением. — Я закурю, можно? — косясь на нее, когда она вытирала глаза и нос платком, спросил он. — Я окно открою, встречным ветром вытянет.

Торопясь и нервничая, он закурил от зажигалки и, сдвинув стекло, выдохнул дым в окошко. Привычные движения успокоили его, и он жалел только, что Ольга не курит.

— Знаешь что, кр…Оля, — заговорил он, зажимая сигарету между указательным и средним пальцами левой руки и чуть поворачивая при этом руль. — Если нас остановит ГИБДД, ты молчи. Я сам объяснюсь с ними. Не называй меня только по имени. Хорошо?

— Хоп, — машинально повторила Ольга любимое слово своей дочери, продолжая вытирать лицо мягким платком, все еще пахнувшим хозяйственном мылом.

— Что?

— Хорошо.

— А. А как ты сказала смешно: хлоп, — повторил Андрей, стараясь сделать это как можно веселей, но чувствовалось, что он взвинчивается понемногу.

— Хоп. Ладно. Согласна, — Ольга, стараясь сделать это как можно тише, высморкалась.

— Тогда, хоп. Так? Опа. Приехали. На горизонте ГИБДД. Мать иху.

Ольга примолкла. Она откинулась на спинку, уронила платок на колени и смотрела, как ровно и равномерно приближается к ним будка автоинспекции. Она даже не заметила, как парень вытащил из-под полы куртки автомат.

Андрей толкнул ее плечом, и она обернулась. При виде оружия у нее в который раз похолодело в животе. «Сейчас расстреляет милиционера», — с ужасом подумала она.

— Наклонись вперед, — Андрей, не сводя глаз с дороги, правой рукой взялся за ее спинку. Та мягко навалилась на Ольгу, и она согнулась сильнее. Спустя мгновение спинка встала на свое место, но Ольга продолжала сидеть, горбясь. Тогда ладонь Андрея легонько нажала на ее плечо. — Расслабься, сестренка.

Послушно откинувшись назад, Ольга посмотрела на водителя. Автомата у него больше не было.

— Теперь внимание. Зона повышенной опасности. Атас! — Андрей картинно перевернул кепку козырьком вперед, но на лоб надвигать не стал, понимая, что это будет подозрительно.

Инспектор ГИБДД поднял руку с предупреждающим знаком, и грузовая машина послушно свернула на обочину.

Поспешно, чуть срывающийся рукой, Андрей раскрыл дверцу, приподнял козырек надо лбом еще выше и спрыгнул вниз. Он старался всеми своими жестами и движениями показать, что ему скрывать нечего — он полностью открыт.

Ольга отрешенно сидела на своем сидении и теребила край платка, лежавшего на коленях. Андрей в это время что-то говорил, протягивая книжечку в дерматиновой обложке. Инспектор по сравнению с ним был низкорослый толстяк. Лицо его Ольга не могла рассмотреть из-за низко надвинутой фуражки. Инспектор согласно кивал, бросая редкие взгляды на машину, потом вынул из книжечки что-то сложенное и небрежно сунул в карман, а книжку вернул. Оба они: и инспектор, вертя своим жезлом, и Андрей, на ходу убирая в карман книжку, вернулись к кабине. Инспектор отпер дверцу, заглянул вовнутрь, потом с равнодушным видом прошел к кузову, но груз проверять не стал, а просто хлопнул по деревянному борту.

Что-то они говорили, Андрей кивал и, кивая так, подошел к кабине, взялся за распахнутую дверцу.

— Да что там, дорога, разное бывает, — говоря это, он неторопливо поднял ногу к подножке и стал подтягиваться. Был он сильный и гибкий, поэтому легко, без усилий и рывков, плавным движением поднялся в кабину.

— Пока, — весело сказал он. — На обратной ходке встретимся.

Гаишник кивнул и отступил, показывая жезлом, чтобы проезжал. Андрей помахал ему, поправил кепку и нажал на педаль сцепления.

— Ну, поехали, — откидываясь на спинку, сказал он и снова выпрямился.

Гаишник подходил к будке, когда КАМАЗ медленно и длинно миновал его и начал набирать скорость. Андрей молчал, подняв с глаз козырек кепки, и не отводил взгляда от трассы. Ольга даже обрадовалась бы, если бы парень вновь разговорился, но он как прирос к рулю. Машина разогналась, и Ольга схватилась рукой за поручень, с ужасом глядя, как на нее летит гладкая лента асфальта. Впереди был мост, и змеилась по долине ярко голубая под солнцем лента реки. Ольга никогда не видела реки шире двух метров, а тут несло свои воды лазоревое полотно, и на мосту с бетонными сваями могли разъехаться два грузовика и не коснуться друг друга. КАМАЗ, въехав на мост, грохотал по нему целых пять минут, так показалось Ольге, смотревшей вниз, на реку во все глаза.

И она оглядывалась до тех пор, пока могла видеть хоть край голубой ленты. Цвет реки менялся в зависимости от того, откуда на нее смотреть: вблизи это была серо-голубая поверхность, покрытая рябью, но чем дальше удалялась река, тем ярче и лазурнее становился ее цвет. И в этой реке могли бы найти ее труп, объеденный рыбами и распухший до ужаса. От такой мысли, внезапно пришедшей ей в голову, Ольга похолодела и сжала до хруста пальцы. Какое счастье, что она еще живая. Но что ей помешает стать трупом чуть позже, когда она не будет нужна везущему ее убийце.

И Ольга, уже начавшая забывать, что рядом с ней человек, взявший ее в заложники, снова почувствовала страх. Она же беззащитна сейчас, без денег, без документов. Что с ней будет, окажись она в милиции? Что же ей делать, что делать?

А Андрей продолжал молчать. Он гнал машину через поля, мимо лесополос, видневшихся вдали серых крыш и дорожных указателей, пока, наконец, не свернул на проселочную дорогу. Дальше пошла сплошная тряска. Огромная машина с длинным прицепом фырчала, застревала, путалась в кустах, стреляла выхлопами, давала задний ход, разворачивалась и, наконец, остановилась, окутав траву черным дымом.

— Выходи, — скомандовал Андрей.

Ольга, стараясь не думать, что с ней будет дальше, отперла дверцу и спрыгнула на землю. И почему-то подумала с облегчением, что река осталась позади, далеко позади.