Сэхсвет - Алишер Бекет

– Где у тебя ванная?

– Кэрлл, я…

– Джил, всё в порядке. Правда. Просто я… а, неважно. Но всё правда в порядке. Скажи, где у тебя ванная?

– В коридоре, вторая дверь налево.

Кэрлл вышел из комнаты, и спустя минуту Джил услышала, как из крана полилась вода.

Создатель, что я за дура? Ты просто идиотка, Джил!

Он вернулся через пять минут. Джил могла только гадать, что он там делал, но выглядел Кэрлл успокоившимся. Его волосы блестели от влаги. Джил к этому времени уже оделась. Кэрлл сел рядом с ней и поцеловал в висок. Джил пришлось приложить усилия, чтобы не отпрянуть.

– Хорала очень красиво смотрится, – сказал он, закурив.

– Мне тоже нравится. Послушай…

– Не надо. Проехали, хорошо? Я же не идиот, я понимаю, что значит нет и что причины могут быть совершенно разными. Так что забей, ладно?

Джил кивнула, и с минуту они молчали. Потом она спросила:

– Наша договорённость в силе? Пойдём завтра?

– Куда?

– В порт.

– А… – Кэрлл тряхнул головой. Капля воды попала на кончик сигареты, негромко пшикнув. – Хорошо, пойдём завтра. Не против, если я переночую у тебя? Пойдём завтра утром. Спать я лягу в другой комнате.

– Ты можешь тут… – промямлила Джил.

– Я бы предпочёл в другой комнате. Не хочу тебя смущать лишний раз.

Джил снова кивнула. Они посидели ещё немного, болтая о всякой ерунде, допили пиво и выкурили полпачки сигарет. Потом Джил начало клонить ко сну, и Кэрлл отправился в бывшую спальню её родителей. Уже почти засыпая, девушка услышала, как Кэрлл разговаривает с кем-то по телефону на повышенных тонах, но слов она разобрать не могла. Ухватила лишь два слова — будем завтра, но в полудрёме не поняла контекста.

А спустя секунду Джил провалилась в глубокий сон.

Джил вырвалась из кошмара, которого не запомнила.

Голова раскалывалась от пульсирующей боли, а во рту словно раскинулась жаркая пустыня. Джил, стараясь не делать резких движений, огляделась, восстанавливая вчерашнюю цепочку событий. Получалось плохо, но ровно до того момента, как мутный взгляд девушки обнаружил на прикроватной тумбочке битком набитую окурками пепельницу, стакан чистой воды и две таблетки астриала. После этого Джил всё вспомнила.

Твою мать. Кэрлл…

Джил медленно поползла по кровати. Дотянувшись до тумбочки, девушка схватила таблетки, закинула в рот, разжевала и залпом выпила всю воду, о чём сразу же пожалела: жажду это нисколько не утолило, а горечь от таблеток только усилила сухость во рту.

Джил встала с кровати и посмотрела в зеркало на стене. Синяк на подбородке стал больше и приобрёл насыщенный лиловый оттенок. Джил осторожно надавила на челюсть. К её удивлению, сильной боли не последовало, из чего Джил сделала вывод, что кость цела.

Ну, хоть что-то в порядке, если это можно так назвать.

Из коридора донёсся омерзительный звук перетаскиваемого стула. Кэрлл, видимо, не испытывал ни малейшего трепета перед дорогущим паркетом из красного дерева и наверняка оставил на лакированном покрытии несколько царапин.

Джил вышла в коридор и направилась в кухню, откуда доносились запахи поджаренных тостов. Хотя девушка и не хотела есть – её всё ещё немного подташнивало, – аромат приготовленного завтрака показался ей восхитительным. Ничего, астриал подействует быстро, тошнота и головная боль пройдут, и она сможет насладиться едой.

Окна в кухне были открыты настежь. С улицы доносились обрывки песен из проезжавших мимо автомобилей, шум ветра в кронах деревьев сливался с трелями последних перелётных птиц, извещающими о скором приближении холодов, из яслей на противоположной стороне улицы в воздух летел весёлый детский смех… Обычная симфония под названием «Шум Города».

– Джил?

Девушка вздрогнула от неожиданного вопроса. Потом обернулась и с вымученной улыбкой произнесла:

– Ты меня напугал.

Кэрлл стоял напротив Джил в одних штанах. Тусклый свет падал на бледный, мускулистый торс и лицо, а глаза Кэрлла оставались широко открытыми – сейчас они были чёрного цвета. Вкупе с прядью темных волос, изящной волной падающей на лоб, это смотрелось… круто. Даже сексуально.

– Прости, я не хотел, – ответил парень. Потом оглядел себя и добавил:

– Я не думал, что ты уже проснулась. Пойду оденусь…

– Да не переживай, – махнула рукой Джил. – Если тебе так комфортней, почему нет?

Кэрлл только пожал плечами: комплексов по поводу своего тела он явно не испытывал, и Джил его хорошо понимала.

Они молча позавтракали, после чего Кэрлл заварил два кофе. Они, так же молча, ополовинили кружки. В целом неловкость, воцарившаяся в кухне, напоминала сюжет простенькой комедии: студенты надрались на вечеринке, переспали, а наутро вдруг вспомнили, что они двоюродные брат и сестра. Джил хихикнула от этой мысли и тут же поморщилась: притаившаяся в глубине черепа головная боль кольнула в висок.

– Что смешного? – спросил Кэрлл.

– Да так… эта неловкая пауза. Напоминает сценку из попсовой комедии.

– Понимаю. – Кэрлл отхлебнул из кружки. – Прости, у меня по утрам обычно паршивое настроение. Последствия болезни, – пояснил он, увидев, как Джил виновато улыбнулась. – Я почти никогда не высыпаюсь. Так что это не из-за… ну, ты поняла.

Джил кивнула, принимая объяснение, и предприняла последнюю попытку извиниться:

– Слушай, Кэрлл, по поводу вчерашнего…

– Создатель Всемогущий, мы можем наконец закрыть этот вопрос? – Кэрлл явно хотел, чтобы его фраза прозвучала в шутливом тоне, но Джил вздрогнула от громкого голоса.

– Ладно. Хорошо, ты прав. – Она допила кофе. – Забыли.

– Круто. Извини за… вспышку. – Кэрлл последовал её примеру и поставил пустую кружку на стол. – Моё нормальное настроение скоро вернётся, обещаю.

Они помолчали какое-то время, после чего Кэрлл задал вопрос, которого подсознательно боялась Джил и о котором почти успела забыть:

– Ты не передумала идти?

Девушка поёжилась: накатил озноб, хотя в кухне было тепло. Джил думала, что решение пойти в порт она приняла под воздействием алкоголя, но сейчас, находясь в трезвом уме, поняла, что её всё так же тянет сделать этот шаг. Когда Джил думала об этом, сердце начинало стучать чаще, дыхание перехватывало, а кровь начинала бурлить от притока адреналина. Девушка боялась, но вместе с тем жаждала плюнуть в лицо идиотскому «правилу трёх лет». Как она всегда это делала в трудные минуты, Джил посмотрела на татуировку, на своё пылающее сердце.

Что бы ты сказала, если была бы сейчас рядом? Отговорила меня? Или поддержала, несмотря на всю опасность, которой я могу подвергнуться? Рассказала бы моим родителям? Но родителей больше нет, как нет и тебя. Мне больше не у кого просить совета. Я одна. Так какой смысл придерживаться каких-то рамок, какой смысл жить грёбаной обычной жизнью? «Пусть я сгорю, но сделаю это ярко» – так ты мне тогда сказала? У нас с тобой были совершенно разные ситуации, Элиза, и у тебя просто не было иного выхода, кроме как «гореть ярко». Но ты же не думаешь, что я захочу тлеть, подобно свече?