Маг крестоносец - Кристофер Сташеф

— Я все решила, как только догадалась, что соседские парни и даже старики поглядывают на дом моих родителей с такой же страстью, с какой смотрят на меня. Ответ был прост — превратиться в кошку и уйти.

— Да, очень просто, — озадаченно покачала головой Идрис. — Бросить все пожитки, что остались в наследство, — чего уж проще. Но ведь ты же могла превратиться в кошку во время течки.

— Мне пришлось дождаться того мгновения, когда я уверилась в том, что это время миновало. Ну а потом я надеялась только на то, что успею разыскать тебя в лесу до того, как придет время новой течки, — ответила Балкис. — Я слышала рассказы о колдунье, живущей в лесу, и надеялась, что ты сумеешь мне помочь — и согласишься это сделать. — Она ослепительно улыбнулась. — Будь же благословенна, моя подруга и учительница, ты мне действительно помогла!

— И очень тому рада, — откликнулась Идрис, но тут же озабоченно нахмурилась. — Выходит, что всю жизнь тебе приходилось отвечать на вопросы, а ответы претворять в жизнь немедленно. Нечего и дивиться тому, что ты щелкаешь, как орехи, те магические упражнения, которые я тебе задаю.

— Я никогда не задумывалась об этом, — медленно проговорила Балкис. — Наверное, это мой дар.

— Дар, который ты честно заработала, — уточнила Идрис. — Ну что ж, детка, вот тебе тогда новая задачка. Всего за шесть месяцев ты обучилась всему, чему я могла тебя обучить, но ты явно способна научиться большему.

— Но ведь мне это ни к чему, правда? — вскричала Балкис. — Разве я не могу остаться здесь и жить с тобой?

Идрис смягчилась, протянула руку и погладила волосы своей ученицы.

— Живи у меня сколько хочешь, детка. Но ты поступишь несправедливо по отношению к себе, если не станешь такой, какой можешь стать. Если ты останешься здесь, как ты сможешь научиться большему?

Балкис задумалась. Она понимала, каков ответ, но ей так хотелось от него отвернуться.

— Быть может, я могла бы сама придумать какие-то новые заклинания?

— Это возможно, но опасно, — ответила Идрис. — И этому надо очень долго учиться.

У Балкис екнуло сердце.

— Ты хочешь сказать, что я должна найти другого учителя.

Идрис сокрушенно кивнула:

— Да. Если ты поступишь иначе — ты откажешься от той судьбы, которая, как я вижу, тебе предначертана, детка. Только помни: я не гоню тебя, а когда ты уйдешь, я с нетерпением буду ждать тебя в гости. Но ты должна идти, иначе будешь жалеть о том, что не сделала этого, всю жизнь.

— Но куда же мне идти? — в отчаянии воскликнула Балкис. — Где я смогу быть в безопасности?

— Где ты теперь можешь быть в безопасности? Ты еще спрашиваешь? — Идрис искренне улыбнулась. — Где угодно. Ты вполне достаточно владеешь волшебством, чтобы защитить себя и справиться с кем угодно, кроме волшебника или волшебницы, которые окажутся сильнее тебя. Можешь не сомневаться: рано или поздно такой человек встретится на твоем пути, детка, даже если ты останешься здесь. Уж лучше тебе употребить свои старания на то, чтобы разыскать доброго волшебника, чем дожидаться, когда тебя разыщет злой колдун.

Балкис от этой мысли содрогнулась.

— Но где же мне найти доброго волшебника?

— В Меровенсе, — решительно заявила Идрис. — Ибо там женщин жалуют больше, чем где бы то ни было.

Балкис нахмурилась.

— А почему?

— Быть может, потому, что этой страной правит женщина — королева Алисанда. А быть может, и потому, что из-за нее тамошние менестрели стали распевать песни о прекрасной возвышенной любви, о таком обожании, что одни эти песни сами по себе способны разжечь страсть у женщины. Эту страсть совсем необязательно утолять — она сама по себе приводит в экстаз. Такое отношение возвышает женщин. Так к ним не относятся больше нигде на свете. В других странах нас считают только животными, способными вынашивать и рожать детей, либо разменной монетой.

Балкис поежилась.

— Ну хорошо, пусть будет Меровенс. Но к какому волшебнику мне там нужно будет обратиться?

— Почему бы не начать с самого лучшего? — лучисто улыбнулась Идрис. — Обратись к лорду-магу — супругу королевы и принцу-консорту. Судя по тому, что о нем рассказывают, он самый могущественный волшебник в этом королевстве! Если он отвергнет тебя, отправишься к волшебнику поскромнее — но я думаю, он возьмет тебя в ученицы ради своей жены, если не ради себя самого.

Балкис задумалась, а потом проговорила те слова, которых не произнесла Идрис:

— А потому, что его жена — королева, он вряд ли станет докучать мне приставаниями?

— Именно так, — подтвердила Идрис. — Но еще более — потому, что он черпает волшебство у сил Добра. Супружеская измена может сильно сказаться на его магическом даре. Да, детка, тебе надо разыскать лорда-мага Меровенса, и тогда тебе не будет грозить никакая опасность. У него ты многому научишься!

— Буду надеяться, — мрачно вздохнула Балкис.

* * *

Кошачья память сослужила Балкис хорошую службу. Она без труда обосновалась при караване, направлявшемся в Меровенс, в качестве охотницы на мышей. Купцы наняли вооруженных наемных воинов, занимавшихся охраной торговцев, поскольку каравану предстояло проходить через густые леса и пересекать широкие реки. Дважды воины отбивали нападения лесных разбойников, а один раз им пришлось вступить в бой с речными пиратами. Но до Меровенса караван добрался, имея всего десять раненых. Раны у некоторых воинов были очень тяжелы, и они могли бы умереть, если бы Балкис тайком не пробиралась в фургон-лазарет, где лежали бредящие и стонущие раненые, и не мяукала целительные заклинания. Двое воинов потом рассказывали своим товарищам о том, какие странные им снились сны: якобы во сне им являлась кошка, что жила при караване, и разговаривала с ними. Товарищи дружно и весело смеялись над этими, по их мнению, завиральными рассказами.

И вот наконец в один прекрасный день утреннее солнце разогнало туман, и стал виден небольшой городок, раскинувшийся на склонах продолговатого холма. На вершине холма возвышался замок, обнесенный высокими стенами с изящными башнями.

— Бордестанг! — вскричали купцы, и глаза их загорелись от предвкушения удачной торговли и высокой прибыли. — Столица Меровенса, где живет королева!

Сердце Балкис забилось часто-часто. Вот только она сама не понимала, от чего — от радостного волнения или от страха. Ведь ей тоже, в некотором смысле, предстояла нелегкая сделка.

* * *

А далеко на востоке калифу Сулейману нужно было принять не простые решения, и притом — в разгар боя. Голова его была накрыта тяжелым стальным шлемом, немного приглушавшим шум битвы — крики воинов, вопли боли и ярости, бряцание стали. Мечи скрещивались с мечами, копья ударяли по щитам. Сулейман, однако, соображал здраво и быстро.

— Назад! — скомандовал Сулейман своему адъютанту. — Наши воины более смелы, но стоит им прикончить одного варвара, как его место занимают пятеро, и все конные!