Русские секты и их толки - Протоиерей Тимофей Буткевич

А «богородица» в это время кричит одно: «Бейте Марфу, не желейте плоти». Хлысты схватывают свои полотенца, делают из них жгуты и начинают ими бить друг друга и себя самих, вполне веря, что этим они изгоняют из себя бесов. Рубахи на них становятся такими мокрыми, что их выжимают несколько раз; пол смачивается потом, как бы разлитою водою. По этой причине «круговое» радение хлысты называют иногда «банею возрождения». Радение продолжается до тех нор, пока участники его уже не смогут двигаться. Очевидец, наблюдавший лично круговое радение, замечает: «Если б можно было посторонним людям видеть сие религиозное богослужение сектантов, то каждый с удивлением и некоторым страхом сказал бы, что происходит какая-то странная и нелепая комедия диких народов, похожая более на бешенство, противное благочинию религии какой бы то ни было веры»[32].

5. Радение карательное или Давидово. Оно состоит в том, что хлысты, глядя друг другу в затылок, составляют продолговатый круг и начинают чрезвычайно быстро бегать друг за другом по солнцу с пением песен и сильным топаньем ногами в такт песен, стараются, как можно сильнее, дышать, произнося громко: «О дух! о дух!», затем прыгают на пальцах «ударяя в ладошки», а в заключение жестоко избивают сами себя кулаками, пушечными ядрами, завернутыми в платки, приговаривая: «Сокрушайся, моя плоть!» а некоторые даже рубят себя ножами[33].

6. Радение крестное или В расходку. Это радение называется еще Петровым крестом (?). Хлысты и хлыстовки становятся у четырех стен и перебегают одни на место других.

7. Радение – Андреев крест или угловое. Оно отличается от предшествующего лишь тем, что ради большего разгона начинается не от стен, а от углов.

8. Радение – тканье цветов и ленточек отличается от крестного тем, что хлысты становятся только у двух стен и перебегают на противоположную сторону промеж друг друга.

Какой бы из указанных здесь видов радения ни избрал «старец» (а он иногда избирает и два, и три из них), – все равно: вследствие насильственных и неестественных движений хлысты впадают в состояние сильнейшего нервного возбуждения или исступления и становятся способными к галлюцинациям. Они начинают болтать непонятные и бессмысленные слова, не употребляющиеся ни на каком языке. И это называется пророчеством. Чаще всего бывает, что кто-либо из присутствующих намеренно начинает болтать разный вздор вроде: та-ла-бара-ката-маза-гада-дики-гики-мара-гай… Но хлысты верят, что «просвещенный духом» говорит «новыми языками». Появление нового случайного, так сказать, экспромтового пророка обыкновенно происходит таким образом. Во время самого сильного неистовства радеющих вдруг где-то, среди них, раздается дикий голос: «Идет! Дух Святой идет!» Услышав эти слова, «старец» кричит в ответ: «Иди, дух божий! Иди, батюшка!» Все останавливаются и ищут среди себя пророка; а пророк уже в это время «глаголет новыми языки». Хлысты приходят в неописанный восторг. Оказывается, что Дух Святой сошел и на весь корабль. Все вскакивают со своих мест, начинают прыгать и вертеться – и чем дольше, тем оживленнее, пока не доходят до сильнейшего исступления и затем в бессилии падают в кучу друг на друга, мужчины на женщин, женщины на мужчин. После этого прислужники тушат свечи, а потом происходит то, примера чему, по словам одного немецкого ученого (профессора Геринга), мы напрасно стали бы искать в язычестве Древнего мира. Мужчины и женщины открыто при всех предаются ужасному проявлению половой разнузданности, которое народ обозвал «свальнею» или «свальным грехом». При этом не принимается во внимание ни родство, ни возраст.

Впрочем, справедливость требует сказать, что в последнее время хлысты сами начинают несколько стыдиться своего «свального греха» как составной части «богослужения» и он встречается на их радениях сравнительно реже, чем в прежние времена. Но разврат все-таки продолжается; только теперь, после радений, хлысты и хлыстовки, получив благословение от лжепророка, чаще всего вместе отправляются в баню, устроенную здесь же, при молельне, на чердак молельни, в сараи и амбары; в самой молельне остаются лишь привилегированные лица: лжехристы и лжебогородицы, лжепророки и лжепророцицы[34]. Случайно рожденные от них дети считаются «зачатыми чрез излияние духа», называются «иисусиками» или «христосиками» и предназначаются в будущем на места лжехристов.

Лжехристы так оправдывают безобразия, происходящие на хлыстовских радениях. «Нас укоряют церковники, – говорил один лжехристос будущему лжехристу[35], – что мы на своих собраниях скачем и пляшем; но мы поступаем так, во-первых, по примеру царя Давида, который скакал перед ковчегом Господа; во-вторых, от духовной радости по случаю сошествия Св. Духа и, в-третьих, совершаем это для утомления своей плоти. Радениями мы изнуряем себя, умерщвляем свою плоть и смиряем свой дух… Говорят, что на этих собраниях у нас бывает грех с женщинами. Что же из этого? Радения наши служат как бы войной против исконного врага нашего – дьявола, а он орудием своей защиты берет женщину. Но нужно знать, важен ли этот грех, настолько чтобы он мог омрачать наше служение Богу? Нисколько. Грех вошел в человека чрез женщину, а потому в каждой из них есть семена, посеянные издревле дьяволом. Победить этот грех, а чрез него и дьявола нужно тем же, то есть грехом. Побеждая грех грехом, мы этим усмиряем плоть женщины и покоряем ее под свою пяту. Чем чаще совершается эта война между мужчиной и женщиной, тем скорее изнуряется и умерщвляется плоть и похоть обоих лиц». В последнее время половой разврат на радениях хлысты открыто называют своим «крестом».

Мы сказали, что в состав хлыстовского «богослужения» входит и ритуальный чиноприем Нового члена секты. Нужно вообще заметить, что хлысты принимают в свою общину новичков весьма осмотрительно, после продолжительного искуса и не иначе, как за поручительством «восприемников», каковыми могут быть только «братья», то есть хлысты, пользующиеся доверием и уважением общины. Прием в секту происходит обыкновенно во время самых многолюдных собраний. В первое свое посещение хлыстовского собрания новичок входит в моленную последним в сопрождении своего «духовного отца» и «матери». Вошедши в комнату и осенив себя крестным знамением, он падает на землю и кланяется в ноги пророку, пророчице и всем присутствующим. На поклоны ему никто не отвечает. Затем, став посредине комнаты, он произносит клятву – навсегда оставаться хлыстом, иметь радельную рубаху и никому ничего не говорить ни о хлыстовских верованиях, ни о том, что при нем будет происходить в моленной, хотя бы ему пришлось и пострадать «за веру». В Малороссии «присяга» хлыстовского неофита совершается в чрезвычайно кощунственной и возмутительной форме, однако же требуемой хлыстами для убеждения, что их новый собрат действительно порвал всякую связь с Православной церковью: в собрание хлыстов новопринима емый приносит две иконы – Спасителя и Божией Матери (преимущественно – данные ему умершими родителями в благословение), бросает их посреди комнаты на землю и, став на них ногами – правою на икону Спасителя, левою – на икону Богоматери, – произносит клятву на верность хлыстовству; затем он кладет их в небольшую пустую кадку, поставленную среди моленной, снимает с себя нижнее белье и открыто, при всех присутствующих, оскверняет их самым гнусным образом. После произнесения клятвы новичок подходит к «пророку», который надевает на него большой белый (серебряный) с лучами крест, за что он кланяется ему в ноги, целует его в щеку и руку, а «пророчицу» или «богородицу» – в обнаженное колено. Чиноприем заканчивается «братским целованием» принятого со всеми присутствующими – хлыстами и хлыстовками.