Циничный, бесстыжий, влюбленный - Виктория Волкова

«Нужно дать время. Скоро ты привыкнешь ко мне, Алиса. И тогда мы с тобой решим, что можно, а что нельзя».

Около своих апартаментов Алиса остановилась. Отдышалась немного. Порывшись в кармане штанов, достала ключ и, открыв дверь, ступила в темную квартиру.

Первая мысль, пришедшая в голову, не сулила ничего хорошего. Захаров похитил Никиту! Паника затопила душу, а совесть проснулась от запоздалого раскаяния.

«Мать-кукушка, блин!»

Нет, Никита частенько оставался один, да и вообще рос самостоятельным мальчиком. Вот только от вида пустой и темной квартиры стало неимоверно страшно.

— Никита, — тихонечко позвала Алиса, входя детскую. Никого! — Никита, — повторила чуть громче, вбегая в зал, где, раскинувшись на диване, спал сын. — Никита, — прошептала чуть слышно, опускаясь рядом на ковер. Легко коснулась губами широкого лба, провела рукой по выгоревшим на солнце вихрам. — Сыночек мой дорогой, — чуть слышно всхлипнула, снова целуя сына.

— Мама, — протянуло заспанно дитятко. — А ты где была? — спросил, не открывая глаз.

Алиса подскочила на месте, тотчас вспомнив про мокрые трусы и полотенце Гранда.

— Ездила к бабушке Лоре, а потом купалась в море.

— Давай завтра вместе сходим, — предложил сынок, садясь на диване и сонно протирая глаза. — Люблю с тобой наперегонки плавать. Спорим, я тебя обгоню!

— Не выйдет, молодой человек! — хмыкнула Алиса, направляясь в ванную. — Я тебе не поддамся.

— А чье это полотенце, мам? — изумленно спросил Никита, приподнимаясь с кровати. Алиса увидела, как округлились любопытные глазенки сына, и уже хотела что-то соврать, но сочла за благо проигнорировать вопрос ребенка.

Лишь в ванной, за закрытой дверью, она стащила с себя махровую тряпку и чуть было не кинула ее в корзину с грязным бельем. Но в последний момент развернула и изумленно уставилась на синие полосы на белом фоне, корону и надпись «Реал-Мадрид».

«Твою налево, — охнула Алиса, прекрасно понимая, что это полотенце никак не должно попасться на глаза Никите. Измучает вопросами, а потом доложит своему папочке».

«Хотя доносчиков у Захарова целый поселок, — слабо усмехнулась Алиса, пряча улику в корзину для белья и вставая под душ. — И не пройдет и суток, как возмущенный Стас позвонит и предъявит претензии».

От горячих поцелуев Грандилевского и чуть теплого душа, бьющего острыми струями по спине, гнев на бывшего мужа немного притупился. Размазав по телу гель с апельсиновым маслом, Алиса вдыхала исцеляющий цитрусовый запах и тупо пялилась на водосток, куда вместе с ароматной пеной уносились прочь переживания о Захарове.

«Было и прошло, — подумала Алиса, подставляя лицо под упругие капли. — С Никитосом разрешу видеться только здесь. Никаких рыбалок и прочих развлечений на воде, — постановила она и тут же охнула, понимая, что никому и пожаловаться нельзя. Потеряет капитан банана свой линкор, и спишут его на берег за ненадобностью. А люди… — охнула Алиса и тут же решила утром поговорить с бывшим мужем. — Случись что, потом сам себе не простит», — тяжело вздохнула она и, выйдя из душа, задумчиво глянула на корзину с грязным бельем. А затем, повинуясь внезапному порыву, закинула в машинку все полотенца, засунув среди них еще одно с эмблемой Реал-Мадрида.

«Если нужно что-то спрятать, положи на самом видном месте», — вспомнила Алиса совет отца. И внезапно поняла, что соскучилась по отцу. Конечно, Олег — мамин муж — всегда был рядом. Учил кататься на велосипеде, смазывал зеленкой разбитые коленки и иногда заплетал косы. Родной папа Жора особо вниманием не баловал. Крутился в бизнесе, чаще всего забывая о дочке, обмозговывал свои «многоходовочки» и подсчитывал недополученную прибыль. Обычный коммерсант из девяностых. Зато с ним всегда было весело. Алиса вспомнила, как они вдвоем с отцом гоняли на скутерах и водных лыжах где-то у берегов Сицилии. Плавали с аквалангами на Сейшелах и Палау. Кормили акул на Фиджи и катались на горных лыжах в заснеженной Швейцарии.

«Повезло, когда есть два отца, — подумала Алиса. — Олег с Жорой всегда помогут. Только нужно знать, к кому именно обратиться. Если поплакаться на жизнь — это к Олегу, а за экстримом — только к папе!»

— Не ной, доча, прорвемся, — говаривал ей Медведь, вмиг ставший криминальным авторитетом после гибели Андрея Грандилевского. Хорошо хоть с алиби на тот момент повезло. Шикарное алиби! Газеты, конечно, тогда раздули шумиху о подтасовке фактов и вымышленной свидетельнице. Но, к удивлению Алисы, имя дамочки в СМИ так и не просочилось, а полиция нашла ее показания достаточными. Правда, не прошло и ста лет, как кое-кому захотелось пересмотреть материалы дела.

— Ну-ну, — хмыкнула себе под нос Алиса и, надев шорты и майку, вышла на площадку около бытового корпуса, чтобы повесить свежевыстиранное белье. «Теперь бы вытянуть ноги, почитать книжку и спать, — подумала Алиса, развешивая полотенца по толстым веревкам. Свое с кружевами. Никиткино с Бэтменом. А когда в тазу остался неприкаянным сувенирчик Гранда, осторожно обошла стойки, подтолкнула таз, будто невзначай, и вывесила махровый флаг Реал-Мадрида на другой веревке. И сама себя похвалила за спецоперацию. Алиса уже собралась отставить таз к двери прачечной и уйти к себе, как неожиданно увидела на самом дне длинный прозрачный пластмассовый пузырек с плотной крышкой и коричневой субстанцией внутри.

Алиса охнула и долго не могла взять в толк, что же это может быть? «Наверняка Никита в грязное белье спрятал», — подумала она, намереваясь бежать в квартиру и всыпать маленькому придурку по первое число. Она открыла крышку и принюхалась. — «Поговорить с Захаровым? А если это наркотик? И Стас сам дал сыну, или тот у него стащил? Что же делать? — подумала она, чувствуя, как удушливая паника отключает остатки мозга. — С утра пораньше бежать к Олегу? Или позвонить Вене Суровцеву в городскую управу? Тот все-таки судмедэксперт и должен знать… Успокойся! — прикрикнула на себя. — Не пори горячку. Поговори с сыном. Может, Никита сам расскажет… Про наркотики? Я вас умоляю, — тут же встрял в разговор внутренний голос. — Тогда с утра пойду к Суровцеву», — решила она и снова принюхалась к содержимому колбы.

— Не знал, что еще остались люди, предпочитающие нюхательный табак, — произнес сзади знакомый голос. И Алиса, вздрогнув, почувствовала, как сердце уходит в пятки.

— Вот, — пробормотала она, протягивая колбочку Питу, — нашла. Как думаешь, что это может быть?

Длинные пальцы Грандилевского осторожно выудили из ее рук пресловутый предмет. Пит внимательно осмотрел Алисину находку, а затем вытряс содержимое на ладонь. Принюхался и растер в руках.

— Сера, — со знанием эксперта заметил он. — Со спичек наструганная. Мы в детстве тоже для бомбочек использовали. Это ты у Никиты обнаружила?

— Ага, — протянула Алиса и призналась как на духу. — Очень испугалась. Подумала…

— Что наркотики? — усмехнулся Гранд, пожирая ее глазами. — Ну, все мамы мальчиков через это проходят. Знаешь, как говорят? Мужчина — это случайно выживший мальчик. Меня самого где только ни носило… Как вспомню, так вздрогну. Хорошо хоть спорт отнимал уйму времени и сил. И на всякие художества времени почти не оставалось.