Настоящие, или У страсти на поводу - Татьяна Серганова

Оглядевшись по сторонам, я не смогла сдержать тихого смешка.

— Ты смеёшься? — осторожно спросил Ивар, наблюдая за мной.

— Я всегда думала, каково здесь? Нет, мы с девчонками тут были. Но каково это приходить сюда с парнем.

— И как? — молодой человек сел на поваленное дерево, опираясь спиной о ствол ракиты.

Пожала плечами, еще раз всё осматривая.

— Так же, — призналась ему. — Только ты есть.

— Это плохо?

— Нет, — покачала головой, легким движением руки убирая косу за спину, после чего добавила значительно тише. — Я всегда хотела побыть здесь именно с тобой.

Признание далось легко и стыдно за него не было. Ивар наверняка видел моё отношение и не мог не знать, что нравится мне. Так зачем юлить и скрываться? Мне даже легче стало.

— А твой отец?

— Мне уже шестнадцать. Он должен понять, что я взрослая, — вспыхнула в ответ.

Мне не понравилось напоминание о папе. Оно смущало, заставляло чувствовать себя виноватой. Ведь я точно знала, что ему это не понравится.

— Айола, я…

Закончить Ивар не успел. Совсем рядом раздался резкий вскрик, за ним еще один и еще, пока его не сменил громкий ужасающий вой, от которого кровь застыла в жилах.

— Вурдов зверь, — выдохнул молодой человек и меня еще сильнее затрясло.

Одни из самых опасных существ Изгара. Те, что наряду с гуи жили высоко в горах и были опасными хищниками.

Вой повторился еще ближе.

— Надо уходить, надо, — прошептала я, собираясь выбежать из укрытия.

— Стой! — прошипел Ивар, хватая меня за плечо. — Нет. Нельзя. Мы не успеем добраться до сторожки. Слишком далеко.

Он был прав. Сторожка находилась чуть выше по склону в полукилометре от нашего убежища. И ребята вполне могли успеть до неё добежать. В отличие от нас. Мы были слишком далеко, на самом краю.

— Но это Вурдов зверь… он же, — пролепетала я, смотря как Ивар быстро стаскивает с себя жилетку, а следом и рубашку, бросая вниз.

— Быстро в воду!

— Что-о? — выдохнула я и вздрогнула, когда вой раздался совсем рядом. Мне кажется, я даже услышала звук шагов этих тварей, часть которых уже неслась к нам.

— Быстро, — молодой человек закончил раздеваться и снова подтолкнул меня к ручью. — В воду.

— Но там холодно и я не умею плавать.

— Я умею! — отчеканил он. — Айола! Они уже рядом! Нельзя медлить.

— Мы не сможем переплыть, — в отчаянье пролепетала я, входя в воду, которая тут же обожгла кожу, подол платья стал тяжелым и неудобным.

Обхватив плечи руками, я шла всё дальше, спотыкаясь на неровном дне, путаясь в тине и водорослях, пока вода не достигла талии. Всё тело покрылось дрожью и зубы застучали.

— Ивар, — в отчаянье прошептала я, когда рядом со мной, обрызгав ледяными каплями не упало бревно. То самое, счастливое.

— Хватайся, — молодой человек оказался рядом. — Быстрее. Нам надо уплыть. Давай же.

— Но там течение, — произнесла я и тихо охнула, увидев быстрые тени на самом берегу.

Вурдовы звери были похожи на лишенных шерсти гончих. С длинным черным телом, мощными лапами, острой мордой, полной кривых зубов, узкими ушами и алыми глазами. Они метались у самой кромки воды и тихо рычали, злобно поскуливая.

Я так испугалась, что даже сдвинуться не могла. Ивару пришлось встряхнуть меня, подгоняя.

— Не стой, Айола, — и потянул дальше. — Не стой.

Одна из тварей решилась войти в воду, высоко поднимая лапы и клацая острыми зубами.

— Проклятье. Не может быть.

Вот и вторая тварь влезла в воду, за ней потянулась третья.

— Хватайся за бревно, — скомандовал молодой человек. — Быстрее!

Всего один небольшой шаг, и я сразу провалилась почти по шею, нелепо взмахнув руками и едва не теряя равновесие.

Платье тянуло вниз, бревно было скользкими и пальцы то и дело сползали. А еще было очень холодно и страшно.

— Держись, Айола, только держись.

Ивар был рядом, придерживал меня, не давал пойти на дно, наглотавшись воды.

— Мы не сможем. Они уже рядом, — всхлипнула я, зажмурившись.

— Ошибаешься, — ответил он. — Бездна! Получилось!

Открыв глаза, я увидела, как самый первый зверь с визгом ушел на дно, за ним другой.

— Они… они, — недоверчиво прошептала я.

— Не умеют плавать. Старый Майлз был прав, — произнёс молодой человек, хрипло рассмеявшись. — Теперь нам надо просто подождать. Скоро придёт помощь. Держись, Айола. Только держись. Не замерзай. Мы должны продержаться! Обязаны!

Я с трудом кивнула, уже не чувствуя ног, и держалась за бревно только на упрямстве. Вурдовы исчадья метались по берегу, прыгали в ручей, обдавая нас брызгами, тонули, рычали, выли, но сделать ничего не могли. Один раз тварь оказалась от нас в метре. Я видела, как клацнули зубы, прежде чем она погрузилась на дно, сверкая алыми глазами.

— Великие, — едва слышно прошептала я, отворачиваясь.

Это было жутко.

— Не смотри.

Каждая минута была для нас вечностью. Потом я просто потеряла счет времени.

У меня так онемело и замерзло тело, что я едва не теряла сознание. На берег в сгустившихся сумерках меня вынес Ивар. Молодой человек сам с трудом держался на ногах, но помог мне выбраться, прежде чем самому обессиленно растянуться рядом.

— Г-г-где?

— Охотники прогнали. Тебя надо согреть.

— Х-хо-л-ло-д-д-д-но, — простонала я, едва шевеля языком. Вновь застучали зубы. Да так сильно, что я испугалась как бы они не раскрошились от таких ударов.

— Мои вещи. Растерзали, конечно, но они сухие.

Ивар, натужно кашляя и задыхаясь, на коленях дополз до ракиты, где валялись остатки его жилета и рубашки.

Я скрючилась на земле, подтянув колени к груди и обхватив их руками.

— Сейчас придут. Айола… сейчас. Нас… тебя должны искать, — Ивар упал рядом со мной, прижимая к себе и укрывая тряпками, которые почти сразу намокли, став такими же влажными. — Айола.

Я слепо потянулась к нему, едва дыша от холода.

— Ивар… Я хотела…

— И я хотел, — кивнул он. Его руки заскользили по моей спине, пытаясь согреть. — Ты очень красивая, Айола… У меня дух захватывает, когда я думаю о тебе… Как солнечный лучик…

— Я тоже, — прошептала в ответ. — Тоже…

А дальше всё исчезло в тумане, обдувая холодной изморозью и инеем застывая на губах.

Купание более получаса в ледяной воде не могло пройти бесследно — я заболела и около недели провалялась в горячке. Первые дни были самыми тяжелыми, я почти не приходила в себя, металась по постели, несла какую-то ерунду и чуть не свела с ума отца, который всё это время дежурил рядом, пытаясь влить лекарство и стирая липкий пот.