Пошел к черту! - Ксения Громова

отчитывал за алкоголь мою мать. И тут я поняла, что именно он сказал. Я резко остановилась, и Сева чуть не налетел на меня.

— Что? — переспросила я, теряя терпение. Боже, до встречи с этим человеком, я была просто ангелом. Моему терпению можно было просто позавидовать.

— Что? — Сева привычно приподнял одну бровь. Кажется, он просто специально это делает. Испытывает меня на прочность и на мощность моего кулака…

Я смотрела на его серьезное лицо, но видела, как подрагивали его губы. Негодяй. Никак по-другому нельзя назвать его. Но сейчас не время, чтобы спорить или ругаться. Лучшая тактика сейчас — просто игнорировать его колкие и очень «остроумные» шуточки. Мне действительно была нужна его помощь.

— Так, послушай, — я говорила шепотом и вдруг почувствовала себя героиней любимых сериалов, которая должна справиться с вселенским злом, обязательно его победить и охомутать самого главного красавчика. — Дело очень серьезное…

— Я серьезен, — Ксюша, не слушай его. Едва сдержалась, чтобы не закатить глаза.

Я тяжело вздохнула и заговорила.

— Короче, вчера пока ты где-то бродил, а мама видела пьяные сны, к нам пожаловал Игорь Алексеевич.

Сева нахмурился. Теперь он стал серьезным. Так-то!

— Кто такой?

— Это, можно сказать, семейный адвокат, которого нанял Саша незадолго до смерти…

— И что хотел?

Я сердито на него посмотрела.

— Если не будешь перебивать меня, то узнаешь.

Сева чуть наклонился ко мне и тихо произнес:

— Вообще-то это тебе нужна моя помощь, а не мне. Я в любой момент могу развернуться и уйти. Мне ничего не стоит этого сделать.

И словно специально парень развернулся и направился в сторону входной двери. Мое сердце тут же бешено забилось, а ладони вспотели. Мне казалось, что я вот-вот задохнусь. Нельзя ему уходить! Ну, нельзя!

— Стой! — чуть не закричала я. Вот же… Нехороший человек. И как у него так легко получается меня провоцировать? Я так не хотела, чтобы он уходил, что аж дернулась в его сторону и схватила за руку. — Пожалуйста, не уходи. Выслушай. Это очень важно и может касаться тебя. Понимаешь?

— Что он хотел?

Я пожала плечами и развела руки в стороны.

— Понятия не имею.

Сева усмехнулся.

— Очень информативно.

— А чего ты хочешь? Я вообще-то очень испугалась. Игорь Алексеевич очень нервничал, пытался поговорить со мной о наследстве, хотя я ему сказала, что мамы дома не было… Не буду же говорить, что она написалась и дрыхнет? Да и что я, что мама — мы обе в юридических делах ни черта не понимаем. Но больше всего, знаешь, что меня напрягло?

— Что? — чем больше я говорила, тем серьезнее и, я бы даже сказала, сердитее становился молодой человек. Подожди, Сева, ты еще не слышал самого главного.

— А то, что Игорь Алексеевич приперся сюда не один, а с каким-то блатным мужиком на дорогой тачке. И я этого дядю впервые вчера увидела. Но он мне совершенно не понравился. Какой-то он… Не знаю, что-то тут не чисто.

Пока я говорила, Сева слушал меня, медленно покачивал головой и потирал подбородок.

— Они сегодня должны приехать?

Я кивнула.

— Ну да. То есть я обещала, что мама сначала позвонит ему, и они назначат на сегодня встречу. И я бы хотела, чтобы ты присутствовал на встрече, потому что не доверяю я им… И мне как-то страшно. Не знаю, мне не нравится все это.

Несколько секунд Сева молчал, обдумывая все сказанное мной, а потом кивнул.

— Ну, хорошо. Пойдем, нужно еще поговорить с твоей матерью.

— Так ты останешься? — задала я вопрос, хотя ответ уже был очевиден. Но мне нужно было прямо от него услышать эти слова.

— Да, я остаюсь. А теперь идем, говорю. Не будет растягивать дело на весь день.

Сева чуть подтолкнул меня в спину, а сам быстро зашел на кухню. Я тяжело вздохнула и пошагала за ним. А что делать? Я уже все рассказала ему. Придется слушаться, наверное…

Когда я зашла на кухню, мама уже мыла за собой чашку.

— Доброе утро! — поздоровалась с ней. Я старалась вести себя дружелюбно, и будто бы ничего страшного не произошло, но краем глаза все-таки следила за ней. Подмечала каждую деталь: выглядела ли она опухшей? Вроде нет. Даже нанесла легкий макияж, скрывая некоторые недостатки внешности (спасибо алкоголю, а не возрасту). Я принюхалась: от нее пахло духами. Она была чистой, трезвой и такой родной. Я вновь увидела маму. Свою прежнюю маму, к которой я успела привыкнуть за пять лет трезвости.

— Доброе утро! — мама вдруг подошла ко мне и поцеловала в макушку. — Дети, завтракать будете?

Я и двадцатитрехлетний «деть» лишь с удивлением таращались на нее.

— Сейчас я быстро сделаю омлет и чай.

Мама быстро зашумела посудой, а я просто будто потерялась во времени и пространстве.

— Что с ней? — прошептала я, наклонившись к Севе, который выглядел не менее удивленным.

— Без понятия, — пожал плечами Сева, — может, алкогольная горячка?

Я покосилась на него.

— Нет, она уже трезвая, — прошептала я, — но мама никогда после выпивки так себя не вела… В общем, странно это все.

— Зато поедим, — невинно подметил Сева, а потом уткнулся в свой телефон. Пока говорить об Игоре Алексеевиче не стала. У мамы было отличное настроение, и портить его я пока не собиралась.

Через десять минут перед нами стояли тарелки с ароматным омлетом.

— Приятного аппетита! — на удивление мама была очень улыбчива с Севой, несмотря на то, что он отругал ее, если это можно так назвать.

— Спасибо…

Завтрак все же прошел немного напряженно. Сева ел, не поднимая головы, а я же укоризненно таращилась на него. Каков подлец. Значит, от моего завтрака он отказался, а от маминого нет? Думал, что я отравить его решила? Надо вынести этот вопрос на обсуждение. Между прочим, он очень сильно обидел меня своим отказом. Так, на минуточку.

После завтрака, когда я вымыла всю посуду, Сева позвал нас всех в гостиную. Ушел туда самый первый, оставив нас с мамой наедине.

— Что это он? — мама еще не знала, что мы хотим с ней поговорить.

— Так нужно, — ответила я, — пошли. У нас есть к тебе серьезный разговор.

Мама вдруг стала обмахивать себя полотенцем, будто ей резко стало плохо. Я не на шутку испугалась.

— Мама, — я тут же схватила ее за руку и стала прощупывать пульс, — ты как? Все в порядке? Голова кружится? Мам, не молчи! Мам!

Я была уже на грани паники. Признаюсь, сейчас я буквально переживала свой самый настоящий кошмар наяву. Я всегда боялась, что в один