Выдумщик - Андрей Константинов

— А что? — снова встревожился Олафсон.

— Да ничего страшного — что ты, Константин, прямо какой-то запуганный стал! Просто хотел поговорить с тобой…

— Пуганная ворона, как известно, летает дальше и дольше, — вздохнул Костя. — А что за разговор-то, о чем поговорить хотели, Сергеич?

— Да про коммерцию, будь она неладна… Ты же с нами теперь торгуешь?

— Торгую, и что?

— Ничего. Могу по старой дружбе подсказать один интересный для тебя вариант…

— Какой?

— Ну-у, Константин, это уже не по телефону… Приедешь — поговорим, если ко мне заскочишь. Олафсон долго молчал, и Аркадий Сергеевич, конечно, понял, какие сомнения одолевают бывшего фарцовщика. Назаров переложил трубку из правой руки в левую и сказал проникновенно:

— Да не стремайся ты так, Константин… Это раньше тебе дергаться надо было, когда ты у портовых ворот крутился… Сейчас, кстати, прежние твои занятия предосудительными не считаются. Да и к тому же ты — солидный бизнесмен теперь… Ну и, наконец, сам головой подумай: ежели бы я какую подлянку против тебя задумал — зачем мне тогда звонить? Просто дождался бы, пока ты сам приедешь… Нет — у меня к тебе просто интересный для твоего бизнеса разговор… Впрочем — неволить не буду…

— Хорошо, — решился наконец-таки Костя, — Я и по своим делам как раз в Ленинград собирался в середине февраля… Так что — думаю, через недельку буду, если ничего не изменится.

У Олафсона ничего не изменилось, и семнадцатого февраля 1994 года в отеле «Европа» состоялась историческая встреча бывшего фарцовщика Кости-Сна и майора Назарова. После недолгого разговора на общие темы, Назаров перешел к сути дела.

— Ну что, Константин, — спросил майор, отхлебнув джин с тоником из высокого стакана. — Как твой бизнес идет, как торгуется с Россией-Матушкой?

— Да нормально, — пожал плечами Олафсон. — Средне… У вас на таможне столько заморочек, что просто караул… Пошлины, опять же… Да и очереди в порту недельные, а то и месячные. А убыстрить процесс — далеко не всегда получается.

— Это да, — согласился Аркадий Сергеевич. — Бюрократия у нас сильная, потому мы и непобедимы… Но я тебе, Костя, как раз и хочу такого делового партнера предложить, для которого убыстрение процесса — не проблема.

— И что же это за партнер? — поинтересовался Олафсон после короткой паузы.

— Есть такая фирма — «ТКК» называется… Таможенные перевозки, декларирование, СВХ… Слышал, может быть?

Костя сморщил лоб:

— Что-то такое ребята говорили… А что за люди там?

— Люди надежные, — кивнул Назаров. — Наши там люди.

— В каком смысле «наши»?

— Ну, — пожал плечами Аркадий Сергеевич, — сотрудники бывшие, в основном, которые в коммерцию ушли… Сам понимаешь — возможности у них солидные. Завяжешься с ними — про очереди забудешь… И вообще, они ребята порядочные, с репутацией.

— Интересно, — сказал Олафсон и залпом допил свой джин. — Интересно…

— Интересно, — согласился Назаров. — Притом они не только вопросы с прохождением грузов решают, они тебе и клиента-реализатора подсказать смогут. Тоже надежного человека.

Костя закурил, пуская дым колечками, помолчал, а потом вдруг резко наклонился через низенький столик к Аркадию Сергеевичу:

— Интересно-то интересно, да только я что-то не пойму: а вам-то какой здесь интерес, товарищ майор? У нас, в бизнесе, люди без своего интереса (хоть какого-нибудь) ничего не делают… И никто решения не принимает, пока интерес партнера ясным не станет.

Назарова этот вопрос не смутил: он ведь знал, что Костя — человек неглупый… Предвидел «комитетчик», когда просчитывал предстоящий разговор, что спросит Олафсон о чем-то подобном. И решил Аркадий Сергеевич ответить честно:

— Видишь ли, Костя… Я ведь уже старый… Мне через год — на пенсию пора, надо и о новой работе что-то думать… Я ответил на твой вопрос?

— Вполне, — кивнул бывший советский гражданин. — Вполне…

— Только, Константин, я надеюсь, ты понимаешь — пока-то я еще на службе, бизнесом не имею права заниматься… Просто я нашим бывшим сотрудникам помочь решил… Да и тебе — по старой памяти.

— Могила, товарищ майор, — клятвенно прижал руки к сердцу Олафсон. — Не сомневайтесь… А если все срастется — вы тоже во мне не разочаруетесь… Посреднический процент…

— Об этом и думать забудь! — не дал договорить Косте Аркадий Сергеевич. — Я пока человек государственный — а стало быть ни на какие проценты прав не имею… Вот уйду на пенсию — тогда другое дело.

Назаров говорил искренне, не мог он переломить себя и взять деньги из рук бывшего фарцовщика, бывшего своего «барабана» — пусть и неоформленного официально… Олафсон, видимо, понял или почувствовал, что настаивать бесполезно, и к вопросу о посредническом проценте больше не возвращался…

Через день Назаров свел Олафсона с Бурцевым, и Дмитрий Максимович развернул перед потрясенным шведом розовые перспективы и голубые дали. Назаров на встрече присутствовал, но в разговоре участия не принимал — сидел молча и пытался понять, о чем говорили собеседники, а понять их было трудно даже неплохо разбиравшемуся в жизни порта «комитетчику» — так бодро и один и второй сыпали специальными терминами и непонятными цифрами: какими-то процентами и коэффициентами…

Расстались Бурцев с Олафсоном чрезвычайно довольные друг другом, а еще через пару дней Дмитрий Максимович (уже без Назарова) представил Косте «торгового представителя» с Апраксина двора. Перед встречей Бурцев предупредил Олафсона:

— Вы только, Константин Александрович, на внешний вид этого человека внимания особого не обращайте… У нас сейчас в Питере мода такая своеобразная появилась… Ну, и специфика работы… А человек он нормальный, бывший капитан милиции, в угрозыске работал.

Когда Костя увидел представителя «Апрашки», то понял, почему Бурцев насчет его внешности предупреждал. Представленный Олафсону некий Петр Андреевич Карташов выглядел действительно импозантно — черная рубашка под черной кожаной курткой не скрывала толстенную золотую цепь на мощной шее, пальцы господина Карташова унизывали три перстня, а прическа навевала смутные ассоциации о недавнем условно-досрочном освобождении ее обладателя. Хорошо вписывались в общий облик перебитый нос и шрам на квадратном подбородке… Впрочем, Петр Андреевич действительно оказался милейшим и крайне интересным Косте человеком. Минут через десять после знакомства господин Карташов легко перешел на «ты» и, показав в обаятельной улыбке три золотых зуба, заявил прямо:

— Слышь, Константин, короче, нам ужасно хочется натурального продукта — «Абсолюта» вашего… Народ у нас, знаешь, какое говно сейчас пьет?

Представитель «Апрашки» не случайно заговорил о «натуральном продукте», дело в том, что в начале 1994 года Питер буквально захлебывался фальсифицированной водкой — а употребляли-то ее разные люди, и далеко не всем самодельное пойло нравилось. У многих появились деньги, а за деньги клиенты хотели приобретать качественный алкоголь. Перед ребятами с Апраксина двора эта проблема встала во весь рост, потому что «левая» водка через их структуру прогонялась цистернами и составами. Надо было «разбавить» тему, чтобы не впасть в полный беспредел.