Вторжение - Кира Уайт

ты стала такой же. И сбежала. Прости. Я почти на месте. Я заберу тебя из этого ада. Не клади трубку, буду держать тебя в курсе.

Торможу возле ворот, ведущих на территорию, где вчера проходила вечеринка, возле них скопилось несколько машин, которые невозможно объехать. Ни людей, ни захваченных не видно. Вынимаю телефон из крепления, беру клюшку для гольфа и, секунду помедлив, жму на кнопку разблокировки замка. Зажимаю мобильный между ухом и плечом, ощущая, как внутри поднимается волнение, а руки становятся скользкими, отчего я едва не роняю свое импровизированное оружие.

Я не хочу идти в этот дом.

У меня нет выбора. Развернуться и уехать я уже не могу.

– Брит? – зову я, в надежде, что голос подруги поможет хоть немного успокоиться и вселит в меня немного уверенности.

– Я здесь, – шепчет она.

Медленно покидаю автомобиль, оставив при этом дверцу открытой. Делаю несколько неуверенных шагов в сторону дома.

– Дверь в комнату заперта? – спрашиваю я.

– Да.

Отлично. Брит придется выбраться из своего убежища, иначе я не смогу забрать ее.

– Ты не могла бы выйти из шкафа и посмотреть в окно?

Несколько секунд по ту сторону сохраняется тишина, я слышу только шумное дыхание подруги, что ясно дает понять – она снова начинает паниковать.

Стискиваю зубы, мне тоже невероятно жутко от этой тишины и безмолвия. Бросаю быстрый взгляд влево. Столб света, появившийся вчера, никуда не делся. При свете дня он выглядит не таким ярким, но это не делает его менее жутким.

– Х-хорошо, – наконец отвечает Брит, и я слышу, с каким трудом ей вообще дается это короткое слово.

Отворачиваюсь от сверхъестественной напасти и продолжаю идти в сторону дома, держась поближе к припаркованным автомобилям, ведь в случае чего я могу спрятаться за одним из них. Миную подъездную аллею и вижу свою цель. Здание больше не выглядит как рождественская елка. Обычный большой дом с темными окнами, да и вообще никакое освещение не работает. Уверена, Тревору, которого захватила неизвестная сущность, было не до экономии электричества, вряд ли он все отключил, а значит, что-то этому поспособствовало.

– Брит, в комнате и коридоре горит свет? – спрашиваю я лишь бы не молчать.

– Нет, тут темно, – шепотом сообщает она.

– Ты выбралась из шкафа?

– Да, подхожу к окну.

С облегчением выдыхаю. Подруга напугана, но не настолько, чтобы не идти на контакт.

– Что ты видишь?

– О, боже, Эмили, – всхлипывает Бриттани, отчего я запинаюсь и продолжаю путь еще медленнее. – Там… там везде кости и… и кровь…

Черт возьми! Только тут понимаю, что надо было прикрыть лицо хоть чем-то, хоть какой-нибудь повязкой. Вдруг на меня нападет черная дрянь. Но я этого не сделала. И максимум, что могу, – это натянуть ворот толстовки на лицо.

Стараясь сохранять голос спокойным, спрашиваю:

– Какую часть территории ты видишь?

Брит недолго молчит, лишь несколько раз всхлипывает, только после этого отвечает:

– Бассейн.

Это плохо. Бассейн находится на противоположной от главного входа стороне, а значит, Брит пребывает в дальней части второго этажа. Это очень плохо, особенно с учетом того, что я вообще не знаю расположения комнат в здании и какие из него еще есть выходы.

– Подойди к двери и послушай, есть ли какие-то звуки в коридоре, – прошу я.

Бриттани медлит, но в конце концов соглашается:

– Хорошо.

Приближаюсь к короткой лужайке, по которой мы вчера бежали, покинув дом. Торможу на месте, когда взгляд цепляется за обрывки ткани, кровь и.. кости. Прижимаю ко рту тыльную сторону ладони, которая с силой сжимает клюшку для гольфа. Именно на этом месте захваченные набросились на бедного Дэнни, который выбежал из дома последним, потому что долго искал ключи от своего пикапа. Делаю непроизвольный шаг назад, но тут же заставляю себя остановиться. Не хочу верить, что то, что я сейчас вижу, осталось от здорового парня. Его… съели?

Меня начинает тошнить, но я держусь не знаю из каких сил, я не могу показать Бриттани, что мне сейчас, возможно, страшнее, чем ей, хотя я еще даже в дом не зашла.

Когда она говорила про кровь и кости, это казалось каким-то далеким и ненастоящим, но теперь я вижу это собственными глазами.

Как мне найти в себе смелость, чтобы зайти в дом? Не знаю, но я должна это сделать. Я не брошу Бриттани снова. Что я за подруга тогда буду? Что за человек?

– Брит, – севшим от страха голосом зову я.

– Все тихо, – тут же отзывается она и добавляет, прежде чем я успеваю сказать хоть слово. – Мне страшно открывать дверь. Вдруг… оно там?

Оттого, что Брит называет захваченного Тревора оно, мне становится еще более страшно.

– Будь там, – говорю как можно более уверенно. – Я пока посмотрю в окна, чтобы понять, где Тревор и там ли он вообще.

Делаю глубокий вдох, чтобы набраться смелости, но это не помогает. Тянуть еще дальше я не могу, это бесполезная трата времени. Один робкий шаг сменяется другим, затем третьим, и вот я уже пересекаю лужайку, предусмотрительно обходя кости, лежащие на траве. Прижимаюсь спиной к стене возле окна, коротко перевожу дыхание и осторожно заглядываю внутрь. С трудом могу разглядеть темный холл через узкую щель между тяжелыми портьерами, никакого движения не замечаю, но чем дальше от окна, тем темнее пространство. Перехожу к другому окну, но тут шторы закрыты настолько плотно, что вообще невозможно ничего разглядеть.

Придется заходить внутрь. Другого выхода нет.

Стараясь дышать ровно, а не как загнанный зверь, ведь помню, что Бриттани прекрасно слышит меня, медленно иду к входной двери.

– Брит, тебе придется выглянуть в коридор, – говорю мягко. – Я иду к входной двери.

– Нет, Эм, пожалуйста, не делай этого! – слышу неприкрытую мольбу в ее голосе.

Но от этого моя решительность только крепнет. Подхожу к двери и резко толкаю ее, еще крепче сжимая клюшку одной рукой. Створка распахивается абсолютно бесшумно, широкая полоса света прорезает холл, и я даже вижу часть лестницы в самом ее конце. Тихо выдыхаю, когда никого не вижу.

Поправка. Не вижу никого живого. Пол в пятнах крови, везде разбросаны порванные вещи, покрытые бурыми пятнами, а вокруг валяются ошметки чего-то отвратительного и… кости. Резко натягиваю горловину толстовки на лицо, но смрад уже проник в ноздри. Едва сдерживаю рвотный позыв. На глаза накатываются слезы, и я усиленно моргаю, чтобы прогнать их и вернуть зрение. Стараясь не дышать, смотрю по сторонам, чтобы увидеть того, кто все это сделал. Не уверена, что хочу этого. Точнее, уверена, что совсем не хочу, потому