Пылающее копье - Джон Голсуорси

Приняв это за признак возвращающегося рассудка, миссис Петтиосторожно довела его до кровати и, когда он улегся, подоткнула одеяло, говоря:

- Надеюсь, сэр, теперь вы не нарушите слова.

- Ни один общественный деятель... - начал мистер Левендер.

- Вот горе! Обещайте мне, что вы будете спокойно лежать впостели, пока я готовлю чай.

- Даю вам слово, - ответил наш герой, - ибо я чувствуюнекоторую слабость.

- Вот и хорошо, - сказала миссис Петти, - я вам верю. - И,закрыв окно на шпингалеты, она выбежала из комнаты и заперла за собой дверь.

Мистер Левендер лежал, уставясь в потолок, и щелкалпересохшим языком.

"Боже, - думал он, лишь тебя, боже, должно вспомнить втот час, когда отечество в опасности, хвала тебе, боже, за то, что ты создалКрасоту! Но я не позволю ей обезоружить мою душу. Лишь когда дело человечностивосторжествует, лишь когда мечом и пулей священной мести мы истребим тотпреступный народ, лишь тогда я почувствую себя вправе впустить Красоту в своюобитель".

И выпив стакан чаю, который миссис Петти поднесла к егогубам, он мгновенно погрузился в глубокий сон.

Престарелая леди по фамилии Синкин, которая такзаинтересовалась мистером Левендером, жила в своей крепости во Фрогнале; с неютам обитал молодой племянничек, мальчик лет сорока пяти, неразлучный сОпекунским советом. Именно благодаря ее рассказам он и появился у мистераЛевендера на следующий же день и, послав визитную карточку, был введен к нашемугерою.

Мистер Левендер, бледный, негнущийся, сидел в своем кабинетеи читал очередную речь; Блинк лежала у его ног.

- Простите великодушно, что не могу встать, сэр, - сказалон, - прошу вас, садитесь.

Племянничек, у которого было сонное, лишенное растительностилицо с маленькими раскосыми глазками, поклонился и, усевшись, несколькоозадаченно посмотрел на мистера Левендера.

- Я пришел сюда, - выговорил он наконец, - чтобы задать вамнесколько вопросов по поручению...

- Ради бога, - сказал мистер Левендер, сразу сообразивший,что его интервьюируют. - Я счастлив изложить вам свои взгляды. Прошу вас,возьмите сигарету, - кажется, ведь так полагается. Сам я не курю. Если васинтересуют какие-то личные моменты моей биографии, то вам будет небезынтересноузнать, что я бросил курить, когда убедился, что это дурное пристрастиерасшатывает нервы наших героев, находящихся в окопах. Подавая примервоздержания и этим самым высвобождая какое-то количество табака для солдат, ячувствовал, что исполняю свой долг. Впрочем, не пишите об этом, пожалуйста. Ипоскольку уж мы говорим о моей личной жизни, что я, разумеется, не оченьодобряю, вы можете взглянуть на портрет моего отца - вон там, за дверью, и напортрет моей матери - над камином. Простите, что я не могу сопровождать вас.Дело в том, что - это тоже любопытный штрих - я довольно-таки часто подверженпрострелу. - И увидев, что племянничек Синкин, поднявшийся по его приглашению,стоит перед ним в нерешительности, он добавил: - Быть может, вам хотелось быкак следует рассмотреть мои глаза? Порою в них блещет почти сверхъестественноепровидение. - К изображаемой минуте всякая скромность оставила его, ибо оннекоторым странным образом вдруг отождествил себя с газетой, от которой егоинтервьюировали. - Мне пятьдесят восемь, - быстро добавил он, - но на вид мнене дашь моих лет, хотя мои густые вьющиеся волосы преждевременно поседели, какэто часто бывает с людьми, привыкшими к напряженной умственной работе.Маленький домик, утопающий в зелени, - отнюдь не грандиозный дворец, - вот фон,на котором действует эта исключительно интересная личность. Кошки оставляютследы на лужайках сада, а любовь его владельца к животным как нельзя лучшедемонстрирует овчарка, которая лежит у его ног, обутых в турецкие туфли.Встань, Блинк!

Блинк, потревоженная движением хозяйской ноги, встала итомно посмотрела ему в лицо.

- Взгляните, - сказал мистер Левендер, - у этой овчаркисамые прекрасные глаза в мире!

При этом замечании, показавшемся племянничку ничуть не болеездравым, чем все остальные, - столь неверное представление сложилось у него омистере Левендере - он закрыл блокнот, который было извлек из кармана, исказал:

- Было ли у вас в семье что-нибудь... гм... замечательное?

- Безусловно, - ответил мистер Левендер, - рожденный вбедной, но благородной семье в городе Рочестере, мой отец избрал себе профессиюиздателя; моя мать была истинной дочерью бардов, отпрыском достославного рода,истоками восходящего к друидам; ее девичья фамилия - Джонс.

- Вот как! - сказал племянничек Синкин, что-то записывая.

- Когда я был маленьким, она неоднократно рассказывала мне,что ее семья испокон веков отличалась неколебимым патриотизмом, - продолжалмистер Левендер.

- А она не умерла от... от...

- Нет, разумеется, - прервал его мистер Левендер, - она живадо сих пор.

- Вот как! - сказал племянничек. - А ваши братья и сестры?

- Один из моих братьев, - ответил мистер Левендер с вполнепростительной гордостью, - главный редактор "Разжеванных Новостей".Другой священнослужитель.

- Занятно, - рассеянно пробормотал племянничек, - Скажитемне, мистер Левендер, не слишком ли переутомляет вас ваша деятельность? Она невлияет на... - И он коснулся пальцем своего темени, покрытого лоснящимисячерными волосами.

Мистер Левендер вздохнул.

- В эпоху, подобную нашей, - проговорил он, - мы все должныжертвовать своим здоровьем. Как вам известно, ни один общественный деятельсегодня не может сказать, что его голова принадлежит ему. Я бы счел себядезертиром, если бы не принял эту истину за... гм... истину.

- Не принял... эту... истину, за истину, - повторилплемянничек, торопливо занося высказывание в блокнот.

- Он продолжает, - забормотал мистер Левендер, вновьотождествивший себя с газетой, - самоотверженно бороться за решение этойсложнейшей, запутаннейшей проблемы, он счастлив при мысли, что все - даже самыйрассудок - готов принести в жертву на алтарь долга. Общество может спатьспокойно, ибо он не прекратит своей борьбы, пока не окажется на щите. - Иподсознательно уловив, что этими словами и следует закончить интервью, мистерЛевендер умолк, причем вид у него был довольно испуганный.

- Понимаю, - сказал племянничек, - премного благодарен. Вашасобака не кусается? - спросил он, потому что Блинк тихо и зловеще зарычала.