Беги, мозг, беги! Как с помощью тренировок помочь мозгу стать креативнее, думать быстрее и перестать нервничать - Андерс Хансен

Хочется предположить, что причина ее беззаботного поведения крылась в поврежденных миндалевидных телах. Но прежде чем делать такой вывод, необходимо подумать, не может ли быть другой причины, как и в случае с обезьянами. Возможно, повреждения мозга повлияли только на страх перед животными, ведь даже если животные настроены дружелюбно, мы часто испытываем тревожность рядом с ними. Возможно, она бы испугалась в другой ситуации.

Следующим шагом был просмотр страшных сцен из фильмов ужасов «Сияние», «Звонок» и «Ведьма из Блэр: курсовая с того света», которые обычно очень пугают людей. Чтобы убедиться в том, что клипы действительно страшные, их сначала показали группе других испытуемых, которых попросили оценить степень своего испуга по десятибалльной шкале. Средний результат был шесть-семь баллов.

Однако эти видео совершенно не напугали женщину с болезнью Урбаха-Вите, которая оценила степень своего испуга нулем баллов. Как ни странно, она, похоже, заинтересовалась фильмами и назвала их захватывающими. Она даже спросила название одного из них, чтобы на обратном пути взять в прокате диск и посмотреть его дома.

Помимо привлечения к участию в экспериментах со страшными животными и фильмами ужасов, за женщиной наблюдали в течение нескольких лет. В итоге картина стала ясна: из-за повреждения миндалевидных тел она стала абсолютно бесстрашной. Однако на другие чувства это не повлияло: она могла быть радостной, воодушевленной или грустной в зависимости от ситуации.

Уже во время показа нарезки из страшных фильмов исследователи стали догадываться, что другие чувства остались невредимы. Пугающие видео перемежались с вырезками из комедий и драм, что должно было пробудить и другие чувства, помимо страха. Женщина нормально реагировала на такие фрагменты: она смеялась над комедиями и грустила при просмотре сцены, где ребенок остается один. Повреждение миндалевидных тел не сделало ее апатичной и бесчувственной, оно коснулось только способности испытывать страх.

Такому, казалось бы, можно даже позавидовать! Представьте, что вы никогда бы не чувствовали страх и тревожность и могли бы лицом к лицу столкнуться с чем угодно, совершенно не волнуясь при этом. Однако для испытуемой все было не так просто. Ее неспособность испытывать страх имела серьезные последствия: несколько раз женщина попадала в опасные ситуации: она была ограблена, и ей угрожали как ножом, так и пистолетом. В норме это привело бы к тревожности, и большинство из нас стало бы избегать тех мест, где нас грабили и приставляли нож к горлу. Однако испытуемая быстро оправилась после тех случаев и не изменила своих привычек. Эта женщина жила в неблагополучном районе, но все равно ночами могла ходить по опасным местам. Несмотря на такое окружение, она, казалось, так и не научилась избегать угрожающих жизни ситуаций.

Примеры с обезьянами и женщиной с болезнью Урбаха-Вите иллюстрируют важную роль миндалевидного тела в возникновении стрессовой реакции в мозге. Более того, они показывают, что миндалевидное тело выступает в качестве предупреждающего знака перед лицом опасности и является двигателем стрессовой реакции. Миндалевидное тело обладает большой властью и может за долю секунды перевести сердце и все тело в режим действия, не оставляя времени на размышления по поводу возможных долгосрочных последствий. Педали тормоза, существующие в мозге – гиппокамп и лобная доля, например, – которые побуждают человека взвешивать и продумывать свои действия, отключаются в по-настоящему опасной ситуации. Проще говоря, миндалевидное тело их подавляет.

В саванне, из которой мы все произошли, сила миндалевидного тела была необходима. Людям было жизненно важно молниеносно принимать решения, если им угрожало животное. «Мне нужно атаковать, или я беспомощен и должен спасаться бегством?» В такой ситуации нет времени слишком долго взвешивать плюсы и минусы, ведь может оказаться слишком поздно. Важно, чтобы миндалевидное тело брало на себя ответственность и заставляло остальной мозг реагировать немедленно, либо атакуя, либо спасаясь бегством.

В современном обществе этот механизм не так необходим, потому что мы редко сталкиваемся с опасными ситуациями, в которых нужно незамедлительно принимать решения. Существует риск, что миндалевидное тело воспримет в качестве угрозы то, что совершенно не является опасным, и мы будем слишком эмоционально реагировать на какой-нибудь пустяк. В середине 1990-х годов американский психолог Дэниел Гоулман ввел термин «захват контроля над мозгом миндалевидным телом». Он означает преувеличенно эмоциональную реакцию, являющуюся результатом того, что миндалевидное тело придало слишком большое значение событию, которое воспринимается гораздо более опасным, чем оно есть на самом деле. Миндалевидное тело «захватывает мозг» и активизирует режим «бей или беги», при котором человек уже не может мыслить рационально.

Не любая сильная эмоциональная реакция является захватом контроля миндалевидным телом; она должна происходить молниеносно, а после ее завершения человек должен испытывать угрызения совести. Одним из самых иллюстративных примеров, приведенных Гоулманом, была ситуация, когда боксер Майк Тайсон откусил кусок уха Эвандеру Холифилду во время боя. Тайсон действовал быстро – возможно, рефлекторно – и, похоже, потом испытывал угрызения совести. Он не только стыдился своего поступка, но и лишился миллионов долларов, которые ушли на штрафы и юридические расходы. Согласно Дэниелу Гоулману, это типичный пример захвата миндалевидным телом.