Психология совести. Вина, стыд, раскаяние - Евгений Ильин

Памятные книжные даты, 1982. С. 129–130.

Угрызения совести могут быть различной интенсивности. Например, терзания совести у Л. Н. Толстого были столь велики, что разрушали его жизнь, отношения с семьей, близкими людьми. Зеньковский называл это нравственным самораспятием, настоящей тиранией духовного начала.

Мера переживаний зависит от характера поступка и уровня сознательности человека, от его способности и привычки справедливо и критично оценивать собственное поведение и поведение других.

Угрызение совести – это больной зуб, растущий из самой глубины отчаявшегося сердца.

Э. Долберг

Часто угрызения совести связаны с ложью, обманом, особенно в тех случаях, когда ложь не дозволена, когда была достигнута предварительная договоренность не лгать друг другу. В этом случае жертва доверяется лжецу, не предполагая, что ее водят за нос. Лжецы гораздо меньше испытывают угрызений совести, когда объекты их обмана безличны или незнакомы. Когда жертва обмана анонимна, гораздо легче потворствовать всякого рода фантазиям, уменьшающим собственную вину, например, представлять, что ей это совсем не повредит и, возможно, никто даже ничего и не обнаружит, или еще того лучше – что она сама этого заслужила или сама хочет быть обманутой.

Взаимозависимость угрызений совести и боязни разоблачения далеко не однозначна. Боязнь разоблачения бывает весьма сильной и при очень слабых угрызениях совести. Когда обман санкционирован, угрызения совести, как правило, невелики, однако санкционированность обмана обычно повышает боязнь разоблачения. При этом, однако, те же самые факторы, которые усиливают угрызения совести, могут уменьшать боязнь разоблачения. Лжец может чувствовать себя виноватым, вводя в заблуждение доверчивую жертву, но у него не будет особых оснований бояться, что его разоблачат, поскольку сама жертва даже не допускает мысли об этом. Конечно, можно и страдать от мучений совести и одновременно очень бояться быть пойманным или же почти не чувствовать ни того ни другого – все это зависит от конкретной ситуации, а также от личности лжеца и жертвы.

Притча «Осколки в сердце»

Однажды молодой человек шел по улице и увидел слепого с кружкой мелочи у ног. То ли настроение у человека было дурное, то ли еще что, только бросил он в эту кружку осколки битого стекла и пошел себе дальше.

Прошло тридцать лет. Человек этот добился в жизни всего. И дети, и внуки, и деньги, и хороший дом, и всеобщее уважение – все у него уже было. Только этот эпизод из далекой молодости не давал ему покоя. Мучила его совесть, грызла, не давала спать. И вот на склоне лет он решил найти слепого и покаяться. Приехал в город, где родился и вырос, а слепой так и сидит на том же месте с той же кружкой.

– Помнишь, много лет назад кто-то кинул тебе в кружку битое стекло? Это был я. Прости меня, – сказал человек.

– Те осколки я выбросил в тот же день, а ты носил их в своем сердце тридцать лет, – ответил слепой.

Как ни странно, но некоторым людям нравится испытывать угрызения совести. Порой они даже специально лгут для того, чтобы таким образом помучиться.

Угрызения совести усиливаются в тех случаях, когда:

• жертву обманывают против ее воли;

• обман очень эгоистичен, жертва не извлекает никакой выгоды из обмана, а теряет столько же или даже больше, чем лжец приобретает;

• обман не дозволен, и ситуация предполагает честность;

• лжец давно не практиковался в обмане;

• лжец и жертва придерживаются одних и тех же социальных ценностей;

• лжец лично знаком с жертвой;

• жертву трудно обвинить в негативных качествах или излишней доверчивости;

• у жертвы есть причина предполагать обман или, наоборот, лжец сам не хотел бы быть обманут.

Для угрызений совести не нужна публика, в этом случае человек сам себе судья. Такого рода переживания отражены в стихах Оксаны Чиповской «Совесть» и Евгения Евтушенко «Муки совести».

Моральным результатом этих переживаний является раскаяние, нравственный смысл которого – гармонизация отношений между долгом и совестью.

Чтобы до конца жизни не испытывать мук совести за то, что мог бы что-то сделать, предпринять, а забыл, не успел, не придал значения и т. д., что часто случается после смерти родителей, людям надо вовремя выполнять все свои земные обязанности, свой долг перед другими.

По данным И. А. Белик (2006), совестливость выше у женщин, чем у мужчин, и ниже у лиц с высоким уровнем образования.

Вопреки имеющимся представлениям, обнаружено, что у преступников отношение к совести более положительное, чем у людей с просоциальным поведением. Так, по данным В. Х. Манерова, по большинству характеристик совести (кроме двух: «совесть – контролер» и «совесть – центр личности») показатели заключенных были выше, чем у законопослушных граждан. Более того, они чаще воспринимают ее как голос Бога и менее обесценивают и отвергают совесть.

Для объяснения результатов, которые, кстати, подтвердили данные, полученные с использованием других методик магистрантом А. Бесхмельницыным, были выдвинуты следующие объяснительные гипотезы.

Первая – результат есть следствие фактора социальной желательности ответов (фасада), некоей мимикрии испытуемых, характерной для заключенных. Полученные данные могут свидетельствовать лишь о способности к лживости, притворству, актерству зэков.

Но против этой гипотезы работают проективный, неочевидный характер методики, а также некоторые результаты – то, что заключенные намного чаще характеризуют совесть как голос Бога, что вряд ли может повлиять на их положение и т. п.

Вторая – действительное состояние нравственного сознания заключенных повышается за счет «работы страдания и угрызений совести». Следует учитывать и то, что нравственность и духовность российских людей, находящихся на свободе, как выяснилось, не выше, чем в колонии.

Это подтвердилось в еще одном исследовании В. Х. Манерова (2006). Выпускники средних общеобразовательных школ (600 человек) должны были выразить свое согласие с той или позицией в отношении совести. Для совести противопоставление позиций было задано следующими двумя пословицами: «Без рук без ног – калека, без совести – нет человека» и «Совесть – выдумка для управления людьми». При подтверждении позиции высокого статуса совести, то есть при согласии с первой пословицей, испытуемые должны были поставить один балл, при согласии со второй пословицей – пять баллов. Таким образом, более низкие оценки соответствовали принятию нравственной позиции. Три балла означают промежуточную позицию, пять – принятие позиции.

«Совесть» как раз занимает промежуточное положение, не слишком далекое от амбивалентной позиции в три балла, и эти данные не говорят о «бессовестной» позиции в целом по группе.