Первая война Гитлера - Томас Вебер

Железнодорожная станция была сильно повреждена. Движение было огромным. Разумеется, только армейские транспорты. В полночь мы прибыли в Лувайн. Весь город был грудой развалин. Через Брюссель мы направились в Дорней". Гитлер описал эту начальную часть путешествия:

Наше путешествие проходило довольно хорошо и мирно, но затем у нас не было ничего, кроме неприятностей. В некоторых местах рельсы были вывернуты, несмотря на постоянное наблюдение, а затем мы наткнулись на ещё большее количество взорванных мостов и разбитых железнодорожных механизмов. Хотя наш поезд двигался с черепашьей скоростью, мы стали останавливаться всё чаще и чаще. На расстоянии мы могли слышать монотонный гул наших тяжёлых миномётов. К вечеру мы прибыли в довольно сильно повреждённый пригород Лилля. Мы выгрузились с поезда и стали бродить вокруг наших сложенных в штабели ружей. Незадолго перед полуночью в конце концов вошли в город по бесконечной монотонной дороге с низкими фабричными зданиями по обеим сторонам и с бесконечными рядами закопченных чёрных многоквартирных домов.

Таким образом, конечной целью для людей полка Листа был Лилль, неофициальная столица северной Франции, а не портовый город Антверпен, как ожидал Гитлер. Теперь Вайсгерберу и Гитлеру было ясно, что Британия не была их конечным назначением. Гитлер и его товарищи, которые выросли в относительном мире долгого девятнадцатого века, теперь видели вблизи разрушения войны впервые в своей жизни. Как они интерпретировали то, что видели, определялось их способностью к сопереживанию страданиям других, к чему отец Норберт был хорошо способен, а молодой Гитлер крайне неспособен.

Оккупированный немцами с 12 октября "Лилль, и в особенности центральная станция, был ужасным видом", – отметил отец Норберт в своём дневнике. "Вся железнодорожная станция была в руинах. Повсюду лежали раненые. Говорили, что 1200 зданий были разрушены бомбардировками, большинство из них – величественные здания. Повсюду были сожжённые фронтоны и дымящиеся кучи мусора, наряду с плачущими и умоляющими женщинами и детьми и отрешёнными мрачными мужчинами. Равным образом баварский кронпринц Руппрехт, командующий баварскими войсками, ощутил "сочувствие к сильно пострадавшему городу" во время своего визита, после того, как он сдался немцам. Гитлер же между тем писал Йозефу Поппу: "Лилль – типичный французский город. Части его были расстреляны или сожжены нами. Однако в целом город мало пострадал".

По обеим сторонам фронта бурно разрослась шпиономания. За несколько дней до прибытия полка во Францию газета Toronto Globe сообщала, что "расстрелы групп [предполагаемых немецких] шпионов происходят ежедневно" в городах северной Франции, не оккупированных немцами. В последние три дня было расстреляно столько же женщин, сколько и мужчин. Это наиболее трудно для ветеранов, которым омерзительна задача расстреливать женщин, но в соответствии с законами войны это должно быть сделано. Их выстраивают вместе с мужчинами, часто молодых девушек или изящных женщин в зените их очарования и красоты". Шпиономания вскоре превратилась в паранойю: "Столь много шпионов было поймано во Франции в последнее время, что наличие документов, по всей видимости находящихся в порядке, никак не помогает мужчине или женщине, когда было сделано обвинение или возникло подозрение". Равным образом дивизия Гитлера подозревала, верно или неверно, что она была окружена в Лилле шпионами и диверсантами: "В военных госпиталях, которых в городе 15, – писал отец Норберт, – лежат примерно 4000 солдат, многие из которых серьёзно ранены, но нет лиц духовного звания: французским священникам не разрешается посещать раненых из-за боязни шпионажа". Так что немцы и французы сошлись в своей шпиономании.

В письме к своей жене Вайсгербер между тем описал, как в Лилле свободно текло вино: "Наша война всё же прекрасна. Но каждый день мы видим и слышим немного настоящей войны". Лилль был настолько забит немецкими солдатами, что солдаты из роты Гитлера в первую ночь в городе должны были спать под открытым небом:

Мы провели ночь во внутреннем дворе биржи. Великолепное здание было оставлено неоконченным. Так как мы должны были укладываться на ночлег со всем своим снаряжением – мы были в боевой готовности – и поскольку было страшно холодно на булыжниках, я не спал ни мгновения. На следующий день мы сменили своё расположение. На этот раз мы были помещены в очень большое стеклянное здание. Здесь не было недостатка воздуха, совсем наоборот, поскольку остались целыми только железные рамы. Разрыв немецких снарядов вдребезги разбил стекло на миллионы фрагментов.

Ночью Гитлер пел вместе со своими братьями по оружию. Днём у него был шанс исследовать своё новое окружение: "В течение дня у нас было небольшое учение, мы посетили город и восхищались огромной армейской машиной, которая оставила свой отпечаток на всём Лилле и теперь катилась перед нашими глазами гигантскими колоннами".

Во время третьей ночи Гитлера в Лилле солдат полка Листа внезапно разбудили. "Никто не знал точно, что происходит, но мы все верили, что это своего рода тренировка. Это была очень тёмная ночь", - писал Гитлер. Вскоре Гитлер и его братья по оружию осознали, что это было по-настоящему – их, наконец, отправляют на фронт. Однако прежде чем они могли покинуть город и начать марш к бельгийской границе в направлении Ипра, у них произошла задержка. Причиной было то, что несколько подразделений заблудились по пути к месту сбора.

Как вскоре довелось узнать солдатам полка, в то время как они не должны были направиться в Англию, на что надеялись Гитлер и Вайсгербер, по крайней мере, они встретятся с Британскими экспедиционными силами. В боевом приказе в конце октября баварский кронпринц Руппрехт сказал солдатам 6-й Армии, к которой принадлежал Гитлер, кто был их противник, если у них имелись какие-то сомнения:

Солдаты Шестой армии! У нас теперь также есть удовольствие видеть перед собой англичан, фронтовых солдат этой нации, чья зависть на протяжении многих лет усердно работала, чтобы окружить нас кольцом врагом, чтобы задушить нас. Главным образом из-за Англии у нас эта кровавая, ужасная война… добьёмся же расплаты за такое враждебное коварство, за множество тяжких потерь!

Задачей полка Листа было временно присоединиться к 54-й запасной дивизии (Вюртемберг) и поддержать нападение на британские позиции вокруг фламандского города Ипр, как раз к северу от бельгийско-французской границы, в попытке прорваться к Ипру в том, что позже станет известно как Первая Битва при Ипре, или попросту 1-й Ипр.

Ипр был знаменит своей средневековой красотой, но давно стал тихим провинциальным городом. В стратегическом смысле, однако, успешный прорыв под Ипром, позволил бы немцам выиграть то, что должно было стать известным как "гонка к морю". Немецкий план стремительно