Разожги мой огонь - Куив Макдоннелл

это будет уместно. Наверное, мне следует поговорить с полицией. Посмотрим, смогу ли я помочь.

- Конечно, абсолютно. Кстати, я также большой поклонник сольного альбома. Мне все равно, что говорят другие, мне понравилось.

Блейк едва заметно вздрогнул.

- Я имею в виду, также, извините за… - Ханна обнаружила, что ее руки хлопают, совершая жесты совершенно независимо от ее разума. С другой стороны, из ее рта, казалось, само собой вырвалось задолго до того, как она успела остановить это:

- Ужасная трагедия. Трагедия. Приятно познакомиться.

Кивнув головой, Киллиан Блейк двинулся дальше.

Ханна проводила его взглядом, а затем попыталась засунуть весь свой кулак в рот.

Стелла обняла ее за плечи.

- Что ж, все прошло хорошо.

Глава 5

Если бы было что-то, что Винсент Бэнкрофт не любил — и, чтобы быть честным, таких вещей было значительно больше одной, но если бы его заставили в тот момент назвать что-то одно — он бы выбрал, чтобы к нему не приставали.

Если бы ему дали возможность назвать две вещи, то второй была бы “идиоты в карнавальных костюмах”. По его мнению, любой, кто серьезно относится к переодеванию в костюмы, отчаянно пытается компенсировать хроническую нехватку индивидуальности. Бэтмен — это именно то, что происходит, когда кто-то ужасно скучный имеет слишком много лишних денег.

Учитывая, что в данный момент к Бэнкрофту привязался кто-то в маскарадном костюме, вечер у него выдался действительно отличный.

Все это началось во вторник утром. Согласно расписанию, которое Грейс составила на основе учебного графика Стеллы, он следовал за ней на лекцию по чему-то, что называлось “новыми медиа”. Узнав, что это означает, он заявил, что проводить лекции для молодежи о том, как работает TikTok, — это то же самое, что учить бабушек баловать внуков. Стелла проигнорировала его и все равно пошла на лекцию. На данный момент она посетила каждое занятие и лекцию, что демонстрировало, что она еще не развила должные инстинкты студента.

По правде говоря, Бэнкрофт предпочел бы записать Стеллу на “настоящий” курс журналистики, но ему пришлось приложить все усилия, чтобы запихнуть ее на этот курс. Он был ей должен больше, чем он когда-либо сможет вернуть, и если бы кто-то спросил его до этого вечера, есть ли что-то, что ему не нравится, так это то, что он был вечным должником. Его действия, пока он находился под влиянием одного из этих ублюдков-Основателей, которые залезли ему в голову и превратили его горе в оружие, были и понятными, и непростительными. Тот факт, что все остальные, по крайней мере, вели себя так, будто он прощен, не имел значения - он не мог простить себя. Вот почему он сейчас петлял и петлял по площади Святого Петра, следуя за каким-то идиотом в маскарадном костюме.

Во вторник утром Бэнкрофт следовал на дистанции за Стеллой, идущей по тропинке канала Бриджуотер, когда он впервые увидел мужчину. Она шла по живописному маршруту на занятия, предпочитая медленно катящийся канал и угрозу нападения территориальных канадских гусей более прямому маршруту, который включал четыре полосы медленного, раздражительного движения. Следить за ней было несложно - во-первых, потому что он знал, куда она направляется, и она действительно шла туда, а во-вторых, она надела наушники, как только вышла из офиса, и, казалось, полностью игнорировала свое окружение. Это был тот тип зашоренного зрения, который приводил к тому, что вы не замечали таких вещей, как падающие с неба люди. Он также взял это на заметку, чтобы поднять с ней этот вопрос, когда наступит подходящий момент.

Мужчина стоял на одном из мостов и наблюдал за людьми, проходящими внизу. Бэнкрофт заметил его, потому что этот крепкий мужчина ростом около шести футов восьми дюймов с длинными белыми волосами, одетый в черное и широкополую шляпу, напоминал смесь пуританина семнадцатого века с борцом из девяностых. На левой стороне его изуродованного лица был яркий шрам. Он безучастно наблюдал, как Стелла прошла мимо, но не последовал за ней. Бэнкрофт был удивлён, когда этот странник снова появился около парковки на Кембридж-стрит, стоя как статуя и наблюдая. Он даже не пытался скрыть свой интерес. Его стальной взгляд следил сначала за Стеллой, затем за Бэнкрофтом, когда они проходили мимо. На этот раз Бэнкрофт намеренно поймал взгляд мужчины и удержал его. Тот не попытался отвести глаза и не изменил выражения лица. Под нелепой шляпой скрывались проницательные черные глаза, которые будто пронизывали насквозь. Бэнкрофт всегда считал, что у него устрашающий взгляд, но теперь он встретил достойного соперника.

Он ничего не сделал с этим человеком в то время, потому что парень на самом деле ничего плохого не делал. Да, он был странно одет, но это же Манчестер. Здесь не было недостатка в необычных “персонажах”. Был мужчина, который ездил на велосипеде вверх и вниз по Оксфорд-роуд с бумбоксом в корзине, включая свою эклектичную музыку так громко, что она искажалась до такой степени, что была почти неразборчивой. Потом была женщина в свадебном платье, которая приковывала себя цепью к мосту каждую вторую среду месяца на два часа, прежде чем спокойно отцеплялась и шла в паб. “Персонажи”.

Бэнкрофт проверил у остальных, когда вернулся в офис, и никто не видел человека, который подходил под описание. Он был склонен списать это на совпадение, пока тот не появился снова тем вечером, стоя за барьером и уставившись на Стеллу и Ханну, сидящих в задней части машины скорой помощи. Фокус с совпадениями заключается в том, чтобы понять, когда что-то перестает быть таковым. Кем бы ни был этот человек, он проявлял нездоровый интерес к Стелле, и поэтому Бэнкрофт собирался проявить нездоровый интерес к нему. Девочка чуть не была раздавлена каким-то беднягой, упавшим с неба, и он, черт возьми, собирался выяснить, почему это произошло и кто за этим стоял. Если кто-то и будет швырять людей в его сотрудников, так это будет только он сам.

Он намеревался пробраться к тому месту, где стоял мужчина, и, получив элемент неожиданности, столкнуться с ним. Этот план быстро пошел прахом, когда, обходя квартал, Бэнкрофт заметил свою цель, идущую по тротуару на дальней стороне Оксфорд-роуд. Он пустился в погоню.

Последовавшая погоня, если можно так ее назвать, была странной. Сбивающе странной. Пилигрим, как теперь думал о нем Бэнкрофт, шел целеустремленным шагом, но не быстро, и все же каким-то образом Бэнкрофт продолжал его терять. Это не должно было быть так сложно. Улицы были