Очень сказочная работа 1 - Борис Владимирович Попов

стоит, хлеба не просит.

– А я не поленилась и посмотрела статью этого года с картинками. Лазер величиной со здоровенный прожектор закреплен на армейской машине размером с КАМАЗ, которая тащит за собой длиннющий прицеп с элементами питания, а возможно и с генератором. И меньше у нас ничего нету, и в обозримом будущем не предвидится. А фантастический бластер – это элегантная карманная штучка размерами с пистолет. И уничтожить какую-то реальную цель нашим лазером довольно-таки гипотетично, а карманный фантастический бластер в мгновение прожигает толстенную танковую броню на расстоянии в 3 километра.

– Вот оно как, – удивился я.

– Именно так. А то у нас вечно: да русский инженер Гарин еще 100 лет назад весь мир своим гиперболоидом стращал! А ведь это всего лишь фантастическая повесть Александра Беляева. Реальные разработки по этой теме во всем мире начаты только в 60-х годах 20 века.

– А как же лазерная хирургия?

– Да также, как и аппараты для считывания штрих-кодов в супермаркетах: из-за слабосильности действуют только на очень близком расстоянии.

В нашем деле никакие особые навыки не нужны, хотя, конечно, желательны. Главное – это суметь через барьер перепрыгнуть, открыв портал в Сказочный Мир. Как писал Генрих Гейне:

Бей в барабан и не бойся,

Целуй маркитантку смелей!

Вот смысл глубочайший искусства,

Вот смысл философии всей!

Я тяжело вздохнул. Нелегко было рухнуть с заоблачных высот заманчивых перспектив в реальную действительность.

– Вот с этим-то и будут главные трудности. Сроду у меня никогда ничего, как у приличных людей, не получалось. Все преодолели, а я стою, как вкопанный. Все перепрыгнули, а я обделался. Вот и тут: все будут работать в Тридевятом Царстве, а я останусь мычать в Самаре.

– Ты может боишься Сказочного Мира? – ласково спросил Палыч. – Тебе кажется, что там все кишмя кишит опасными гадами да василисками всякими? Из-под каждого куста морда лешего видна?

– Да ничего мне не кажется, – обиженно буркнул я.

– А ведь там славный край, добрые и отзывчивые люди, которые всегда стремятся помочь проезжему человеку. Они хлебосольны и веселы. У них никогда не бывает голода, женятся только по любви. Не страна, а сказка. Давай я тебе ее покажу.

– Даже и не знаю…, – сразу перетрусив, заныл я.

– Да это как по телевизору фильм-сказку посмотреть, – поддержала Липа дядю Володю, – этакий русский Диснейленд. Абсолютно никакого риска!

– Там, поди, ночь и буран! Снежный!

– В Тридевятом такое же время суток, как и у нас, да и время года не отличается. Погода обычно копирует нашу один в один. Сейчас там августовский вечер неведомого года. Если сильно опасаешься, можешь просто отсюда полюбоваться, там с пригорочка неплохой вид открывается.

– Ну, если отсюда…, – все еще колебался я.

– Отсюда, отсюда. Я пошел, а ты, Липа, пригляди за товарищем.

– Ладно!

В голове носились всякие бессвязные мысли. Зачем за мной приглядывать? Боится бережливый старик, что ценную алюминиевую ложку со стола сопру?

Палыч вышел на середину кухни, разок провел руками в воздухе, и перед ним появилось какое-то непонятное мерцание, перешедшее в овальную голубую дыру, а затем в прямоугольный проем с неровными краями. Он повернулся к нам, усмехнулся и сказал:

– Всего и делов-то, – после чего шагнул в Сказочный Мир.

Никаких ожидаемых мной спецэффектов: бьющих с неба или из-под земли молний, бешеных порывов ураганного ветра, страшного грохота не случилось.

– Пошли посмотрим, – пригласила меня Олимпиада. – Впервые увидишь Тридевятое Царство.

Я, опасливо озираясь, бочком подкрался к проему. Липа с Котом держались сзади. Владимир Павлович стоял на поросшем травой пригорке, и ласковый летний ветерок теребил его седые кудри. Слева от него высился дремучий лес, справа вилась небольшая речка, недалеко пролегала хорошо утоптанная дорога. Откуда-то издалека доносился колокольный звон.

– К вечерней службе народ в храм созывают, – объяснил Палыч. – Дима, пойдем ко мне, отсюда лучше видно. Заодно особо чистым воздухом подышишь. До родника идти далеко, за пользительной ключевой водицей потом сходим.

Этот пасторальный древнерусский вид навевал на меня покой и умиротворение. Я почти перестал бояться перехода и как-то расслабился. Мимо меня гордо прошествовал Баюн и тоже выпрыгнул на Родину. Я подошел к проему почти впритык, но шагнуть все не решался. Может я лучше как-нибудь потом? В другой день, мы же не торопимся…

Сильный толчок в спину качнул меня вперед! Чтобы не упасть, я пару раз шагнул.

– Совсем обалдела что ли? – заорал я, обернувшись к Липе. – Разве так можно? А если бы я упал?

Олимпиада хлопала в ладоши! Палыч хлопал вместе с нею! Кот Баюн весело мурлыкал, задрав хвост. А я стоял в Сказочном Мире.

– Не ошиблась Птица Гамаюн, – удовлетворенно крякнул дядя Володя. – Говорил же я, что она никогда не ошибается.

А Кот-Баюн неожиданно громко промурлыкал по-человечески:

– Отличилась Гамаюн,

А с ней вместе Кот-Баюн!

Может мальчик ваш ходить,

Красных девок веселить!

– а потом еще и запел:

– Пойду ль я, выйду ль я ли, да,

Пойду ль я, выйду ль я, да,

Во дол во долинушку, да,

Во дол, во широкую.

Я аж разинул рот от удивления, а Палыч сказал:

– Эт верно, я без него к Гамаюн и не хожу – понимаю ее скверно. А Баюн все понимает, и мне растолковывает.

– Специалисты из ФСБ к сегодняшнему дню проверили уже больше десяти тысяч человек по всей России, – дополнила присоединившаяся к нам Липа, – и ни-ко-го не нашли. А тут паренек, можно сказать, прямо под боком обосновался и без дела сидит!

И деловито добавила:

–В общем, уже пора договор писать – в нашем полку прибыло. Пойду Вольдемару Ивановичу звонить.

– Э! Позвольте! Я же просто прошел в уже открытый портал, и больше ничего. Никаких таких особенных способностей я при этом не проявил. Не надо делать скоропалительных выводов из этого пустякового события! Так любой сможет.

Палыч с Олимпиадой тяжело вздохнули.

– Ты, дядя Вова, будешь объяснять?

– У тебя, Липа, как-то более доходчиво получается, по-научнее.

– Ладно, – легко согласилась сговорчивая девушка.– Видишь ли, Дмитрий, в чужой портал пройти нельзя. Много раз пробовали разные люди – ничего не получается, хоть убейся. Глаза видят, кажется: вот сейчас сделаю шаг и пройду! И упирается человек в невидимую преграду, как в каменную стену.

– А вот в книгах…, – начал было доказывать свою правоту я.

– Написаны одни выдумки, – договорила Олимпиада. – А у нас за плечами не домыслы, а опыт реальной работы. Пытались брать другого человека за руку – я прохожу, его отбрасывает назад. Майор пробовал сотрудников полегче переносить и на руках, и на плечах – не проходят оба. Людей