Колесо крутится. Кто-то должен поберечься - Этель Лина Уайт

Очевидно, рассказ был весьма увлекательным – все пассажиры, включая девочку, внимательно слушали. Сам же мужчина, поблескивая очками, переводил глаза с одного пассажира на другого, пока наконец не уставился на Айрис – холодно, бесстрастно, как на лабораторный образец под микроскопом. Мужчина явно не ожидал увидеть данный экземпляр и не особенно был рад его появлению. Наклонившись к самому уху дамы, он что-то негромко спросил. Та прошептала ответ.

«Жужжат как мухи в банке, – подумала Айрис. – Вообще, мне это кажется или я им всем действительно неприятна?»

Для подобной вражды не было ни малейшего основания, тем более со стороны чернобородого, который вообще ее впервые видел. Она всего лишь причинила определенное неудобство группе незнакомых людей, которых к тому же отделял от нее языковой барьер. Айрис закрыла глаза и попыталась выкинуть попутчиков из головы.

Когда жужжание наконец стихло и за чернобородым закрылась дверь купе, ей сразу стало легче. Зато сильно разболелась голова. Тянуло выкурить сигаретку, выпить чаю. Однако закурить она не решалась, опасаясь головокружения, а чай вообще казался чем-то из другого мира. Поезд несся через безлюдную местность – только скалы и сосны. О цивилизации время от времени напоминали лишь старинные замки, как правило, лежащие в руинах. За окном проплывал сказочный ландшафт, а в дверь купе вдруг просунулась голова и выкрикнула что-то, похожее на изощренное ругательство.

Пассажиры никак не отреагировали, но Айрис стала расстегивать сумочку, на случай, если от нее требовалось предъявить паспорт или билет. Чистая английская речь прозвучала совершенно неожиданно. Поднявшись с места, женщина в твиде обратилась к ней с вопросом:

– А вы идете в вагон-ресторан? Там уже накрыто для чая.

Айрис была настолько поражена, что не сразу нашлась с ответом, а лишь с изумлением уставилась на проплывающий за окном грубый песчаник, словно ожидая увидеть на его месте аккуратные швейцарские домики или голубые озера Италии.

– Вы англичанка?.. – наконец выдохнула она.

– Разумеется. Я всегда думала, что выгляжу очень типично. Так вы идете?

– Конечно, конечно!

Выйдя вслед за нежданным гидом из купе, Айрис с беспокойством обнаружила, что оно находится в самом конце коридора. Похоже, защитный квадрат в этот раз недоработал, и в случае катастрофы ей придется несладко.

– Мы что же, сразу за паровозом? – спросила она обеспокоенно.

– Нет-нет, – успокоила ее женщина в твиде. – До паровоза еще несколько вагонов третьего класса. Состав удлиненный, в самом конце сезона очень много пассажиров. Как сельди в бочке.

Очевидно, собеседница была из тех, кто всегда в курсе происходящего, поскольку немедленно начала делиться подробностями:

– Когда будем проходить мимо соседнего купе, загляните в окошко. А я вам потом кое-что расскажу.

Айрис, хоть и не слишком заинтересованная, заглянула – и тут же пожалела об этом. На одной из скамей вытянулась неподвижная, укрытая покрывалами фигура с полностью забинтованной головой. Более того, рядом с больным стоял чернобородый. В купе также находилась монашка, но с лицом настолько лишенным эмоций, что назвать ее «сестрой милосердия» язык не поворачивался. Она о чем-то беседовала с чернобородым, когда забинтованный человек – мужчина? женщина? – слегка приподнял руку. И чернобородый, и монашка не могли не заметить этого движения, однако не обратили на него ни малейшего внимания, словно были лишь экспедиторами, отвечающими за перевозку бессловесного чурбака.

При виде слабых, дрожащих пальцев Айрис почувствовала острейшее сострадание. Внутри все сжалось при мысли о том, что, если бы карты легли чуть-чуть иначе, она тоже могла сейчас неподвижно лежать на койке, и чужие ей люди так же игнорировали бы ее попытки привлечь внимание.

– У этой монашки совершенно уголовный вид, – прошептала она.

– Это не монашка, а медицинская сестра, – просветила ее женщина в твиде.

– Тогда мне жаль пациента… Почему они не занавесят окошко купе?

– Внутри будет слишком темно.

– Не повезло бедняге. Надеюсь, это мужчина?

Конечно, желание избежать параллелей между собой и неподвижной фигурой в купе было совершенно глупым, но Айрис все равно была разочарована, когда собеседница покачала головой:

– Нет, женщина. Ее погрузили на поезд на той же станции, откуда еду я, еще выше в горах. Доктор как раз рассказывал обо всем баронессе. Женщина попала в ужасную автокатастрофу, есть риск, что поврежден мозг. Доктор распорядился срочно доставить ее в Триест для операции.

– Вот этот чернобородый и есть доктор? – уточнила Айрис.

– Да. Причем очень известный.

– В самом деле? Я бы скорей обратилась к коновалу… – пробормотала Айрис, однако женщина в твиде, шедшая впереди, не расслышала. Они проталкивались через забитые людьми коридоры и успели одолеть полпути, когда спутница Айрис столкнулась в дверях с другой женщиной, одетой в серое.

– Прошу прощения, – извинилась та. – Я вышла посмотреть, не несут ли наш чай. Я заказывала проводнику.

Узнав голос миссис Барнс, Айрис поспешно отступила на шаг назад – встречаться с викарием и его женой не было ни малейшего желания. Ее спутница, напротив, радостно воскликнула:

– Вы тоже англичанка? Мне сегодня везет. – И, поскольку добрые карие глаза миссис Барнс располагали к доверию, добавила: – Я целый год не видела ни одного англичанина.

– Так вы возвращаетесь домой? – подхватила всегда готовая к сопереживанию миссис Барнс.

– Да, и сама не могу в это поверить. Хотите, я напомню официанту про ваш чай?

– Было бы просто замечательно. Мой муж, к сожалению, плохо переносит дорогу. С сильными мужчинами такое бывает.

Айрис уже начала терять терпение. Когда миссис Барнс перевела разговор на своего мужа, стало ясно, что чая теперь можно ждать до бесконечности.

– Боюсь, мы заняли весь проход, – рискнула она вмешаться.

Улыбка, которой встретила ее появление миссис Барнс, получилась довольно натянутой – очевидно, эпизод с Гэбриэлом еще был не забыт.

– Вы, наверное, не думали нас увидеть? Мы решили не дожидаться последнего поезда. И наши друзья, сестры Флад-Портер, поехали с нами. Сказать по правде, все в сборе – молодожены тоже едут этим экспрессом.

Айрис продвинулась еще немного по забитому людьми коридору. Женщина в твиде, шедшая впереди, обернулась, чтобы заметить:

– Какое одухотворенное лицо у вашей подруги! Как у печальной мадонны.

– Напротив, она очень жизнерадостная и вовсе не моя подруга, – возразила Айрис.

Дамы не без опаски миновали последний громыхающий тамбур и попали в вагон-ресторан, который, похоже, был полон. За одним из столиков пили чай сестры Флад-Портер в безукоризненно сидящих дорожных костюмах из беленого льна. Когда Айрис протискивалась мимо, они вежливо, с подчеркнутой формальностью склонили головы. Во взглядах довольно ясно читалось: «В дороге мы еще знакомы, но по прибытии в Лондон мы тебя знать не знаем». Айрис никак не выказала желания к ним присоединиться, и мисс Роуз не удержалась, чтобы не взять ситуацию под контроль: