Рыжее солнышко - Пола Льюис

— Это Господь сжалился над ним. У мужчины с таким количеством недостатков должно быть, по крайней мере, одно достоинство. Но это все равно ему не помогает. Ну какая польза от такой привлекательности в этой глуши? И какой смысл иметь такую смазливую физиономию, если она все равно испорчена угрюмым взглядом и кислым выражением?

— Скажи-ка мне, — как бы невзначай произнесла Анджела, — он уже целовал тебя?

Джесси внезапно почувствовала себя загнанной в тупик смеющимися голубыми глазами своей кузины. Она открыла рот, чтобы ответить, но не смогла произнести ни слова.

Анджела глубокомысленно кивнула головой.

— Почему бы тебе не показать мне мою комнату, а потом я пойду искать своего племянника.

Два дня, утомленно подумал Сидни. Всего два дня, с тех пор как началось это ужасное вторжение.

У него было такое чувство, что «Браун Биар» уже никогда не станет прежним. Сидни с досадой посмотрел на лодыжку Роба: она распухла почти в два раза по сравнению со своими нормальными размерами и переливалась всеми оттенками зеленого, лилового и черного.

— Как это произошло? — снова спросил Сидни ковбоя. Роб уже рассказал ему, но его объяснения не слишком походили на правду.

— Играл в бейсбол, босс. Я пытался добежать до «дома».

— Бейсбол, — пробормотал Сидни. — Ради бога, парень, ты делаешь самую грубую и тяжелую работу на земле и подворачиваешь лодыжку, играя в мяч с детьми, пожилыми дамами и пузатыми мужчинами. Ты был в лучшей форме, даже когда неудачно объезжал лошадей.

— Джесси играет слишком хорошо, — сказал Роб, защищаясь.

Сидни так и знал, что рано или поздно это имя должно прозвучать.

— Ну вот и объяснение, — произнес он. — В большом доме есть врач, кузина Джесси — Анджела. Может быть, ты попросишь ее взглянуть на твою ногу? Мне-то кажется, что это просто растяжение, но она, возможно, обнаружит перелом.

— Кузина Джесси? — радостно спросил Роб.

— Может быть, будет лучше, если я пойду с ним? — вызвался Джо.

— Садись на свою… лошадь… — между «свою» и «лошадь» Сидни вставил несколько больше бранных слов, чем было необходимо, — …и отправляйся работать, — приказал он Джо.

Затем повернулся к Робу.

— Кузина Джесси замужем. Она — настоящая дама. Так что вспомни о хороших манерах.

Вспомни о хороших манерах! Как будто он учится в воскресной школе. Сидни закрыл глаза. Когда-нибудь жизнь будет прежней? Спокойной и понятной? Такой благословенно простой?

Вчера вечером он оторвался от своих бумаг, чтобы посмотреть на лица двух добродушных пожилых леди, заглядывающих в его окно в поисках бейсбольной площадки.

Сидни сообщил им, что в его гостиной ничего подобного нет, и хотел было снова заняться своими бумагами, но заметил, что дамы выглядели уставшими и очень смущенными. И еще он понял, что они обе были бы не прочь выпить охлажденного чая в его гостиной. Чуть позже он проводил их туда, где играли в бейсбол. Не слишком ли много для спокойного вечера наедине с газетой?

Вчера он попытался отъехать как можно дальше, желая увеличить расстояние между собой и тем хаосом, который в его представлении был тесно связан с красноволосой мегерой. А когда увидел пакет из-под хрустящего картофеля, валяющийся в редкой осиновой рощице, подозрительно близко к тому маршруту, по которому проходила утренняя верховая прогулка, его охватила холодная ярость.

Он одним рывком затянул подпругу седла, так что его лошадь захрапела от удивления.

— Прости, — пробормотал Сидни, вставил ногу в стремя и вскочил в седло. Затем развернул лошадь, ожидая увидеть своих людей, делающих то же самое.

Однако они не двигались с места.

Он направил свою лошадь к ним. Джо осторожно держал ярко-красный верх от купальника-бикини, а остальные ковбои столпились вокруг него, глазея на лифчик.

— Где ты это взял? — строго спросил Сидни.

— Его только что принесло ветром, босс. Правда, только сейчас. Мы нашли его на седле одной из лошадей.

— Может быть, вы знаете, кто потерял это в бассейне? — поинтересовался Стив. — Как вы думаете, владелица еще не обнаружила пропажу?

Можно подумать, около бассейна пронесся ураган!

— Сейчас же садитесь на лошадей, — приказал Сидни. Он быстро спешился, вырвал клочок ткани у Джо и засунул его в карман своей ветровки.

Затем вскочил на лошадь и поскакал со двора. Через несколько секунд Сидни услышал позади себя стук копыт.

Мужчины негромко переговаривались между собой:

— Как вы думаете, чье это?

— Может быть, Джесси? — прозвучало вполне правдоподобное предположение.

Снова это имя, мрачно подумал Сидни.

— Разве Джесси носит красное? С такими-то волосами?

— Для нее он слишком велик, — прокомментировал другой голос. — Держу пари, это той блондинки, которая прошлым вечером играла в другой команде. Она была ничего…

— Следующий, — спокойно сказал Сидни, глядя перед собой, — кто сегодня утром скажет еще хоть одно слово о бейсболе, бикини или Джесси, будет убирать коровье дерьмо до следующего Рождества, ясно?

Позади воцарилась поразительная тишина. А потом послышалось тихое протестующее ворчание:

— Ну и ну? Что за бес в него вселился?

Сидни пустил лошадь в галоп. Что за бес? Он не назвал его своим людям, подозревая, что его бешенство вызвано маленьким красным лифчиком, лежащим у него в кармане. С тех пор как кто-то предположил, что эта вещица может принадлежать ей, Сидни чувствовал, как она просто жжет его через ткань куртки.

Так же, как обжигали ее губы, так же, как ее глаза обжигали его сердце. Он весь воспламенялся, вспоминая мягкие выпуклости ее груди, прижавшиеся к его телу.

Проклятье, похоже, это лето на ранчо будет просто испепеляющим.

Вечером Сидни стоял в тени террасы, глядя в окно столовой большого дома. Он собирался было найти Джесси, когда услышал музыку, которая заставила его остановиться. Он замедлил шаг, чтобы мельком взглянуть, что происходит, и просто остолбенел.

Со столов уже все было убрано, а из гостиной доносились громкие звуки музыки.

— Раз, два, три, удар ногой, — выкрикивала Джесси, — затем назад, два, три, удар ногой.

Она обучала гостей, выстроившихся в шеренгу, какому-то невиданному танцу.

Джесси была одета в обтягивающие джинсы, коричневую рубашку а-ля вестерн с густой бахромой, ковбойскую шляпу и «казаки». С одной стороны, она выглядела нелепо, а с другой — просто ошеломляюще.

— Теперь покачиваемся, веселее, — говорила она, крутя бедрами так, что Сидни почувствовал, как у него пересохло во рту.