Маскировка для злодейки - Екатерина Вильмонт

— Кайф! Наемся я от пуза клевейшего арбуза!

— От клевейшего арбуза заболит у Лехи пузо! — тутже подхватила Маня.

— Заткнитесь! — заорал Гошка. — Уши вянут!Маня, расскажи лучше про Маргариту.

— Я-то расскажу, а вы что-нибудь про тетку узнали? Илитолько шмендриком занимались?

— Обижаешь, начальник! — засмеялся Леха. —Тетка эта ездит на тачке марки «Шкода Фелиция», зовут ее Ираида ГермановнаКерженцева. Завтра по утряночке выясним, где она проживает. А теперь тывыкладывай!

Маня пересказала друзьям все, что узнала от Маргариты.

— Неслабо! Значит, чистая подстава была! — почесалв затылке Леха. — Но вообще-то, может, она пургу гонит, эта Маргарита.Может, и вправду она все там, в Омске, тырила, а теперь, конечно, в этомпризнаваться неохота. Ясное дело, иначе разве бы она утерлась? Она бы землю снебом свела, чтобы правды добиться! Так что ясненько — все она брешет!

— А я уверена, что не брешет! — твердо заявилаМаня. — Не у всякого человека силы есть, чтобы землю с небом сводить, темболее от нее тогда все от вернулись.

— Значит, ты ей поверила? — серьезно спросилГошка.

— Да! И сейчас я ей позвоню, спрошу, знает ли она этуИраиду.

— Хорошо бы знала, — заметил Леха, — сама быс ней и разобралась. Нам меньше хлопот.

— Маня, не теряя времени, набрала номер.

— Маргарита Сергеевна, это Маня Малыгина. Скажите,пожалуйста, вам знакомо имя — Ираида Германовна Керженцева? Нет? Вы уверены?Да, тот тип передал конверт этой женщине, ребята выяснили. Хорошо, постараемся.Не волнуйтесь, мы все-все узнаем!

— Значит, она никаких Керженцевых Ираид незнает? — уточнил Леха.

— Нет, не знает, — покачала головой Маня. —Но говорит, что хотела бы на нее взглянуть, ведь имя может быть вымышленное.Кстати, откуда вы знаете, как ее зовут?

— Повезло! — пожал плечами Гошка. — Мы и самипоняли, что она нам важнее этого шмендрика или шпендрика и пошли за ней. А онамашину свою в неположенном месте поставила, уже собралась уезжать, как вдруготкуда ни возьмись мент. Так и так, мол, нехорошо, гражданочка, предъявитеправа. Она ему права сунула, а он вслух и сказал: «Так, значит, КерженцеваИраида Германовна, попрошу еще паспорт».

— Зачем?

— Откуда я знаю. Но она ему паспорт дала, а в паспорте,наверное, взяточку, потому что он в паспорт заглянул, улыбнулся и взял подкозырек, мол, езжайте на все четыре стороны, гражданка.

— А ты деньги видел? — спросила Маня.

— Чего не видел, того не видел, но и так все ясно.

— Вот из-за таких, как ты, иногда невинные людистрадают. Тебе, видите ли, все ясно. Потому что известно, милиционеры частовзятки берут. Но ведь не все!

— Что тебе дался этот мент, Малыга? — вмешалсяЛеха. — Гошка денег не видал, а я видал, как он ручонку-то в карман сунулпосле того, как паспорт посмотрел. Ничего этой тетке не сделал, отпустил смиром, а должен был оштрафовать. Довольна?

— Ну, если ты не врешь…

— С какой стати мне врать, интересное кино!

— Вы можете не ругаться? — поморщился Гошка.

— Запросто! — пожал плечами Леха. — Междупрочим, не я первый начал.

— По-моему, даже с Тягомотиной легче разговаривать, чемс вами двумя!

— Ну, Гуляев, ты и загнул! — расхохоталсяЛеха. — На одну Тягомотину надо четверых таких, как мы с Малыгой.

— Тогда бы я точно удавился.

Утром Гошка понесся в фотоателье проявить вчерашние снимки,к счастью, пленка у него была всего на двенадцать кадров, оставался еще один, ион сфотографировал Маню с Лехой. Ему обещали все сделать через два часа.Маргарита Сергеевна была на работе. Значит, до вечера показать ей карточку нетвозможности. А посему они решили на всякий случай раздобыть адрес этой Ираиды,что им удалось без всякого труда. Они просто нашли его в адресной книге,которая появилась в Гошкином доме вместе с Умаровым.

— А может, это совсем другая И.Г.? — предположилаМаня. — Может, она Ирина Григорьевна или Инна Гавриловна? Давайте прямосейчас туда мотанем и посмотрим, она или не она. Достаточно будет хотя бы машинуее увидеть…

— А если она тоже на работе? Все нормальные люди в этовремя работают! — заявил Леха.

— Судя по ее прикиду, она тетка небедная, —заметил Гошка, — значит, либо муж при бабках, либо сама хорошозарабатывает.

— Ты это к чему? — удивился Леха.

Да ни к чему, так просто. Ладно, поехали, все равно делатьнечего.

— Ираида Германовна Керженцева жила на улицеСтроителей, в так называемых «красных домах». Домофон был сломан, и онибеспрепятственно проникли в подъезд.

— Стоп, куда мы премся? Что говорить-то будем, еслибаба нам откроет? Совсем мы за лето сдурели, — покачал головой Леха.

— Знаете что, я, пожалуй, одна поднимусь и что-нибудь сходу навру. Главное — узнать, она это или нет.

— Да ты ж ее в глаза не видела! — напомнил Леха.

— Но всем нельзя, она может испугаться…

— Тогда пускай Гошка прется, он умеет с такими теткамиразговаривать.

— Нет, пусть лучше Маня. А выглядит она так — ростпримерно метр семьдесят пять, волосы светлые и еще нос с легкой горбинкой,ногти какие-то лиловые, вообще довольно модная штучка.

— Ну, ногти сегодня у нее могут быть совсем другие.Это, Гуляев, никакая не примета, — заметил Леха.

— Ладно, все более или менее ясно, — деловитокивнула Маня. — Я пошла.

— А что говорить-то будешь? — полюбопытствовалЛеха.

— Что-нибудь соображу!

Маня немного потопталась у наружной двери, а потом нажала накнопку звонка. Раздалась птичья трель. «Плохо, — подумала Маня, —когда звонок такой, у нас обязательно какой-нибудь облом случается. Я ужезаметила».

— Кто там? — раздался женский голос из-за двери.

— Мне к Ираиде Германовне.

Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунуласьголова в косынке, под которой угадывались бигуди, так что цвет волос, стрижка ирост женщины по-прежнему оставались загадкой. А вот нос был отчетливо виден.Курносый, без малейших признаков горбинки.

— Здрасте, — проговорила Маня, — вы ИраидаГермановна?

— Я. А ты кто?

— Извините, у вас машина есть?

— Теперь, увы, только стиральная, — засмеяласьженщина. — А в чем дело-то?

— «Шкода Фелиция», синий металлик, ваша?

— «Шкода Фелиция»? Да ты что? Я сроду ни на чем лучше«Оки» не ездила. А «Ока» моя давно накрылась медным тазом, да и сама она былане лучше тазика, правда, жестяного. А при чем здесь все это, я что-то в толк невозьму.