Добыча демона. Жена поневоле - Анна Витор

Крылья за моей спиной раскрылись не сразу. Я, как и в прошлый раз, ощутила легкую щекотку, а потом…

– Уи-и! – пискнула я, почувствовав, что уже не падаю. А парю.

Конечно, парю весьма криво, то и дело проваливаясь в воздушные ямы, но это были мелочи по сравнению с тем, что я летела! Я повернула голову назад и увидела большие белые крылья за спиной, чем-то похожие на лебединые. Такие мягкие и нежные, такие пушистые.

Минут пятнадцать ушло на то, чтобы научиться держаться в воздухе, не проваливаясь вниз. А потом я уверенно взяла курс на Черную пустыню…

Я летела в небе, ища место в пустыне, где приземлиться и продолжить свой путь. Невозможно было долго находиться над землей: воздух казался раскаленным, и крылья ощущались пудовыми глыбами за спиной. Я едва дышала и почти не шевелила крыльями. Но продолжала зачарованно смотреть вокруг. У подножия гор Черной пустыни раскинулись долины, испещренные вади – иссохшими руслами древних рек. Низины и вади заполнены песчаными барханами и дюнами. Казалось, что эта местность уничтожила все живое. Я видела зловещие пирамиды гор, покрытые разрушенной вулканической породой, которые простирались до горизонта. Обломки камней покоились на мертвых песках. Горные выступы врезались в равнины.

Вдруг мое крыло подломилось, и я с визгом начала пикировать куда-то вниз. Я попала в часть пустыни, очень похожую на обычную земную. С желтым песком и обжигающе ярким солнцем. Тут не было даже гор, ничего. Лишь золотисто-черные разводы под ногами. Я знала не понаслышке, что пустыня коварна. И помнила нападение ящеров, боязливо поглядывая на небо. Но никого не было. Только солнце, жара, бесконечный песок…

Я медленно брела вперед, понимая, что мое решение сбежать было слишком опрометчивым. Ни еды, ни воды… Я вертела головой в надежде наткнуться на родник. Пить хотелось так сильно, что кружилась голова.

Казалось, я буду рада уже и встретить ящеров! Хоть какая-то живая душа пролетела бы надо мной. Но в этой части пустыни, не было ни души. Ни единой птицы не пролетело надо мной за все то время, что я шла по горячему песку. Ни один зверек не проскользнул мимо. Я почему-то вспомнила феньков – ушастых маленьких лисов, таких смешных, которых видела еще на Земле, в зоопарке. Те, которые живут в пустыне, питаются насекомыми и корнями растений, но здесь не было даже их.

Я попыталась снова взлететь в воздух, но не смогла. То ли обессилела физически, то ли магия реагировала на Черную пустыню и таяла на глазах.

Я буквально на секунду прикрыла глаза, запрещая себе впадать в отчаяние. Я не пропаду. Не погибну в этой пустыне, пропав без вести. Я смогу выбраться, найти родник и пищу! Открыв глаза, я чуть не подпрыгнула от радости. Совсем рядом, в нескольких шагах от меня, я увидела чьи-то следы на песке. Небольшие, едва различимые, но следы человека!

– Я спасена! – выдохнула я, едва переводя дыхание от радости. И с удвоенной скоростью побежала по направлению этих следов.

Через некоторое время, когда я увидела, что пустыня не заканчивается, унылый пейзаж не меняется, в мою голову закрались сомнения. Я присела на корточки, сняла обувь, приложила ее к следу. И оцепенела. След один в один повторился.

– Это… мои следы, – обреченно прошептала я, надевая обувь.

На ум пришли все страшные истории про то, как заблудившиеся в пустыне, рано или поздно начинают ходить по кругу.

– Мне не выбраться отсюда, – я больше не смогла подняться.

Опустилась прямо на землю, уткнувшись лицом в горячий песок. И впервые за долгое время зарыдала. Я не знала, откуда во мне проснулась такая жажда жизни.

Ведь даже на Земле я всегда довольно равнодушно относилась к себе. Помню, как однажды ехала на автобусе по горному перевалу, и водитель опасно забрал вправо. И мы едва не сорвались с отвесного склона. Помню визг и слезы пассажиров автобуса. А я не плакала тогда. Внутри меня все оцепенело, и я помню, что шептала сама себе, как мантру, одну только фразу: «Мне нечего терять». Это была чистая правда. Ни мужа, ни детей. Никого, кто заплакал бы обо мне на Земле. Мама уже умерла, но о ней я и не вспоминала в тот момент. Мама никогда меня не любила, лишь пользовалась мной до конца. Я горько сожалела лишь о том, что мне не страшно. Что нет той тяги к жизни, с которой другие пассажиры хватаются за сидения и выкрикивают в воздух молитвы. Я не верила тогда ни в рай, ни в ад. Пустое. Все пустое, безжизненное безвременье – то, в чем я жила на Земле. Существование оболочки, тела. Бесконечный круг: работа – дом – обед – ужин. У меня не было подруг, не было хобби. А работа для меня служила источником радости и средств к существованию, но не более.

Я помню, как гораздо позже, уже через несколько лет после того происшествия с автобусом, сильно поссорилась с парнем. Я помню, как он шепнул мне, разозлившись: «Бесчувственное чудовище, у тебя горят глаза лишь, когда ты смотришь на цветы! Ты даже на меня так никогда не смотрела!»

Он был прав. Цветы вызывали в моей душе почти суеверный трепет. Они были красивы сами по себе, в одиночку. Даже одна-единственная роза, без букета и целлофана, без бантов и зелени рядом, была прекрасна.

Я занималась оформлением букетов, играя с оттенками и сортами, составляя композиции. Но в глубине души всегда знала – это мишура. Цветы прекрасны и без моего вмешательства. Этим они мне и нравились. Я лишь совсем чуть-чуть прикасалась к их совершенству, чтобы на минуту забыть про уродливую реальности и пустоту моей жизни.

– Помогите мне. Кто-нибудь. Пожалуйста…

Я не знала, зачем потянулась к своей магии, вспомнив о цветах. Потянулась изо всех сил, выпивая последние ее капли. И на моих пальцах вдруг возник цветок. Желтый, хрупкий, с розовой сердцевиной. Мой цветок, с моим именем.

– Рута, – шепнула я, слабо улыбаясь и роняя его в песок.

Цветок упал на горячие песчинки, но не остался там, а словно просочился внутрь. Как сквозь землю провалился. Хотя… возможно, так и было?

Я устало прилегла на песок рядом со следом, оставшимся от лепестков руты. И задумчиво коснулась песчинок пальцем. Солнце палило беспощадно, но мне отчего-то стало холодно. Зазнобило, затрясло. И жажда отступила. Я поняла, что скоро погибну, и на глазах моих заблестели слезы.

– Я не хочу умирать.

Перед внутренним взором у меня встала маленькая девочка со смешными хвостиками. Алисия. Девочка, к которой мне запретили даже приближаться, но… Я чувствовала, она нуждается во мне. А я – в ней. Не меньше, чем я нуждаюсь в ее отце. Я вспомнила упрямый резкий профиль демона. И по контрасту – ласковую улыбку Эля. То, с какой нежностью он проводил ладонью по моему лицу и шептал: «Рута». Мое имя в его устах звучало так сладко… Мне хотелось бы слышать его вечно.

Я могла остаться и остыть, не принимать решение сгоряча. И утром встретиться с Элем и Алисией за завтраком. Шутить, смеяться, пить чай с блинчиками. И все было бы хорошо… Наверное. Но я ушла. Поддалась глупой гордости, тем самым обрекла себя на смерть. Невезучая. Я всегда была невезучей. Мне наконец-то появилось, что терять, а я сама, своими руками, все разрушила. Сбежала в пустыню, отдав тот единственный шанс на счастье, о котором мечтала всю жизнь…