Роза для Палача - Франциска Вудворт

– Это правда?

Хотелось услышать новость от него лично.

– Роза Валерьевна, я сейчас занят.

– Я говорила ей! – прозвучало сзади.

– Я не уйду отсюда, пока ты мне не ответишь: это правда, что Морено перевозят?

– Да.

– Куда?!

Костя встал и сигнализировал мне глазами, чтобы я успокоилась, но мне было плевать на все его намеки.

– Ты понимаешь, что его нельзя трогать? Какой идиот это решил?

– Я, – прозвучало спокойно, с легким иностранным акцентом.

Только тогда я перевела взгляд на посетителя, который секунду назад сидел ко мне спиной и попивал кофе. Он встал, оборачиваясь лицом, а я так и проследила его движение, задирая голову вверх. Спортсмен, что ли? Или актер? Высокий широкоплечий блондин с несколько взъерошенной прической, придающей ему безумно привлекательный вид. Красив – этакой ледяной, сдержанной красотой. Кай с холодным сердцем. Да, у подобного экземпляра точно отбоя нет от желающих растопить лед в его организме.

Сейчас же все это холодное великолепие пригвождало меня взглядом.

– Вы кто такой?

– Роза Валерьевна, познакомьтесь – Богдан Ковальский, представляет благотворительный фонд «Во имя жизни», – представил Костя и, заметив маячащих в дверях любопытных, попросил секретаршу выйти и закрыть дверь.

Предусмотрительно, так как молчать и уходить я не собиралась.

– При чем здесь фонд?! Разрешение на транспортировку дают родные. Где они? Я хочу поговорить с ними, увидеть бумаги.

Костя отвел глаза, и я поняла, что тут не все чисто.

– У вас нет причин для волнения. Господина Морено перевезут в лучшую частную клинику и обеспечат надлежащий уход, – не повышая голоса, сообщил представитель фонда.

– Где документы от родных? – с нажимом повторила вопрос.

– Господин Морено сирота, дальние родственники за границей, но он мой друг, и решение о его перевозке принял я.

Все ясно!

– Костя, почему ты не объяснишь этому идиоту, что пациента сейчас трогать нельзя? Морено пережил сложнейшую операцию, и транспортировка куда-либо на данный момент невозможна.

– Роза Валерьевна, покиньте кабинет! – ледяным тоном потребовал Костя.

– Нет! Я не для того его с того света вытягивала, чтобы по вине какого-то болвана он умер.

– Роза Валерьевна, вы немедленно извинитесь за свое поведение, иначе я буду вынужден вас уволить.

Что?! Я в шоке смотрела на Костика, не веря. Начальника со мной включил? Уволить?! Так со мной заговорил? Внутри все вскипело.

– Да подавись!

Обогнув чертова представителя фонда, подскочила к столу и, схватив чистый лист, а также ручку, подаренную когда-то мной, наклонилась и размашисто написала заявление по собственному. После чего повернулась обратно к гостю, угрожающе наставив на него указательный палец.

– А вас предупреждаю: я сейчас звоню следователю, который ведет это дело, и сообщаю, что вы под благовидным предлогом предприняли попытку убить господина Морено. Как его лечащий врач я против любой транспортировки больного и даю самые неблагоприятные прогнозы!

Красавчик бросил странный взгляд, как будто не веря, что я осмелилась ему угрожать, а потом шагнул ко мне, нависая.

– Этой ночью Кристоф закрыл меня собой от пули! Он мой друг, и я сделаю все, чтобы обеспечить его лучшим лечением.

– С такими друзьями и врагов не надо! – прошипела я в ответ. – Тронете его сейчас – убьете. И я вам этого не позволю! – предупредила на всякий случай. Сжимая кулаки, топнула для убедительности ногой.

Меня придавило взглядом серых, как сталь, глаз, но я не дрогнула, так как чувствовала себя в ответе за жизнь, которую сегодня спасла. Не знаю, откуда взялись силы уверенно спросить:

– Мне звонить следователю или вы сами уберетесь отсюда?

– Роза! – одернул меня… бывший начальник, но я и ухом не повела. И даже не поверила, когда гость отступил, подхватил свое пальто и молча покинул кабинет.

– Что ты творишь?! – горестно воскликнул Костик, как подкошенный рухнув в свое кресло.

– Я?! – обернулась к нему. – Ты хоть понимаешь, что он не пережил бы транспортировку?

– Да и черт с ним! – махнули рукой мне в ответ, а я уставилась на своего бывшего во все глаза. Не замечая моего состояния, Костик продолжил сокрушаться: – Он всю ответственность брал на себя. Этот иностранец был настолько счастлив, что операция прошла успешно, что обещал нам спонсорскую помощь, дорогостоящее оборудование, сотрудничество. Ты хоть представляешь это? Но тут прибегаешь ты, орешь на него, и кто теперь купит нам оборудование?

Он потряс листком. Список необходимого составлял?..

– Ну кто тебя просил вмешиваться?!

Я смотрела на него и не узнавала. Когда он успел стать таким? Или я его никогда не знала? Стало противно.

– Еще это.

Костик скомкал мое заявление и выбросил в мусорную корзину вместе со своим листочком. В душе польстило, что об увольнении он не всерьез, ведь не зря я считаюсь одним из лучших нейрохирургов больницы, но вслух упрямо произнесла:

– Ничего, я еще напишу.

Работать с ним я больше не хотела. Уж лучше к Олегу уйду.

– Сейчас, помечтай! – со злостью вызверился на меня Костик, превращаясь в незнакомца. – Ты кашу заварила, ты ее и разгребай. И если пациент умрет, я на тебя всех собак спущу! Да что я, за тобой этот придет и вытрясет твои куриные мозги, дура!

Угроза была серьезной. Если что не так, тип из фонда точно явится по мою душу, обвинив во всем. Внутри я содрогнулась, но показала своему бывшему средний палец и вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.

* * *

Оделась я в кратчайшие сроки и поспешила на улицу. Хотелось сбежать подальше от вопросов сотрудников. Весть о моем скандале уже разлетелась, и всех мучил вопрос, чего я так завелась.

Самое паршивое, что, выскочив из больницы и вдохнув морозный воздух, сама задалась тем же вопросом. И раньше сталкивалась с безрассудством родных или самих больных, но так остро не реагировала, а тут задело за живое.

Сложнейшая операция, мы этого Морено едва не потеряли, но я упрямо твердила, что пристреленный красавчик будет жить. И я его вытащила! Но тут все мои труды коту под хвост из-за хотелок какого-то самоуверенного сноба.

И что их может связывать? Они же разные, как день и ночь. Один жгучий брюнет с тренированным телом, мачо, наверняка с горячим темпераментом, да меня бы женщины не простили, умри столь прекрасный мужской экземпляр на моем столе! А второй – просто арктическая глыба льда. Брр! Меня даже передернуло от одного воспоминания.

И надо же было в тот момент поднять голову и увидеть впереди, за шлагбаумом, стоящего у машины представителя фонда, имя которого я не запомнила. Он разговаривал по телефону и следил за мной глазами, а поймав мой взгляд, что-то коротко сказал в трубку и отключился. Засунув руки в карманы пальто, в упор уставился на меня. Я ощутила себя газелью, идущей в пасть льва.