Навеки мой - Кэролайн Линден

– Подождите, – попросила она. – Остановитесь на мгновение.

– Вы сделали ставку и проиграли. А в «Веге» все платят по счетам, моя дорогая.

– Да, но я не могу пойти с вами прямо сейчас…

– Можете.

За спиной герцога раздался шум. Это Филипп спорил с не желавшим вмешиваться в ситуацию Дэшвудом. Джек испытывал мрачное удовлетворение от того, что теперь его брат наконец-то поймет, что он слов на ветер не бросает.

– Завтра! – возразила миссис Кэмпбелл, но Джек так сильно сжал ее руку, что она замолчала.

– Что изменится завтра? Вы размышляете, как выпутаться из создавшегося положения или попросту тянете время, чтобы Филипп придумал какой-то выход. – Джек посмотрел на нее, пока лакей бегал за ее накидкой. – Не бойтесь, – холодно добавил он, глядя в бледное, перекошенное от гнева лицо миссис Кэмпбелл. – Я не собираюсь на вас покушаться. – Герцог наклонялся до тех пор, пока его губы не коснулись волос на виске женщины. От нее пахло апельсинами. – Можете ли вы сказать то же самое о моем брате?

Лицо миссис Кэмпбелл стало таким же красным, как и платье. Взгляд Джека упал на ее декольте, и его тело вдруг опалило жаром. «Забудьте Филиппа, – хотелось сказать ему, – и позвольте мне соблазнить вас вместо него». Но эта мысль свидетельствовала лишь о том, что он окончательно сошел с ума.

Лакей принес плащ миссис Кэмпбелл и верхнюю одежду Джека. И едва только Софи оделась, герцог увлек ее к двери и быстро спустился по ступеням. Накрапывал дождь, и миссис Кэмпбелл, вздрогнув, подняла воротник, чтобы укрыться от холодных капель. Филипп что-то кричал вслед, но Джек не обращал на него внимания. Все это делалось ради его же блага, к тому же Джек был совсем не в настроении возобновлять ссору.

Экипаж находился там, где он его оставил, хотя кучеру пришлось ждать гораздо дольше, чем предполагалось. Слуга открыл дверь, бесстрастно взирая на то, как его хозяин заталкивает туда незнакомую женщину. Софи забилась в дальний угол, а герцог немного задержался, раздавая слугам указания.

Филипп выбежал из клуба с непокрытой головой, кипя от гнева.

– Не смей этого делать! – крикнул он, расставив ноги и сжав руки в кулаки. – Никогда тебе этого не прощу!

Джек смерил брата высокомерным взглядом, которому научился у отца.

– Если бы ты держал свое слово, ничего не случилось бы. До следующей недели, дорогой братец. – Он с насмешкой коснулся полей шляпы и забрался в экипаж.

Упав на мягкое, обтянутое бархатом сиденье, Софи попыталась привести мысли в порядок.

Сегодня она сделала это. За несколько часов рискнула и, возможно, потеряла все, чего ей удалось достичь с таким трудом. Софи вспомнила слова миссис Эптон, произнесенные много лет назад: «Азартные игры до добра не доводят». Софи забыла все уроки, которые преподала ей жизнь, и вот к чему это привело.

Забравшийся в экипаж герцог занял место напротив нее. Мгновение в его золотистых волосах поблескивали капли дождя, а потом кучер закрыл дверцу и Софи оказалась в западне.

Почему она не вняла рассказам Филиппа о брате? Почему не послушалась голоса разума и не отговорила Филиппа от игры? Ведь если бы она ему отказала, то скорее всего до сих пор играла бы с мистером Картером в вист, весело и беззаботно выигрывая очередную сотню фунтов, чтобы добавить к своим сбережениям. Герцог соблазнил ее непомерно высокой ставкой в пять тысяч фунтов, принесшей ей погибель.

Но если герцог Вэр полагал, будто купил ее душу и тело сроком на неделю, то его ждало разочарование. Решив начать с нападения, она воскликнула:

– Вы окончательно сошли с ума!

– Сошел с ума? – Герцог громко рассмеялся. – Несомненно!

Софи пришлось вцепиться руками в полы плаща, чтобы не отвесить ему пощечину.

– Это же настоящее похищение. Да, я проиграла, однако это вовсе не дает вам права вытаскивать меня из клуба, как преступницу!

– То, что вы сделали с моим братом, и есть преступление!

Рот Софи открылся помимо ее воли.

– Преступление? В Лондоне разрешено играть. К тому же ваш брат явился в клуб по собственной воле. Так почему же вы не набросились на мистера Дэшвуда за то, что он впустил его?

– Сегодня утром Филипп клятвенно пообещал мне воздержаться от посещения игорных домов на месяц. – Голос герцога звучал холодно. – И все же он оказался в клубе и не сумел устоять, потому что увидел вас.

Софи очень захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым!

– Я играла в вист с другими джентльменами, когда лорд Филипп появился в клубе. Он испортил мне вечер, пригрозив устроить сцену, если я откажусь с ним поиграть. Я предложила кости, чтобы побыстрее от него отделаться.

– Не раньше, чем опустошите его карманы.

– Лишь потому, что он отвратительно играет! – в гневе бросила Софи. – Теперь я понимаю, что это ваша семейная черта.

Герцог шумно втянул воздух. Софи внутренне сжалась, но когда он заговорил, его голос звучал спокойно.

– Да, сегодняшний вечер изобиловал обманчивыми суждениями.

Надежда заставила Софи сесть чуть прямее.

– Еще не поздно передумать. Отвезите меня домой, и я дам вам слово, что никогда больше не сяду за один стол с лордом Филиппом ни для того, чтобы поиграть, ни для того, чтобы пообедать или даже выпить чаю. Если вы составите список своих друзей и других членов вашей семьи, которых хотите уберечь от моего оскорбляющего их достоинство присутствия, я обязательно запомню их имена.

– В этом нет необходимости. – В тусклом свете Софи почти не различала лица герцога, отвернувшегося от нее и смотревшего в окно. – Одного Филиппа достаточно.

– Договорились! – воскликнула она, приняв решение больше не заговаривать с вышеозначенным молодым человеком. – А теперь отвезите меня домой…

– Нет.

Софи была уверена, что ослышалась.

– Почему?

– Вы сделали ставку и проиграли. А члены клуба «Вега» всегда платят по счетам. Разве нет?

Кровь отлила от лица Софи. Впервые она ощутила холодок страха. Софи поплотнее запахнула полы плаща, хотя они не могли защитить ее. Она оказалась наедине с герцогом в экипаже, направляющемся неизвестно куда. И никто не придет ей на помощь.

– Вы вознамерились меня уничтожить. – Внезапно в ее душе вспыхнула надежда.

Герцог презрительно усмехнулся:

– Вовсе нет.

– Но вы… устроили сцену, вытащив меня из клуба, после того как заявили, что желаете провести неделю в моем обществе, – с дрожью в голосе произнесла Софи.

Даже если он ее не тронет и пальцем, люди видели, что они ушли вместе, и пересудов не избежать. За Софи закрепится репутация женщины, поставившей на кон собственное тело, и то небольшое уважение к ней со стороны окружающих, которого ей удалось добиться, рассеется как дым.