От Африки до Индии - Кир Булычев

поднимается на пятнадцать метров над фундаментами и мраморными лестницами. Миссионер был уверен в том, что видит остатки величия христианства, но в наши дни археолог Мюллер прочёл надпись у дворца, определил её как сабейскую и датировал VI–V веками до нашей эры, эпохой зарождения Аксума.

Сам Аксум, столица этого ещё почти не изученного мира, славен сегодня не развалинами и даже не гигантскими каменными креслами — то ли постаментами статуй, то ли, если верить легенде, местом заседания судей Аксума, — не подземным мавзолеем, не руинами четырёхбашенного дворца, а своими обелисками.

…Это были удивительные годы, годы царствования великого государя Эзаны, в которые с удивительной для тех времён плотностью сконцентрировались знаменательные события в жизни молодого и агрессивного Аксума. Все последующие столетия — словно продолжение и разъяснение событий тех двадцати-тридцати лет.

Именно на эти годы приходится возвышение Аксума и превращение его в великое царство. В 330 году молодой эфиопский царь Эзана вторгся в Куш. К тому времени Куш уже потерял своё значение. Свидетельство тому — не только исторические документы, но и тот факт, что погребальная пирамида последнего, семьдесят второго кушитского государя Малекеребара — горстка кирпичей. Некому было даже достойно похоронить царя: кушиты попали под власть кочевников, пришедших из пустынь.

Эфиопский царь Эзана оставил надпись о своём походе, формальным поводом для которого послужило не завоевание Куша, не присоединение его, а освобождение от кочевников, называемых Эзаной «ноба». В надписи говорится, что ноба нападали на послов Эфиопии и бесчинствовали. «Дважды и трижды они нарушали свои клятвы». Это заставило Эзану преподать им достойный урок. Произошло сражение, в котором он разгромил кочевников, а затем, преследуя их двадцать три дня, достиг «кирпичных городов», то есть Куша. Эзана захватил эти города, а также «города из соломы» — поселения кочевников. Изгнав кочевников, он не стал возвращать кушитский трон родственникам Малекеребара. Куш стал частью царства Аксум. Население Куша, смешавшись с покорёнными кочевниками, дало начало новой культуре христианских государств Нубии, существовавших до XV века.

Завоёвано государство Куш, и из покорённого Мероэ караваны везут в Аксум железо и изделия ремесленников; войска абиссинцев воюют у гор Южной Аравии, покоряя древние царства Азии; появляются первые аксумские монеты с языческими символами Астар и других богов Аксума, пришедших из Аравии и Куша; возводятся дворцы и крепости; Адулис становится одним из крупнейших портов мира. Можно привести один пример международных связей Аксума. В 1940 году в монастыре неподалёку от Аксума был найден клад — кубышка с сотней золотых монет. Но не аксумских, а кушанских. Кушаны владели в то время Центральной Азией и Северной Индией.

В эти же годы обелиски и сравнительно простые монументы, воздвигавшиеся в Аксуме, вдруг трансформируются в памятники настолько оригинальные и необычные, что до сих пор поражают путешественников…

А потом в течение считаных лет всё меняется.

Сооружение обелисков прекращается. Луна и звёзды на монетах уступают место кресту, в надписях гордый царь Эзана, возносивший хвалу древним богам, говорит о Боге едином, всеведущем, всесильном. Можно спорить, как спорят ещё учёные, значит ли это, что царь Эзана, повинуясь проповедям святого Ферментия, сменил в одночасье веру или он придумал иную, промежуточную, ещё не христианскую, а в христианство абиссинцы перешли лишь через несколько десятилетий, но не это сейчас важно. Важно другое: расцвет языческого искусства Аксума приходится именно на последние годы существования язычества, на период взлёта аксумского государства, знаменовавший одновременно и гибель старых богов, храмы которых никто не разрушал, однако они лишились прихожан — новая вера оказалась живучей.

Но воздвигнутые в эти годы обелиски Аксума остались. Правда, только один из них стоит на своём старом месте, иные упали или раскололись.

Пожалуй, наиболее широко распространено мнение о том, что обелиски Аксума связаны с культом мёртвых — это нечто вроде погребальных монументов. Высота единственного стоящего обелиска — двадцать один метр. Это сплющенный четырёхгранный столб, напоминающий, скорее всего, чуть затёсанную кверху доску, воткнутую в землю широким концом. Наверху «доски» нечто вроде веера, обращённого широкой частью вверх. Когда обелиски исследовали, оказалось, что некогда веера были покрыты золотыми пластинами: сохранились отверстия от гвоздей, которыми эти листы крепили к камню.

Удивительны изображения на обелисках. Они одинаковы — это небоскрёб, дом. На Большом обелиске Аксума дом девятиэтажный. Внизу обратным рельефом врезана дверь, которую нельзя открыть, выше, рядами по два, — окна, с рамами и переплётами. Если бы обелиск был полым, то он точно соответствовал бы размерам девятиэтажной башни. Обелиски и есть дома, но не для людей, а для бесплотных душ. Это предположение подкрепляется существованием единственного в своём роде архаичного обелиска, лежащего на земле. Длина его девять метров, ширина — два с половиной. На этой плите довольно грубо вырезан растительный орнамент, напоминающий лотос, а над ним «домик», внутри которого стоит ящик. Можно предположить, что это — изображение погребальной камеры с саркофагом, а от одноэтажного домика до небоскрёба не так далеко, как кажется, — было бы воображение. И если появление этого образа — башни для мёртвых — связано с именем царя Эзаны, старавшегося найти новую, более соответствующую молодой империи веру, то мы оказываемся свидетелями неудачного, но тем не менее величественного эксперимента.

Обелиск уходит ещё на несколько метров в землю — так, что общая длина монолита достигает тридцати метров: он массивней и больше самых крупных обелисков Египта.

Аксумский обелиск. Эфиопия

Обелиски Аксума окружены платформами, в которых вырезаны углубления для того, как считают археологи, чтобы туда стекала кровь жертвенных животных во время заупокойных служб.

Если учёные правы в своих предположениях, то небоскрёбы Аксума — дома для душ (всё в них похоже на настоящее, но условно: условна дверь — зачем стараться, если душа и так проникнет сквозь камень, — условны окна, сквозь которые могут выглядывать нетленные призраки). Дом, как сказал бы современный фантаст, построен в ином измерении.

Английский путешественник и художник Генри Солт, посетивший Аксум в начале прошлого века, писал, что обелиск — «самый удивительный и совершенный монумент», который ему приходилось видеть.

Обелиски в честь языческих богов сохранились в христианской Эфиопии. Веротерпимость эфиопских царей была известна далеко за пределами страны. Тому есть интересный пример: когда в первые годы существования ислама родственники и близкие Магомета подвергались опасности, пророк велел им отправляться на юг. «Бегите в Эфиопию, — сказал он, — царь которой никого не угнетает». И пророк, как всегда, оказался прав. Царь могучего Аксума дал приют беглецам, и в последующие годы,