Игральные кости - Элли Лартер

У Карри терпение еще не закончилось. Не потому, что он не злился. Злился. И, может быть, убил бы к чертям Алонсо или Крисси, попадись те сейчас ему на глаза. Но эта череда подстав и мести казалась ему неразрывной цепью. Сначала подстрелили Крисси. Теперь убили Эрика. Что дальше? И кто останется в живых, если спустить собак и дать волю своей ненависти?

Убийство ничего не решало – оно только влекло за собой новое убийство, и еще, и еще, и еще…

Он помнил то, о чем многие забыли – или сделали вид, что забыли, ведь проще было обвинять кого-то другого, чем искать паршивую овцу в собственном стаде. Но Карри помнил, что есть предатель. Тот, кто сдал оба клуба копам. Он хотел его вычислить. Ведь сейчас эта тварь до сих пор разгуливала на свободе. Свое расследование Карри вел тайно, но пока не сильно продвинулся. К тому же он тоже боялся узнать правду. Что, если предателем окажется «демон», а не «гиена»? Что тогда? Как тогда верить собственным ребятам?

Брэдли очертил черным маркером границу на карте Сакраменто и хлопнул по столу ладонью:

– Это территория нашего клуба и нашей торговли.

Джонни нерешительно указал на попавшее в закольцовку место:

– В этой точке «Гиены» часто передавали свой товар покупателям, и ты это знаешь, Брэдли.

– Мне насрать, – отрезал президент. – Передавали – больше не будут. Эта точка была территорией «Демонов» еще во времена первого президента.

Джонни вздохнул и промолчал, но за него вступился Карри:

– Зачем принимать такие поспешные решения, отец? Мы много раз пытались установить границы, и всегда все заканчивалось очередным мордобоем.

– Боишься разбить свое красивое лицо? – иронично заметил отец, и Карри скривился.

– Боюсь снова разбить себе сердце. По-твоему, смерти Эрика недостаточно?

– Это только начало.

– Вот именно, если мы опять устроим бессмысленную дележку территории.

– Мы пытались решить все мирно – не вышло.

– Плохо пытались.

– И что ты предлагаешь, сынок? – Брэдли поднялся с кресла, упираясь кулаками в разложенную на столе карту и глядя на старшего сына.

– Взять себя в руки, для начала, – ответил Карри.

– А что потом?

– А потом подумать.

– О чем? – Брэдли усмехнулся, послышалось и еще несколько смешков.

– О том, как мы можем защитить себя и друг друга.

Собрание закончилось спустя еще час – никаких результатов оно не принесло. Президент предлагал провести четкую границу и защищать ее, пресекая любые попытки «Гиен» вломиться на чужую территорию. Большая часть действующих членов клуба – семнадцать из двадцати пяти, – его поддержали. В оппозиции оказались Карри, Джонни, Лысый и еще несколько человек. Остальным их доводы показались неубедительными.

Голосование назначили через неделю – чтобы у всех было время подумать и принять окончательное решение по этому вопросу. Клуб постепенно начал пустеть – постоянно здесь жили только несколько человек.

Карри вернулся в свою комнату, и в голове у него гудело. Лучше всего сейчас было хорошенько выспаться, так что он послушно лег на кровать в надежде, что сон его сморит. Но мысли лезли в голову и не давали расслабиться. Проворочавшись полтора часа, он встал, оделся и вышел во двор, чтобы выкурить на ночной прохладе пару-тройку сигарет.

На третий день пальцы перестали дрожать, но лучше не стало. Она по-прежнему не могла взяться за карандаш или кисточку. Обеспокоенная мать крутилась рядом, постоянно спрашивая, что случилось, но не могла добиться ответа. Миранда и Нэйт звонили по несколько раз в день, но Кристен не брала трубку. Она не хотела с ними разговаривать. Ни с кем не хотела.

На четвертый день она все-таки села за стол и раскрыла нехотя альбом для рисования. Перелистала свои последние рисунки – пейзажные зарисовки, карандашные наброски отдельных предметов быта, пару шутливых карикатур, которые она рисовала в хорошем настроении, – и замерла над чистым листом бумаги. Белоснежное шершавое полотно. Закрыла глаза, и по белому поползли кроваво-красные пятна. Она в ужасе сбросила альбом на пол и прижала к лицу ладони, сотрясаясь от рыданий.

На пятый день она попробовала еще раз. Долго сидела с отрешенным видом, уставившись в пустой лист бумаги. Потом нерешительно взяла в руки карандаш. Повертела в пальцах, прикидывая, и прислонила черный грифель к белой бумаге. Штрихи замелькали быстро, и она неожиданно почувствовала, как возвращается вдохновение. Обычно вдохновение было другим – теплым, согревающим. Сегодня она чувствовала холод, злость, боль, но эти чувства – они тоже могли вдохновлять, они подстегивали, заставляли карандаш быстрее мелькать по бумаге.

Рисунок был готов. Она отложила карандаш, напряженно разглядывая только что родившиеся образы. Темноволосая девушка, стоящая лицом к стене с задранным подолом платья. Светловолосый мужчина, прижимающий ее всем телом, растрепанный, сильный, со вздувшимися на шее венами. Кристен закрыла глаза и вдруг четко ощутила его прикосновение – пальцами к ее ключицам. Сердце забилось быстрее. Она тряхнула головой, прогоняя неожиданное воспоминание.

Карри понравился ей – она признавала это. Он выделялся среди того пьяного быдла, в чьи лапы она чуть не угодила. Он казался умным и смелым человеком. Но все равно чертовски опасным. Пронзительные ярко-зеленые глаза, она хорошо помнила это, смотрели с наглым прищуром, а его пальцы… они точно не знали стыда. Он был из такого круга, который был для нее недоступен. И она об этом не сожалела. В ее планах было поступление в колледж, а не роман с плохим мальчиком.

Вечером она выбралась на улицу – впервые за эти пять дней. Она была бы и рада остаться дома, но мама попросила сходить в магазин. Продуктовый магазинчик находился всего в паре домов – Кристен выбежала на улицу в домашнем платье и шлепанцах, даже не расчесав спутанные волосы. Очереди в магазине не оказалось – уже через десять минут она шагала обратно, держа в одной руке белый пакет, когда за спиной вдруг раздался свист. Она невольно обернулась и вздрогнула: за ней по пятам шел парень. Она сразу узнала его. Он был из числа тех, что лапали ее тем вечером в баре и потом повалили на стол лицом вниз.

Сердце заколотилось, грозя вырваться из грудной клетки, и она зашагала быстрее, надеясь оторваться от преследователя. Ее окликнули:

– Куда торопишься, детка?

Она не ответила. Запнулась о какой-то выступ в земле, чуть не полетела вниз, всхлипнула, отчаянно сдерживая панический крик, продолжала идти.

Шаги сзади ускорились, и через мгновение она почувствовала, как грубые руки хватают ее за плечи и разворачивают лицом к себе.

– Я с тобой разговариваю, – рыкнул парень.

Кристен лихорадочно оглянулась по сторонам, но было уже довольно поздно, и прохожих поблизости не оказалось.