Гарвардский Некромант - Александр Панчин

– Намного позже. В общем, некрохакеры не предоставили никаких свидетельств, что человеческие «жертвоприношения» хоть как-то работают. Но хипстеры все равно продолжали свои «эксперименты».

– Ну хорошо, с некрохакерами разобрались. Но вы так и не признали, что ваша работа подкрепляла некоторые существовавшие ранее магические и религиозные верования…

– Знаете, затрудняюсь сказать, подкрепляла или нет. Наши первоначальные открытия мало походили на древние «знания». Но после первой неудачной попытки воспроизвести наши опыты на мышах некоторые классические заявления о магии стали выглядеть, скажем так, более правдоподобно. Хотя, конечно, сложно отличить, какие утверждения, сделанные в прошлом, были связаны с реальным действием «жутких» эффектов, которые мы обнаружили, а какие оказались порождением предрассудков и выдумок.

– А разве неудачное воспроизведение эксперимента не плохо для уже опубликованной работы? Наверное, доктор Дрейк был рад сказать: «Я же вам говорил!»

– Напротив, это было прекрасно! Результаты эксперимента биологов Адамса и Лорра требовали, чтобы мы изменили взгляды, и означали, что мы приближаемся к разгадке. Провалившиеся попытки воспроизведения в их ныне знаменитой работе оказались одним из самых захватывающих событий в истории исследования гуманизированных жертвоприношений. Когда биологи только связались со мной по поводу результатов своих экспериментов, я подумал: «Что ж, видимо, мы все-таки ошиблись. Теперь узнаем почему». Но когда мы стали обсуждать их данные и статистические выкладки, оказалось, что ситуация еще страннее, чем мы думали.

– Можно поподробнее?

– В общем, Адамс и Лорр повторили наши опыты: принесли в жертву гуманизированных мышей. Ученые использовали тот же ген и ту же линию грызунов, но их мыши долголетием не отличились.

– Получается, ваши результаты оказались неверными?

– В каком-то смысле да. Но различие между экспериментальной и контрольной группой животных по-прежнему удивляло. Просто на этот раз оно «перевернулось». Смертность мышей, присутствовавших во время гуманизированных жертвоприношений, практически удвоилась. Так получилось в обеих независимых проверках, которые они провели. Более того, несчастные мыши чаще страдали от рака, их ДНК больше повреждалась, а эпигенетические часы грызунов шли быстрее.

– То есть магия не исчезла, но сменила знак на противоположный?

– Да. Но и это еще не все! В личной переписке мы поделились с коллегами еще неопубликованными результатами опытов на круглых червях – наших ранних экспериментов, показавших продление жизни и отмену голубой волны смерти. Адамс и Лорр попробовали повторить и эти исследования. И, что самое удивительное, у них получилось!

– Постойте. Вы хотите сказать, что мышиные исследования не воспроизвелись, но работы на червяках удалось повторить?

– До мельчайших деталей и безо всяких «инверсий». И от этого все стало еще более запутанно.

– И как же вы решили «распутаться»?

– Мы опубликовали исследования про червей вместе с результатами успешного повтора от Адамса и Лорра. И вскоре начали работать с еще одним модельным организмом – плодовыми мушками из рода дрозофил. Мы стали сотрудничать с группой, которая изучала их долголетие. Наши совместные эксперименты показали, что гуманизированные жертвоприношения мушек с человеческим геном FOXO3A значительно увеличивают продолжительность жизни других мух, которые присутствовали во время ритуала. В общем, мы получили те же результаты, что и в опытах на мышах. Мы уже собирались подать их на рецензию в научный журнал, как столкнулись с очередными противоречиями.

– Появились данные о новой попытке воспроизведения?

– Попыток было еще две – на мышах и на червях. На этот раз приношение в жертву гуманизированных мышей не сработало вовсе.

– Так…

– Зато в опытах на червяках обнаружился эффект «инверсии».

– Это странно. Но, кажется, тут прослеживается некоторая закономерность.

– Мы тоже ее заметили. Воспроизведения работают до публикации статьи, а потом дают «инверсию». Мы выпускаем статью, где наблюдается «инверсия», – и магия исчезает.

– Может быть, дело в «эффекте выдвижного ящика», когда лишь избранные результаты оказываются опубликованными в научных журналах?

– Это первое, о чем я подумал. Но мы честно сообщали о каждом проведенном эксперименте, не делая никаких исключений. Лаборатории, с которыми мы работали, тоже утверждали, что сообщали обо всех результатах. Мы написали эссе в Nature, в котором попросили всех, кто когда-либо ставил опыты с гуманизированными жертвоприношениями, сообщить нам, что у них получилось. Мы даже создали для этого специальную базу данных. Ученые из двух лабораторий поделились с нами неопубликованными результатами. Один эксперимент завершился незадолго до того, как статью про инверсию у червей приняли в научный журнал. И в нем получилась аналогичная инверсия. Во втором исследовании удалось воспроизвести наши самые первые опыты, но на генетически модифицированных хомячках с человеческим «геном долголетия». Все укладывалось в закономерность, которую мы обсуждали ранее.

– А публикация исследования случайно не влияла на будущие результаты подобных проверок?

– Знаете, я рассматривал возможность, что законы природы меняются по мере того, как мы их открываем. Но порой меня посещали мысли, что мы просто ничего не понимаем. В любом случае мы заинтересовались гипотезой об изменчивости законов природы и думали о том, как ее проверить. Именно тогда случилось печальное событие, в итоге сыгравшее важную роль во всей этой истории. Мы еще не успели опубликовать статью про плодовых мушек, как, к сожалению, ее основной автор Кларк Мэтьюс скоропостижно скончался.

– Какая трагедия… А что с ним случилось?

– Инсульт.

– Может, Мэтьюс скончался из-за экспериментов с мушками?

– Надеюсь, нет. Тем более что в его опытах наблюдалось «магическое» продление жизни, а не укорочение. Мэтьюсу, которого весь мир знал как талантливого и целеустремленного специалиста, за месяц до смерти исполнилось всего сорок лет. Однако его лечащий врач объяснил, что задолго до работы над нашим проектом у Кларка диагностировали тяжелую форму атеросклероза. Я до сих пор скучаю по моему коллеге, но утешаю себя мыслью, что его смерть была не напрасной. Дело в том, что преждевременная кончина Мэтьюса привела нас к следующему фрагменту головоломки, которую мы уже и не мечтали разгадать.

– По поводу той странной закономерности с инверсиями… В 2011 году в Nature вышла статья психолога Джонатана Скулера про так называемый эффект убывания. Как я понимаю, это когда размер эффектов, обнаруженных в опубликованных научных работах, со временем уменьшается или даже становится нулевым. Такое наблюдали сразу в нескольких областях, начиная от исследований парапсихологии, заканчивая обычной психологией и разработкой лекарств.