Змея и Ворон - Екатерина Оленева

– Что ж? – усмехнулся Эссус. – Рад семейному воссоединению.

– Что ты творишь? – в голосе Лейлы слышался с трудом сдерживаемый гнев. – Зачем ты вмешиваешь в это нашу дочь? По-твоему, это то, в чём она сейчас нуждается?

– Спор с тобой при свидетелях, моя дорогая, это совершенно точно не то, в чём нуждаюсь я, – стараясь выдержать непринуждённый тон, произнёс Змей. – Думаю, будет лучше продолжить семейный прения наверху.

И прежде, чем молодая женщина успела возразить, Эссус схватил её за руку, и они рассеялись чёрным облаком.

Обескураженная, Александра несколько мгновений смотрела на образовавшуюся пустоту.

– Ну, круто!

Вместо того, чтобы просто выйти из камеры узника, Александра, по непонятной причине, решила задержаться. Она не нашлась бы с ответом, если бы у неё потребовали отчёта, для чего она это сделала. Зачем ей оставаться наедине с этим странным молодым человеком, похожим на неукрощённого хищника в человеческом обличье. Может, ей хотелось его укротить? Заставить посмотреть на себя другими глазами? Или, что скорее всего, облегчить ему страдания, подарив излечение? Худшая или лучшая сторона её натуры удержала её рядом с ним?

– Кто ты? – тихо спросила Александра. – Как тебя зовут?

– Кем бы ни был, что это сейчас меняет? –проговорил он, глядя на неё с недобрым прищуром.

– Ничего, – согласилась Александра. – Но надо же как-то обращаться к человеку? Как ты хочешь, чтобы я тебя называла?

– Никак. Я бы предпочёл, чтобы никто из Змей не упоминал моего имени.

Что ж? Если бы её заковали на короткую цепь, она бы тоже была не слишком любезной.

Александра решила попробовать ещё раз:

– Я не хотела причинять тебе боль. Извини, что так получилось, – сказала она примиряюще.

– Засунь свои извинения куда поглубже, – холодно бросил пленник. – Я в них не нуждаюсь.

Его тон, его взгляд, слова – всё демонстративно подчёркивали даже не ненависть, а презрение, желание смешать её с грязью. Но ненавидеть и презирать его в ответ почему-то не получалось.

– А в чём ты нуждаешься? – спокойно спросила она. – Скажи. Может быть, я смогу тебе это дать? Чего ты хочешь? Воды? Еды? Чистых бинтов? Чем я могу облегчить твои страдания?

– Зачем этот широкий жест? – холодно протянул он. – Глоток воды, кусок корпии – что они изменят? Лишь растянут агонию. Кроме того, я не принимаю помощи из рук врагов.

– А если я реши причинять добро силой? – усмехнувшись, спросила Александра. – Что ты сделаешь? Ты в кандалах и не можешь сопротивляться моим капризам. Ни тому, что я могу покалечить тебя; ни тому, чтобы исцелить.

– Тебя это заводит, да?

– Что именно?

– Власть над живым существом. Когда всё в твоих руках?

Александра в ответ на его презрительную усмешку ответила насмешливой улыбкой, а он продолжил:

– Власть – самая сексапильная штучка в мире, самый пьянящий наркотик, на который легко подсесть. Ничто иное неспособно доставлять такие оргазмические ощущения, как знание, что кто-то полностью зависит от твоей воли.

– Ты прав, – согласилась Александра. – Власть – интересная игра. Приятно доминировать, диктуя правила.

– Диктуй! Но помни, когда-нибудь всё поменяется. И, оказавшись сверху, я тебя точно не пощажу.

– О? Правда? А у тебя хоть что-то получится?

– Определённо больше, чем у тебя в прошлый раз, – вернул он ей колкость.

Потянувшись, она провела подушечкой указательного пальца по его губе, убрав с неё каплю крови.

– Зачем ты стремишься к тому, чтобы поссориться? Я ведь и правда могла бы помочь тебе?

Закинув руки ему на шею, Александра, притянув пленника к себе, решительно его поцеловала.

Зачем она это сделала? Отчасти, это было вызовом, отчасти – капризом, отчасти она это сделала потому, что хотела это сделать. Да, в этом было нечто от насилия.

Парень на какое-то время застыл, а затем попытался отстраниться.

– Убери от меня свои чёртовы лапы! Или моей крови оказалось мало?!

– Да не нервничай ты так, – засмеялась Александра, хотя не чувствовала и десятой доли той легкости и самоуверенности, которую демонстрировала. – Не съем я тебя. Всего. Что-то же да останется?

Его пренебрежение ранило, то, что он считал её… кем именно, Александра бы затруднилась ответить, но факт, что никем достойным уважения.

Раз ей всё равно отвели роль плохой девчонки, почему бы не сыграть в неё? Не слишком, впрочем, заигрываясь. Не переходя грани дозволенного.

Ничего подобного Александра не планировала, всё получилось спонтанно, как-то само собой, но новый поцелуй вышел более настойчивым. И как не старался Никто держать маску безразличия, но сбившееся дыхание и эрекция красноречиво свидетельствовали об отклике.

– Отлично! – удовлетворённо усмехнулась Александра, кладя ладонь на член и мягко его массируя. – Ты можешь прямо сейчас начать рассказывать о том, что тебе от меня сейчас ничего не хочется.

– Иди к дьяволу!

Она снова засмеялась.

Ей нравилась тьма, плещущаяся в синеве его глаз. И нравился вкус его губ.

– Я не стану спешить. Обещаю.

И хотя он посылал её к чёрту, на этот раз её инициативу поддержали.

А этот Никто горяч! Ему явно хотелось вести, но наручники, зажимающие тисками руки, существенно ограничивали как свободу, так и инициативу.

Ей это было на руку. Внушало чувство безопасности и уверенности, что всё не зайдёт дальше того, что она наметила.

Нетерпение пленника чувствовалось кожей и заводило не меньше всего остального. Поцелуи только разгоняли огонь внутри, желание росло, его кожа под её пальцами словно пламенела.

Для Александры происходящее напоминало американские горки. То головокружительно набираешь высоту, а потом стремительно падаешь вниз с замиранием сердца.

Что может быть лучше ощущения полёта и опасности?

Поцелуй кружил голову. Поцелуй жёг губы. Собственные дерзкие ласки завораживали, а чужое удовольствие, оказывается, способно доставлять удовольствие не меньше собственного.

Ловя стоны пленника, Александра закусила губу, чтобы сдержать свои.

Она замерла, мягко коснувшись пальцами его щеки:

– Видишь, как немного надо, чтобы заставить тебя потерять голову? Забыть о твоей браваде? О том, что тебе ничего от меня не надо?

– Не дразни меня!

Пальцы с силой сжались в кулаки, цепи зазвенели, натягиваясь. Но что он мог ей сделать?

– Ладно. Я тоже думаю, что на сегодня вполне достаточно.

Он сжал челюсть, в синих глазах сверкнула молния: